Напуганный изобретатель приблизился к машине. Восстановительная сила ее была пущена на полную мощность, и через минуту старый лев вновь предстал перед нами, украшенный своей спутанной гривой. Обеими руками он любовно разгладил бороду, затем провел по макушке, как бы желая убедиться в своей полной реставрации. После чего он торжественно сошел со своего насеста.

– Вы позволили себе бесцеремонность, сэр, которая едва не возымела для вас весьма серьезные последствия. Однако я принимаю ваше объяснение, что вы сделали это исключительно в целях демонстрации. А теперь я намерен задать вам несколько конкретных вопросов по поводу свойств этой удивительной энергии, об открытии которой вы заявили.

– Я готов ответить на любой из ваших вопросов, кроме того, какова природа и источник данной энергии. Это моя тайна.

– Так вы действительно утверждаете, что никому в мире, кроме вас, она не известна?

– Ни у кого нет о ней ни малейшего понятия.

– А у вас не было помощников?

– Нет, сэр. Я работаю один.

– Вот как! Невероятно интересно. Вы рассеяли мои сомнения относительно факта существования этой энергии, но я еще не постиг, в чем, собственно, ее практическое значение.

– Как я уже объяснял, это только модель. Но, разумеется, очень легко построить установку большего размаха. Как вы понимаете, в данном случае дезинтегратор действовал лишь по вертикали. Определенные токи над объектом и определенные под ним создают некоторые вибрации, которые либо дезинтегрируют, либо восстанавливают материальные объекты. Но процесс может идти и по горизонтали. В этом случае эффект действия его был бы аналогичен, но он покрыл бы земное пространство пропорционально силе своего тока.

– Приведите пример.

– Предположим, что один полюс находится на одном катере, а другой – на другом. Тогда военный корабль, попавший в поле между ними, просто-напросто исчезнет, распавшись на молекулы. Точно та же участь постигнет и любое войсковое соединение.

– И вы уже продали этот секрет с монопольным правом собственности одной из европейских держав?

– Да, сэр, продал. И как только они заплатят мне деньги, они получат в свое распоряжение такую силу, которой ни одна нация до сего времени не обладала. Даже сейчас вы не в состоянии представить всех возможностей моего изобретения, если оно попадет в умелые руки, то есть в руки, не боящиеся пользоваться оружием, которое они держат. Эти возможности неизмеримы и беспредельны, – злорадная улыбка пробежала по дьявольскому лицу этого человека. – Представьте себе какой-нибудь квартал, например, в Лондоне, где установлены подобные машины. Вообразите эффект такого потока энергии в пределах, легко определяемых по воле оператора. Что ж, – он разразился отвратительным хохотом, – я уже вижу целую долину Темзы начисто выметенной. И ни единого мужчины, ребенка или женщины не осталось бы ото всех кишащих здесь миллионов человеческих существ!

Ужас объял меня при этих словах, но еще более ужаснуло меня воодушевление, с которым они были сказаны. Однако на моего спутника они, по-видимому, оказали совсем иное действие. К моему изумлению, Челленджер расплылся в добродушной улыбке и дружески протянул изобретателю руку.

– Итак, мистер Немор, следует вас поздравить, – заявил он. – Нет сомнения, что вы завладели замечательной собственностью: могучей силой природы и обуздали ее, и теперь человек может использовать ее в своих целях. Весьма, конечно, прискорбно, что применение это неизбежно должно быть разрушительным, но наука не знает различий подобного рода, а лишь следует знанию, куда бы оно ни вело. Помимо принципа, лежащего в основе действия машины, у вас, я полагаю, нет возражений относительно того, чтобы я ознакомился с ее конструкцией?

– Ни в коей мере. Машина всего лишь тело. А вот душой ее, оживляющим ее принципом вы, профессор, разглядывая это тело, завладеть никак не сможете.

– Безусловно. Но даже и ее механизм представляется творением великого мастера, большого, я бы позволил себе заметить, знатока своего дела. – Некоторое время Челленджер расхаживал вокруг машины, трогал и щупал руками отдельные ее части. После чего он вновь поместил свое громоздкое туловище на стул с электроизоляцией.

– Не угодно ли вам совершить еще одну экскурсию в пространство? – удивился изобретатель.

– Позже, пожалуй, позже. Между прочим, тут у вас, – вы, наверное, знаете об этом, – имеется небольшая утечка электричества. Я, сидя здесь, отчетливо ощущаю, как через меня проходит слабый ток.

– Не может этого быть. Стул тщательно изолирован.

– Но уверяю вас, я чувствую контакт с электричеством, – Челленджер спустился с насеста наземь.

Изобретатель поспешил занять его место.

– Я ничего не чувствую, – заявил он.

– А разве нет дрожи внизу позвоночника?

– Нет, сэр, я ничего не чувствую.

Тут последовал резкий щелчок, и Немор исчез. В изумлении я воззрился на Челленджера:

– Силы небесные! Вы трогали машину, профессор!

Он милостиво улыбнулся мне с видом легкого недоумения.

– Вот так так! Вероятно, я нечаянно дотронулся до ручки управления, – сказал он. – Да, вот именно так и происходят несчастные случаи, а все из-за того, что эта модель слишком грубо сделана. Такой рычаг следовало бы снабдить предохранителем.

– Он стоит на цифре три. Эта отметка указывает на дезинтеграцию.

– Да, я это видел, когда опыт проводили над вами.

– Но я был так взволнован, когда он вернул вас назад, что даже не посмотрел, на какой отметке стоит возвращение. А вы заметили?

– Я бы мог заметить, мой юный друг, но я не обременяю свой ум мелкими деталями. Здесь много делений, и мы не знаем их назначения. Мы можем только ухудшить дело, если станем экспериментировать с неведомым. Наверное, лучше оставить все, как есть.

– И вы намерены…

– Безусловно. Так оно лучше. Небезынтересная личность мистера Теодора Немора растворилась в пространстве, его машина теперь бесполезна, а некое иностранное правительство осталось без знания, посредством коего оно могло бы причинить много вреда. Мы с вами неплохо поработали нынешним утром, мой юный друг. Ваша газетенка, несомненно, напечатает теперь занимательный репортаж о необъяснимом и таинственном исчезновении одного латвийского изобретателя как раз во время визита ее собственного специального корреспондента к нему на квартиру. Не скрою, я получил истинное удовольствие от проделанного эксперимента. Такие светлые минуты приходят, чтобы озарить скучную рутину повседневной деятельности необычным светом. Но в жизни, мой юный друг, есть не только удовольствия, но также и обязанности. И сейчас я возвращаюсь к своему итальянцу Мазотти и его нелепым взглядам на развитие личинок тропического термита.

Я оглянулся. Мне почудилось, что легкий маслянистый туман все еще окутывает стул.

– Но все-таки… – начал было я.

– Первой обязанностью законопослушного гражданина является предотвращение убийства, – изрек профессор Челленджер. – Я так и поступил. Довольно, Мелоун, довольно! Тема исчерпана и не стоит обсуждений. Она и так уже слишком надолго отвлекла мои мысли от дел более важных.