И слышались в этом возгласе и насмешка, и удивление, и негодование.

– Я не то что на ходу, на бегу всю жизнь согласен есть. Лишь бы было что, – сказал он и снова набил рот хлебом и сыром.

– А еще дедушка говорит, что перед едой надо руки помыть, – продолжала Женя.

Ашот посмотрел на свои руки, повернул их ладонями вверх, вниз, потом вытер о бока своей куртки и, решив, что сделал все, что требовалось, спокойно продолжал есть.

– И еще дедушка говорит, что руки обязательно надо мыть с мылом! – не отставала Женя.

Ашот даже остановился.

– Да? А где его взять, это мыло? У нас во всей деревне его не видели уже сто лет!

Он сказал это с обидой и с упреком. И Женя смутилась. Поняла, что, пожалуй, зря придирается к нему. Ведь, в общем-то, он очень хороший парень: и добрый, и сообразительный. А если многого не знает, так разве он в этом виноват? Жене стало жалко его.

– Конечно. Сейчас война, – вздохнула она.

– Вот тебе и «конечно»! – передразнил ее Ашот. Но очевидно, Женя задела его за живое. Он еще долго что-то ворчал, а потом сам перешел в атаку.

– Очень твой дедушка много знает. А про Ленина он слышал? – явно надеясь поставить Женю в тупик, почти торжественно спросил он.

Но Женя в ответ только засмеялась.

– Да Ленина весь мир знает! – совсем по-доброму сказала она. – А дедушка всегда говорил, что Ленин – самый большой человек на свете.

Ее тон, наверное, подействовал на Ашота больше всего. Он вдруг перестал ершиться:

– А вот я ничего про товарища Ленина не слыхал. Только вчера мне о нем наши бойцы рассказали. И ты расскажи, что ты знаешь…

Они говорили, а шли давно уже с остановками, тянули козу за рога, подталкивали ее сзади до тех пор, пока она вдруг окончательно не остановилась.

Ашот взмахнул хворостиной и стегнул козу по спине. И в тот же момент она, вырвавшись из рук Жени, ловко поддала рогами Ашоту под бок. Ашот от неожиданности всплеснул руками и кубарем полетел в траву.

– Вай! – закричал он.

Женя расхохоталась.

– Чтоб тебя волки сожрали! – запричитал Ашот, вставая.

Женя поймала козу за веревку, но та и не думала вырываться.

– Животных надо любить. С ними надо обращаться ласково, – сказала Женя.

Коза все это выслушала. А когда Ашот снова взялся за хворостину, легко поднялась на задние ноги и, стремительно бросившись вперед, дала ему такого тумака в живот, что Ашот как мяч полетел в кусты. После этого коза снова вернулась к Жене и как ни в чем не бывало ласково потерлась о ее ноги.

– Теперь я понимаю, почему этот старый черт так быстро запер за нами ворота! Вот жулик! – причитал Ашот. – Чтоб его тот ишак сбросил в пропасть!

Они свернули по тропинке в обход большого, лежавшего на пути у них камня. Прошли сквозь заросли карагача и очутились на поляне. И тотчас же на них с громким лаем бросился большой мохнатый пес. Женя вскрикнула и нырнула за спину Ашота. А Ашот схватил с земли толстый сук и замахнулся на пса.

– Назад! – скомандовал он.

Пес лаял, но не бросался и не пытался их укусить. Он просто не хотел пускать их на поляну дальше. И еще он пытался отбить у них козу. Коза рванулась в горы, но лохматый пес немедленно ее догнал и завернул на поляну. И только тогда и Ашот и Женя увидели, что в дальнем конце поляны сбилось в табун стадо овец и навстречу им от стада идет человек – в бурке, высокой шапке, с палкой в руке. И еще они заметили в стороне от табуна неяркое пламя костра.

Человек в бурке крикнул: «Верный, замолчи!» – и пес сразу перестал лаять.

– Кто это? – испуганно спросила Женя.

– Наверное, чабан, – ответил Ашот.

Человек в бурке подошел к ребятам.

– Откуда вы? – спросил он, с любопытством разглядывая их.

– Мир тебе, – ответил Ашот.

– Хорошо. Пусть будет так. Мир вам обоим, – прекратил расспросы чабан.

Они помолчали, продолжая разглядывать друг друга. У чабана было строгое, словно высеченное из камня лицо, небольшие усы, прямой нос, внимательные и добрые глаза.

В горах темнеет быстро. Сумерки на поляне стали уже совсем серыми, и все окружающее утонуло в них, как в тумане. Разглядеть чабана досконально Ашот уже не мог. Но то, что он смотрит на них приветливо и не сделает им зла, Ашот понял сердцем. Он сам два года пас чужих овец, знал, как нелегко достается чабанам хлеб, и сразу проникся к незнакомцу полным доверием.

– Скажи, пожалуйста, куда ведет эта тропа? – спросил Ашот.

– Вокруг поляны, – ответил чабан.

– А дальше?

– А дальше снова вниз, на большую дорогу.

– А нам в Благодать надо, – сказала вдруг Женя.

Чабан, как показалось Ашоту, чуть заметно усмехнулся.

– Ночью в горах только шакалы бегают да волки, – сказал он.

– Что же нам делать? – задумался Ашот.

– Идемте к моему огню. Там виднее, там что-нибудь придумаем, – предложил чабан.

Оставалось только согласиться. Тем более, что чабан, не говоря больше ни слова, повернулся и пошел туда, где разгорался костер.

Возле костра был устроен шалаш. Чабан пригласил ребят в шалаш и подбросил в костер хворосту. Потом он достал из мешка хлеб, лук, вареное мясо и угостил ребят.

Пока ребята ели, чабан молчал. Но когда они, по его мнению, насытились, сказал вроде бы самому себе:

– В Благодать проще всего идти нижней дорогой.

Ашот сделал вид, что не расслышал его слов. Но Женя выпалила всю правду:

– Нам там идти нельзя. Там казаки.

Ашот от ее слов даже дышать перестал. Он точно подавился бараниной, и глаза у него широко раскрылись и застыли. Чабан все отлично понял и пришел Ашоту на помощь.

– Утром я покажу вам другую дорогу. А сейчас давайте спать, – сказал он и, чтобы окончательно успокоить Ашота, добавил: – У меня с казаками тоже свои счеты.

Уснули ребята мгновенно. Усталость свалила их, словно скосила косой. И спали они крепко, как убитые. Но едва над горами появилась огненная корона солнечных лучей, чабан разбудил своих гостей. Он уже вскипятил на костре воду, заварил чай и напоил Ашота и Женю. Пока они прихлебывали из кружек душистый горячий напиток, он, не торопясь, говорил:

– Две дороги ведут в Благодать. И на обеих вы можете встретить казаков. Пробиваться вам надо третьим путем: по реке. До реки вас доведет Верный. Там сядете в лодку и поплывете вниз. Держитесь ближе к правому берегу. А наблюдайте за левым. Как увидите на левом берегу два сухих дерева у старых развалин, причаливайте к ним. Лодку привяжите к кустам, а сами бегите в лес. Идите прямо против солнца, не сворачивайте никуда. Часа через два придете в Благодать.

– А кто же лодку назад пригонит? – спросил Ашот.

– Кто надо, тот и пригонит, – заверил Ашота чабан. – Идите. Не теряйте времени. Сюда казаки в любой момент могут нагрянуть.

Ребята вышли из шалаша. Неподалеку мирно паслась их коза, а рядом с ней сидел Верный. Чабан подозвал пса и, указав рукой на Ашота и Женю, сказал:

– С ними пойдешь. Веди их к реке. Покажи лодку.

Пес в ответ завилял хвостом и ткнулся кудлатой головой в ногу хозяина.

– Хороший, хороший, – ласково потрепал пса за загривок чабан и снова обратился к ребятам: – В путь добрый.

Ашоту не хотелось прощаться с этим гостеприимным человеком, хотелось его отблагодарить. И Ашот придумал.

– Спасибо тебе за все, – сказал он. – Прощай. И возьми, пожалуйста, от нас в подарок нашу козу.

– Такой подарок можно делать только врагу, – добродушно улыбнулся чабан.

Ашот растерялся.

– Не обижай нас! Мы от чистого сердца!

– От всего сердца, – подтвердила Женя. – А дедушка потом обязательно найдет вас и еще отблагодарит.

– И вы тоже не обижайтесь, – весело сказал чабан. – Только эту рогатую ведьму у нас вся округа знает. Она с одним лишь Верным дружит. Что у вас выменял на нее старый Геворк?

– Ишака, – ответил Ашот.

– Вот плут! Ну, да ладно, пусть пасется вместе со стадом. – И чабан уже совсем серьезно добавил: – Говорят, красные уже подходят к Благодати…