Глава 6

Никогда еще эриксоновский гипноз так не помогал ему. Он был ошарашен ответом Нины, и все еще не мог поверить в это. Он вывел ее из гипноза так же медленно, как и вводил. Она должна была все помнить, но он не был уверен.

— Ты осознаешь, что только что дала мне признание?

— Да.

— Что мы будем теперь делать, Нина? Как ты могла?

— Я не знаю. — Она заплакала.

Роберт обнял ее и попытался успокоить.

— Зачем ты это сделала?

— Ты и так все слышал. Я просто влюбилась.

— Нина, я не знаю, как нам дальше быть. Но только не этот ответ, нет! Я не смогу помочь тебе, если ты не признаешься, что у тебя проблемы с психикой.

— Я не могу в этом признаться.

— Убитая собака говорит сама за себя. У тебя были проблемы еще в детстве.

— Это не так, я просто была глупым ребенком. У меня нет психических проблем, просто однажды я пришла к неверным выводам.

— Эти выводы не просто неверные, они смертельные! Ты просто чертовски запуталась, Нина!

— Я делала это все сознательно. Я понимала, что делала. Я хотела этого. Я хочу этого всегда, когда влюбляюсь. Так проще и лучше. Если человек мертв, он не сможет меня разочаровать. Это то, что случилось с Эдди.

— Эдди имеет сильное влияние на тебя. Это не очень хорошо.

— Эдди — мой единственный и самый сокровенный возлюбленный, не смей его трогать!

— Прости. Но я буду настаивать на твоей невменяемости.

— Мне нужно заварить еще чаю, — сказала она и ушла на кухню.

Роберт очень хотел, чтобы рядом оказался кто-то, кому он мог бы снова сказать: «Я же говорил!» Но чем больше было это желание, тем хуже ему становилось. Съеденный завтрак рвался наружу, его тошнило. Он разгадал преступление, и в то же время ему хотелось, чтобы всего этого не было, чтобы Нина сейчас вошла в комнату и сказала, что она пошутила. Он не мог представить себе, как она хладнокровно продумывала это убийство, как готовила яд, какие черные мысли были у нее в голове. Она — психопатка, Роберт это понимал, но надеялся, что он ошибается. Маленькая надежда все еще теплилась в его сознании. Он услышал обрывки фраз Нины, доносящихся из кухни. Как будто она шепотом говорила с кем-то.

— Я должна это сделать. Я знаю, что это плохо, но иначе у меня нет шансов выплыть из этой истории.

У Роберта зазвонил телефон.

— Роберт Пэл? — прозвучал мужской голос. На фоне было слышно металлическое постукивание, как будто на том конце провода складывали в утку инструменты.

— Да, чем могу помочь?

— Это Гарри Гофман, судмедэксперт. Вы просили перезвонить, как только я сделаю вскрытие Алекса Коула.

— Да, спасибо. Каково ваше заключение?

— Он умер не в драке, а от удушья. Скорее всего, подействовал какой-то яд. Может, токсин. Что именно, мы не знаем, но легкие были спазмированы.

Роберт положил трубку и собирался спросить у Нины, с кем это она там советовалась, но не успел. В нос ударил едкий запах хлороформа, ноги стали ватными и подкосились. Он попытался вырваться, но сон наплывал на него огромной тяжелой тучей, и он был не в силах сопротивляться. Он закрыл глаза и, как ему показалось, умер. Последней его эмоцией было сожаление, что он никому не рассказал о Нине.