И все-таки я стряхнула расслабляющее довольство, а заодно и свои страхи:

— Магистр, мне нужно найти подробное описание и схему ритуала, который собирался использовать мой… несостоявшийся жених.

— Девочка моя, вы уверены?..

— Совершенно уверена. Я разобралась в символике, я досконально поняла, как действует изначальная схема. Чтобы двигаться дальше, мне нужно понять, какие еще могут быть варианты. Тогда, может, мне удастся изобрести что-нибудь свое.

— Единственное известное мне собрание схем и описаний темномагических ритуалов находится в закрытом хранилище архива-библиотеки департамента магической безопасности. И это, увы, единственное место, куда я не могу обеспечить вам доступ одной своей волей. Нужны еще две рекомендации от других ученых, чтобы вам позволили вести там свои исследования.

— Рекомендации магистров школы сгодятся?

— Безусловно. Но вы ведь говорили, что не собираетесь никому рассказывать, что и почему ищете. Хотите теперь изменить этому решению?

— Нет, я по-прежнему не собираюсь рассказывать. По крайней мере, хочу попробовать договориться, не раскрывая своих проблем и переживаний.

— Что ж, попробуйте.

В тот день я засиделась у магистра Локаха, а на переговоры отправилась уже на следующее утро. Как ни странно, первым претендентом на роль поручителя в моем списке был магистр Релинэр. Почему-то мне казалось, что именно он не будет задавать лишних вопросов, а если и спросит о чем-нибудь, то мои ответы дальше него не пойдут, все останется между нами. Откуда взялось это доверие — при всем моем изначально подозрительном отношении к менталисту — я не понимала и понять не пыталась. Просто приняла эту новую точку зрения и с ней жила.

Магистр Релинэр мою просьбу выслушал внимательно, но с ответом не спешил. Задумался.

Я забеспокоилась:

— Магистр, я понимаю, что просьба несколько необычна, и если меня поймают на использовании темных ритуалов, то у школы тоже будут проблемы, да и у вас лично, если вы дадите рекомендацию… Я очень не хотела бы рассказывать о том, для чего мне допуск в закрытое хранилище, но я могу предложить вам ознакомиться с содержимым моей головы, чтобы убедиться в чистоте моих помыслов — я никому не собираюсь причинять вред. Конечно, я со своей стороны рассчитываю на вашу тактичность и надеюсь, что вы не станете без необходимости копать глубже и выяснять корни моего интереса, что личное останется личным…

— Я верю вам, Лариса, верю. И не собираюсь сканировать вас, свое решение я уже принял. Считайте, что моя рекомендация у вас в руках. А к кому еще вы собирались обратиться?

— Сложный вопрос. Я подумывала о магистре Левире. Думаю, он не откажет мне в рекомендации. Боюсь только, что мне для этого придется ответить на множество неудобных вопросов и заранее смириться с тем, что информация расползется по всей школе, потому что магистр молчать не умеет. Меня это тревожит, но другого варианта я не вижу.

— Вы правы, обратиться к магистру Левиру, при всем моем к нему уважении, — не самая лучшая идея.

— И что вы мне посоветуете?

— Я бы посоветовал вам подождать денек, а я попробую пока поговорить с ректором. Полагаю, если я за вас поручусь, то и магистр Хольрин не откажет.

— Вы готовы поручиться за меня еще и перед ректором?

— Да, — просто ответил Релинэр.

Магистр Хольрин действительно не отказал, через несколько дней я держала в руках три рекомендательных письма и с ними отправилась в департамент магической безопасности. Честно говоря, я немного побаивалась этой службы. Даже не немного. Да, совсем недавно я советовала доктору Вестраму обратиться туда, но… я помнила пугающие слова Дэйниша о демонической сущности, которую могут заподозрить во мне. Поэтому двери департамента открывала с опаской.

Правда, за этими дверями, как выяснилось, заседали обычные чиновники, которые битый час гоняли меня из кабинета в кабинет, покуда я наконец не нарвалась на человека, который имел право решить мой вопрос. Он ознакомился с рекомендациями, окинул меня полным сомнений взором (пигалица, мол, такая, а туда же — в ученые), однако выдал мне разрешение на научные изыскания в закрытом хранилище библиотеки сроком на год — все-таки имена моих поручителей были здесь известны и производили самое благоприятное впечатление.

Однако в самом хранилище на следующий день я столкнулась с очередным непреодолимым препятствием в лице пожилого библиотекаря. Когда я изложила ему, что именно является целью моих поисков, он выслушал внимательно, кивнул — и исчез где-то среди бесконечных рядов полок. Я ждала его около получаса, а не дождавшись, решила поискать — заглянула в тот проход, в котором в последний раз мелькала его сгорбленная спина, но никого не обнаружила. Сунулась в соседние проходы — никакого эффекта. Таким образом я обошла все хранилище, однако библиотекаря нигде не было. Как не было и каталога, который облегчил бы мне мои поиски — не библиотекаря, конечно, а «материалов для научной работы».

Старикан объявился только в конце рабочего дня — я его обнаружила сидящим как ни в чем не бывало за столом при входе, словно бы он никуда и не исчезал. Я снова сунулась к нему с вопросами, но тот только буркнул:

— Поздно уже! Закрываемся! — отмахнулся.

Я задохнулась от возмущения, с трудом удержалась от того, чтобы хлопнуть дверью, уходя. А на следующий день явилась с утра пораньше с решительным намерением библиотекаря из рук не выпускать и своего добиться любой ценой.

Однако в этот раз меня встретил другой сотрудник — еще старше предыдущего. Наученная горьким опытом, излагая свою проблему, я крепко удерживала его за рукав. Но этот библиотекарь даже не пытался вырваться: выслушал, покивал, а потом дал мне подробную инструкцию:

— Вот по этому проходу идите. Двадцать третий ряд справа — не сбейтесь со счета, они не нумерованы — собьетесь, придется начинать с начала, седьмой шкаф в глубину, вторая сверху полка. Там найдете.

Я мысленно подивилась такому знанию фондов, а в слух поблагодарила и отправилась по предложенному маршруту. Искомое оказалось не книгой, а огромной папкой, в которой схемы темных ритуалов располагались на отдельных листах, а вокруг схем — беспорядочные рукописные пояснения к ним.

С найденным сокровищем я расположилась за одним из рабочих столов и погрузилась в изучение содержимого папки. Содержимое это было… пугающим: различные способы отъема магии в пользу проводящего ритуал, причем некоторые варианты предусматривали летальный исход для жертвы, другие обрекали ее на безмагическое существование с постепенным скатыванием в безумие, а также способы призыва демонов и прочих потусторонних тварей. Некоторые из ритуалов показались мне сомнительными, другие поражали воображение открывавшимися перед темным магом возможностями, но один… один меня по-настоящему заинтересовал — он открыл мне глаза на то, как я сама появилась в этом мире.

Это был ритуал «призыва души, покинувшей тело и ушедшей за грань». Память услужливо подкинула пугающий образ — проступающий из темноты хищный лик и брошенные мне слова: «За грань от меня сбежать решила, дрянь?! Я тебя везде найду и верну!»

Любопытно, что при изучении схемы я не нашла никаких указаний на то, что из-за грани должна явиться душа, покинувшая именно то тело, над которым проводился ритуал. Вопрос, кто именно явится на призыв, оставался открытым — возможно, именно поэтому ритуал числился среди темномагических. А может, еще и потому, что душа, отмеченная смертью — пусть это даже та самая душа — несла на себе печать неведомого, запредельного и уже потому могла быть опасной.

Знал ли герцог, что вместо его сбежавшей на тот свет невесты в ее тело мог вселиться — и вселился! — кто-то другой? Возможно, догадывался, но, как мне кажется, не знал наверняка. У меня вообще складывалось впечатление, что не так уж хорошо он разбирался в используемых им темных ритуалах, не вникал в суть, просто повторял готовые схемы. Хотя потом — возможно, уже после моего побега — мог задним числом проанализировать изменившееся поведение невесты и сделать кое-какие выводы.