Санньясин своей невинностью подобен ребенку. Он живет не идеями; он — не раб какой-нибудь идеологии. Он живет своим сознанием; он живет своей осознанностью. Он действует здесь и сейчас! У него нет вчера и нет завтра, только сегодня.

Когда распяли Христа, вор, висевший рядом с ним, сказал ему:

— Мы — преступники. Нас распяли, это правильно, мы понимаем. Ты выглядишь невиновным. Но я счастлив, быть распятым вместе с тобой. Я безумно счастлив. Я никогда не совершал хорошие поступки.

Он напрочь забыл одну вещь. Когда родился Иисус, родители Иисуса бежали из страны, потому что правитель приказал убить всех младенцев, родившихся в определенное время. Правитель узнал от своих мудрецов, что произойдет революция, представляющая для него опасность. Ее лучше предотвратить заранее, принять меры предосторожности. Поэтому он приказал совершить массовое убийство. Родители Иисуса бежали.

Однажды ночью их окружили несколько воров и грабителей — вышеозначенный вор был как раз из этой банды — и собирались ограбить и убить их. Но этот вор взглянул на ребенка Иисуса, младенец был так прекрасен, он был так невинен, чист как сама чистота... его окружало какое-то сияние. Вор остановил других и сказал: «Отпустите их. Вы только посмотрите на ребенка». И все посмотрели на ребенка; все они оказались под каким-то гипнозом. Они не могли сделать то, что хотели... и оставили их.

Это был тот самый вор, что спас Иисуса, но он-то не знал, что видит того же человека. Он сказал Иисусу:

— Я не знаю, что совершил, потому что никогда не совершал хороших поступков. Ты не найдешь злейшего преступника, чем я. Вся моя жизнь состояла из греха: грабежей, убийств и прочего, что только можно себе представить. Но я счастлив и благодарен Богу за то, что умираю рядом с таким непорочным человеком.

Иисус ответил:

— Лишь из-за этой благодарности сегодня же ты будешь со мной в царстве Господа.

В наши дни христианские теологи без конца обсуждают, что Христос имел в виду, когда произнес в своей фразе слово «сегодня». Он просто хотел сказать «сейчас». Потому что у религиозного человека нет вчера, нет завтра, лишь сегодня. Это мгновение — все. Когда он сказал вору: «Сегодня же ты будешь со мной в царстве Господа», он фактически говорил: «Послушай! Ты уже здесь. В этот самый момент, из-за твоей благодарности, из-за твоего осознания чистоты и невинности, из-за твоего раскаяния прошлое исчезло. Мы — в царстве Господа».

Религиозный человек живет не через идеологии прошлого, идеи, навязчивые концепции, философии. Он живет в этот миг. Он реагирует через свое сознание. Он всегда свеж как свежая весна, всегда свеж, неиспорченный прошлым.

Поэтому, если вы — санньясин, вы — революция. Революция больше, чем все революционеры. Революционеры — это те, кто остановился где-либо: река замерзла, она перестала течь. Санньясин всегда течет: река никогда не останавливается, она течет и течет, все дальше и дальше. Санньясин — это поток.

Ошо, Вы — йог или бхакти, или джняни, или же тантрик?

Чушь, ничего подобного.

Не пытайтесь наклеить на меня ярлык; не пытайтесь классифицировать. Разум хотел бы меня затолкать в ящик для бумаг с тем, чтобы вы могли сказать, что этот человек такой-то, и вы могли бы на этом разделаться со мной. Все будет не так просто. Я этого не позволю. Я буду, подобен ртути: чем активнее вы будете стараться схватить меня, тем неуловимее буду я. Все ли я или же ничто — только эти две категории позволительны, все же другие между этими двумя непозволительны, потому что не скажут правду. А день, в который вы постигнете меня как все или как ничто, будет днем великого постижения для вас.

Позвольте мне рассказать вам историю, которую я только вчера прочел. В своем рассказе «Страна слепых» X. Г. Уэллс повествует о путешественнике, приехавшем в странную долину, отрезанную от остального мира отвесными скалами, долину, в которой все люди были слепыми — долину слепых. Путешественник остановился там. Какое-то время он жил в этом странном месте, но жители сочли его подозрительным. Их знатоки сказали:

— Его ум находится под влиянием этих сомнительных вещей, называемых глазами, которые держат его в постоянном состоянии раздражения и смятения.

И они заключили, что он никогда не будет нормальным, пока у него не отнимут глаза.

— Нужна срочная хирургическая операция, — сказали знатоки. Все они были слепые. Они не могли представить, как это — у человека есть глаза. Это что-то ненормальное, нечто, что следует отнять, чтобы сделать его нормальным.

Путешественник влюбился в слепую девушку, которая умоляла его отказаться от глаз, чтобы они могли жить счастливо.

— Потому, что если ты не откажешься от глаз, — сказала женщина, — моя община не примет тебя. Ты ненормальный; ты такой странный. Какая-то беда стряслась с тобой. Никто никогда не слышал об этих глазах. Ты можешь спросить людей: никто никогда не видел. Из-за этих двух глаз ты останешься чужаком в моей общине, и они не позволят мне жить с тобой. И я сама немного боюсь жить с тобой. Ты так отличаешься, ты такой чужой.

Она убеждала его отказаться от глаз, чтобы они могли жить счастливо. И вот он почти было, принял условие, поскольку был влюблен в эту слепую девушку, оттого, что из-за любви и привязанности был готов даже потерять глаза, если бы не тот день, когда он уже почти решил… однажды утром он наблюдал восход солнца между скал и прекрасные луга с белыми цветами... более он не мог испытывать довольство в долине тьмы. Он выбрался туда, где люди ходили среди света.

Будда, Иисус, Кришна, Заратустра, — все они люди с глазами в долине слепых. Называйте их, как хотите — йоги, будды, джайны, христы, бхакти. Называйте их, как хотите, но все ваши классификации говорят лишь одно: что они отличаются от вас, что у них есть определенное качество видения, что у них есть глаза, что они способны видеть то, что вы видеть не можете.

И вы чувствуете себя обиженными: получается, вы противостоите им в самом начале, даже когда вы только начинаете следовать за ними. Потому что их представления создают в вас великое желание, несмотря на ваше противостояние. Глубоко в вашей душе звучат слова о том, что эти глаза возможны и для вас. Внешне вы продолжаете отрицать, глубоко внутри подводное течение все время говорит вам, что, может быть, вы и не правы. Может быть, эти глаза нормальные, а вы не нормальные. Может быть, вы в большинстве, но вы не правы.