Никого не удивляет монашка за рулем трактора или грузовика. Естественно, мужиков в женском монастыре нет, а пахать на монастырь дядя Вася из соседнего развалившегося колхоза не будет. Сейчас никого не удивит и православная дамочка в элегантном платочке, ловко выпрыгивающая из своей новенькой иномарки, дабы посетить храм. Но матушка за рулем почему-то до сих пор шокирует окружающих, причем не столько малоцерковных людей, сколько вполне воцерковленных прихожан, своих, так сказать. У которых где-то в подсознании укоренилось мнение, что жена священника и автомобиль — это несовместимые вещи. Женщина, сев за руль, покушается на сугубо мужское занятие, но с обычной бабы что взять — ей простительно и рулить, и на работу ходить, ей и штаны простить могут. А вот жене священника ни штаны, ни место за рулем православные уже не простят, к ней другие требования. Она жена священника и должна вести строго православный стандартный образ жизни — «Три К». Все, что выходит за рамки «Три К», — неправославно, а следовательно, непозволительно, такую матушку могут заподозрить в феминизме, модернизме и прочих смертных грехах. Все эти представления относятся к внутрицерковным предрассудкам, коих в Церкви, как и вне Церкви, всегда было предостаточно. Бедные матушки! Их со всех сторон окружают мифы.

Во-первых, матушка почти всегда одна, она редко видит мужа. Батюшки все свое время проводят на приходе, особенно если идет стройка или восстановление храма. Есть ученые батюшки, которые не строят, но постоянно где-то преподают, читают бесчисленные лекции, а есть еще и такие, которые умудряются совмещать и то и другое. Но те, другие и третьи всегда настолько заняты и настолько не принадлежат ни семье, ни себе, что жены их почти не видят.

Типичная ситуация: жена ждет мужа дома, целый день крутясь с детьми. Поздно вечером наконец долгожданный благоверный приходит со службы; жена разогревает ему ужин, и тут телефонный звонок.

— Будьте добры отца N.

Начинается телефонный разговор минут на сорок минимум. Жена разогревает ужин вторично, батюшка уже садится за стол, отправляет первую ложку в рот, и вновь телефон.

— Простите за поздний звонок, — на часах уже пятнадцать минут двенадцатого, — а можно услышать батюшку?

И опять начинается разговор минут на тридцать. Жена терпеливо разогревает ужин еще раз, телефонный разговор наконец закончен, все проблемы звонившей дамы улажены. Телефон замолкает на какое-то время, матушка собирается обсудить с супругом свои собственные дела — и опять звонок. Срочно вызывают причащать умирающего. Батюшка на ходу проглатывает ужин и убегает. Первый час ночи — опечаленная жена домывает посуду и собирается ложиться спать одна. Муж явится теперь среди ночи, и поговорить с ним, наверное, удастся только следующим вечером. Ничего, потерплю, думает матушка, такая у меня участь, — и, помолившись Богу, мгновенно засыпает от навалившейся усталости.

Может, кто-то и скажет, что у бизнесменов точно такая же жизнь — они с телефоном и спят, и едят, и с женами общаются, и рабочий день у них тоже ненормированный. Но не забывайте, что жена бизнесмена, терпя, знает, что все это только ради материального блага ее и детей, и занятый муж дает семье возможность по крайней мере безбедно существовать и позволять себе отдых на Канарах или в Турции, на худой конец. Она прекрасно знает, что если ее муж будет приходить домой в шесть вечера и на диване валяться, то не только на Канары и на шубы не хватит, но и на стиральный порошок. Кроме того, и сам бизнесмен иногда все же может отвлечься от дел и полностью посвятить себя семье, что не случается со священниками.

А жена священника ради чего терпит? Только ради славы Божией. Особых материальных благ она не видит. Многодетная семья вряд ли сможет позволить себе отдых за границей, лето в очередной раз будет проведено на даче, если семья проживает в городе. А сельские семьи вообще невыездные.

Кстати о материальных благах. Если любая другая жена, недовольная заработком супруга, имеет право требовать, чтобы он пошел на более высокооплачиваемую работу, то жена священника такого права просто не имеет. Ее супруг находится в послушании у епископа, и в какой приход он священноначалием назначен, там ему и быть, пока начальство не передумает.

И даже в супружеских отношениях она не всегда может от мужа требовать внимания, так как перед службой священник не имеет права на физическую близость с женой. В некоторых священнических семьях доходит до того, что супруги спят на разных кроватях и в разных комнатах, видимо, как-то по-своему интерпретируя вышеописанный запрет. Как правило, мать переходит к детям, а отец остается либо отдельно, либо с кем-то из старших сыновей. Недаром при рукоположении снимают обручальное кольцо: церковь встает на первое место, а только потом семья и все остальное. Иногда такая расстановка акцентов заканчивается разводом.

Все слышали о католических страстях по разводу. В православии с разводом дела обстоят проще. Конечно, развод в религиозной семье — это всегда большая трагедия, и сопровождается он некоторыми каноническими затруднениями, например, при желании одной из сторон вступить в повторный брак.

Один наш знакомый священник работает в Патриархии в канонической комиссии, которая занимается, в частности, и бракоразводными делами. В эту комиссию в основном приходят женщины (большинство из которых нерелигиозные), некогда венчавшиеся со своими мужьями и желающие получить церковный развод. Беседа происходит примерно так:

— Батюшка, мне необходимо развенчаться.

Батюшка отвечает, что такого понятия, как «развенчание», в Церкви не существует.

— Как не существует, — недоумевает барышня, — но мне надо развенчаться!

Батюшка отвечает, что Церковь не развенчивает, но существует благословение на второй брак.

Такие беседы происходят каждый раз, когда наш знакомый дежурит в Патриархии.

Существует множество причин для развода, перечислять их мы не будем, так как все это прописано в специальных документах, одним из которых являются «Основы социальной концепции РПЦ».

В отличие от мирян, священник в случае развода во второй брак вступить не может. Правда, в единичных случаях (а иногда и не в единичных) в отдаленных епархиях и на Украине встречаются неканонические второбрачные священники. Архиереи, допускающие подобное в своих епархиях, объясняют это так называемой икономией (послаблениями). Мол, приходится снисходить и на многое закрывать глаза, а что делать, когда служить некому. Когда служить некому — это проблема серьезная. В середине девяностых во всех епархиях массово открывались храмы, а священников катастрофически не хватало. Тогда-то и нарукополагали кого попало — и второбрачных, и юнцов, у которых молоко на губах не обсохло, и прочих сомнительных личностей, — а потом расхлебывали. Что было, то было, чего греха таить.

Нарушение канонов в православии считается тяжким грехом, поэтому оставим его на совести тех, кто его совершает.

Очень часто задают вопрос, может ли жена священника вступить в повторный брак. Конечно, она может выйти замуж и во второй, и в третий раз, но вернуться обратно к супругу-священнику не сможет, а если он пожелает принять бывшую супругу, то по канонам он должен оставить священство. То же касается и супружеских измен. Если жена изменила мужу-священнику, то муж больше не сможет с ней жить. А супруги-миряне в аналогичной ситуации вполне могут простить друг друга, помириться и жить долго и счастливо. Всякое же в жизни случается.

Я знаю случай, когда жена оставила мужа буквально в день перед рукоположением — не хотела разделять с ним «прелести» поповской жизни. Вот и поставила супругу ультиматум: либо она, либо сан. Муж выбрал последнее. Батюшка так и остался один, и уже лет десять служит в одном очень известном московском приходе.