– Ты думаешь, что Шеридан имеет отношение к гибели твоего отца?

– Я не могу отделаться от мысли, что когда он понял безуспешность своих попыток в отношении меня, то решил попробовать подобраться к моей матери. Ему нужны были деньги Сойера и Иварсона, и на ком из нас жениться – ему было все равно.

Дик тихо присвистнул, обдумывая ее слова. Ему все меньше и меньше нравилась эта история. Лицо Бет было бледно, но она продолжала:

– После похорон Шеридан набросился на мать, как кот на сливки. Он может очаровать кого угодно, если захочет. Умеет так смотреть в глаза собеседнику, что тот начинает себя чувствовать полностью в его власти. Я видела, как он входил в зал, где находились люди, ненавидящие его, и через десять минут они вели себя как комнатные собачки.

– И ты говорила матери о своих предчувствиях?

– Постоянно. – Она горько улыбнулась. – Но это была пустая трата времени. Шеридан понимал, что я догадываюсь о его намерениях. Он проводил с моей матерью почти все свободное время, стараясь держать ее вдали от меня. Он хотел поссорить нас, говоря ей, что я расстроена из-за гибели отца и не хочу, чтобы она общалась с другими мужчинами, что я ее ревную. Позднее я узнала, что он сказал ей, что я к нему приставала и, когда он якобы меня отверг, пришла в бешенство.

– И твоя мать ему поверила?

Бет пожала плечами:

– Больше всего на свете ее пугала перспектива остаться одной, без мужчины, на которого бы она могла опереться. Примерно через год после свадьбы она сказала мне, что подозревает, что у Шеридана есть любовница. Я посоветовала ей прогнать его. Но она возразила, что у нее нет достаточных оснований и, кроме того, пока он держит себя в рамках приличий, лучше сохранять мужчину в своей жизни, даже если он ей изменяет, чем остаться одной.

Бет снова посмотрела на небо, затем вздохнула и, облокотившись на перила, устремила взгляд на Дика.

– Я скажу тебе одну вещь – я никогда не буду похожей на нее. Если женщина позволяет мужчине чрезмерно опекать себя, она рискует превратиться для него в безделушку.

Дик невольно рассмеялся:

– Не вижу здесь проблемы, дорогая. Любой мужчина, который попытается превратить тебя в безделушку, поймет, что играет с огнем.

– Ты мне нравишься, Стэнли. В отличие от большей части мужчин, которые всегда принимали в расчет мое богатство и положение в обществе, тебя, похоже, это не очень волнует.

Дик пожал плечами:

– У меня нет опыта общения с богатыми женщинами. Но, насколько я могу судить, ты ничем не отличаешься от других женщин, разве что только тем, что можешь купить себе множество «игрушек» – дорогих и бесполезных вещей.

Она улыбнулась:

– Для большинства только эти игрушки и имеют значение. – Улыбка стала горькой, затем и вовсе исчезла. – Хотя вряд ли Шеридан оставил что-нибудь на моем счете. Насколько я могу судить, он использует мой денежный фонд, чтобы финансировать свою избирательную кампанию. Каким-то образом он сумел найти к нему доступ и перевел деньги на свой счет. То ли он успел убедить мою мать подписать доверенность, то ли просто подделал ее подпись.

Она посмотрела на Дика и усмехнулась.

– Итак, Стэнли, у тебя на руках женщина, которая считается богатой, но у которой почти или совсем нет денег. Надеюсь, ты не рассчитываешь на большое вознаграждение за свою помощь?!

Последние два месяца не прошли для Бет даром – она была слишком бледна, слишком худа, вокруг глаз появились темные круги. В общем она выглядела… загнанной.

Она подумала о Форест Хиллз, почувствовав страх, поборола его, напомнив себе, что теперь она в безопасности, что Шеридан так просто ее не поймает, что она теперь не одна – Дик Стэнли не оставит ее.

Да, если бы не Дик, неизвестно, что бы с ней сейчас было, где бы она была. В больнице, связанная, или, может быть, убитая, в канаве…

В последнем случае Шеридан опознал бы ее, любимую, но больную падчерицу, и устроил бы пышные похороны. Люди бы выражали ему свои соболезнования, качали головами и говорили, как это ужасно потерять в течение одного года жену и дочь…

Она взяла ночную рубашку и приложила к себе, затем улыбнулась и надела ее. Она была из тончайшего шелка. Бет ощутила его прикосновение к коже, такое легкое и приятное.

Судя по выбору одежды, у Криса Вудстока не было никаких сомнений относительно того, чем они с Диком собирались здесь заниматься.

Снова улыбнувшись, она потянулась за щеткой и стала расчесывать волосы, радуясь тому, что присланный Вудстоком дорогой шампунь вернул ее волосам блеск и шелковистость. Кем бы ни был этот загадочный человек, он обладал хорошим вкусом в том, что касалось женских туалетных принадлежностей. Слегка изогнувшись в талии, она откинула волосы назад и неожиданно встретилась взглядом с голубыми глазами Дика.

Он стоял в дверях, небрежно прислонившись к косяку, скрестив на груди руки. Бет замерла. Долгую напряженную минуту они глядели друг на друга, затем Дик слегка улыбнулся, оттолкнулся от двери и подошел к шкафу, не глядя на нее.

– Этой ночью тебе уже не потребуется ангел-хранитель, так что я лягу спать в гостиной. – Он раскрыл дверцу шкафа и взял с полки подушку и одеяло. – Только сделай одолжение, не запирай дверь, чтобы мне не пришлось ее взламывать, если тебе приснится какой-нибудь кошмар.

– Хорошо. – Бет внезапно почувствовала себя неловко. Перед ней был мужчина, с которым она занималась любовью, который ухаживал за ней последние три или четыре дня, пару раз он вместе с ней принимал душ.

– Эта… ночная рубашка тебе очень идет!

– Да, жена твоего родственника, должно быть, любит его – у него хороший вкус.

Дик фыркнул и перекинул одеяло через плечо.

– Крис закоренелый холостяк, он объясняет это своей работой, но я подозреваю, что он просто боится за свою свободу. Но ты права – у него хороший вкус. – Он окинул ее внимательным взглядом. – Очень хороший вкус.

– Вероятно, у него неправильное представление о наших отношениях.

В глазах Дика появились веселые огоньки.

– Что ты имеешь в виду?

Она протянула Дику пачку пакетиков с презервативами.

– Я нашла это в сумке. Предполагаю, что это для тебя.

Дик рассмеялся:

– Значит, он закупил две дюжины! Да, Крис явно переоценивает мои способности или же знает о мужских возможностях то, что неизвестно мне.

Он снова рассмеялся и убрал пакетик в карман рубашки, в глазах его все еще светились озорные огоньки.

– Мужчине нравится, когда его женщина думает только о нем и не отвлекается.

Она пыталась сдержать смех, но это было невозможно. Они оба смеялись, забыв о Шеридане, Форест Хиллз, о кошмарах последних четырех дней, забыв обо всем.

– Похоже, у тебя много понимающих друзей.

– Понимающих, может быть, но не очень ловких. – Глаза Дика стали серьезны, она стояла так близко, что могла видеть в них серые крапинки и тонкий шрам на щеке. – Я… не хочу, чтобы у тебя возникли неправильные мысли, Бет. Об этом. – Он постучал пальцем по нагрудному карману. – Обо мне. Крис привез это вовсе не потому, что думал, что я в них нуждаюсь. Таким путем он хотел дать мне понять, что в моей жизни должна появиться наконец женщина.

Бет кивнула, мягко улыбаясь.

– Я так и поняла.

– Спокойной ночи, Бет, – сдержанно сказал он. – Увидимся утром.

– Мы об этом никогда не говорили, – неожиданно произнесла Бет. – Почему, как ты думаешь?

Дик замер у двери, его спина напряглась.

– О чем?

– Ты знаешь, Дик, – мягко продолжила Бет. – О той ночи в грузовике.

– О чем тут говорить?

С минуту она молчала, затем вздохнула, повернулась и положила на столик щетку, глядя в зеркало на Дика.

– Мы занимались любовью, Дик. А сейчас оба ведем себя так, будто ничего не было. Но это было, независимо от того, хотим мы это признать теперь или нет.

– Мне казалось, что ты не хочешь об этом говорить. – Он оглянулся и встретил ее взгляд в зеркале.