Он отступил на ярд. Шлем с высоким гребнем, пластинчатые латы и юбочка придавали ему вид римского легионера. Блейд улыбнулся своему отражению, выбросив из головы мрачные мысли. Античный воин, могучий, закованный в бронзу, точно как на картинках в учебнике истории… Как идут ему эти доспехи? Его губы опять дрогнули в улыбке. В конце концов, он никогда не отрицал, что обладает некоторой долей тщеславия…

Повернувшись к зеркалу спиной, Блейд быстрыми шагами направился к площадке в центре зала. Пришла пора разобраться с этой загадкой, и он был настроен весьма решительно.

Он встал у самого края диска и, не спуская глаз с Мойны, выхватил меч. Ньютер опять повалился на колени, закрыл ладонями лицо, сжался, уткнувшись лбом в холодный каменный пол. Свистнул гибкий клинок, полосуя пространство над площадкой — раз, другой… Ничего не случилось. Блейд бросил быстрый взгляд на невольного участника своего эксперимента. Ньютер, не подымая головы, испускал отрывистые всхлипы; он не осмеливался смотреть ни на Блейда, ни на матовый диск, внушавший ему такой ужас Сквозь эти невнятные причитания разведчик с трудом разобрал слова:

— Нет, господин! Не надо! Экраны. Я был покорным… Я подчинялся… Нет! Не надо! Не надо!

Блейд начал терять терпение.

— Чего ты боишься? — гаркнул он. — Смотри! Смотри на меня!

Он шагнул в центр платформы.

Ничего не произошло Абсолютно ничего. Блейд усмехнулся Мойне и вышел из круга

— Вот видишь — бояться нечего. Ты все придумал. Подымайся, и пойдем дальше.

Ньютер перевел взгляд с возбужденного лица Блейда на круглую площадку и покачал головой.

— Ты пребываешь в неведении, господин. Ты, стоящий на высшем уровне! Разумеется, всему виной твоя болезнь. Ты о многом забыл О том, что опасность подстерегает не тебя — мне, мне грозит расплата! Пойдем скорее! Покинем это место. Мы проверим, ведет ли тоннель дальше, к Сторожевым Башням. Больше я ничем не могу тебе помочь.

Мойна поднялся на ноги и, боязливо обойдя площадку, заторопился в дальний конец зала к зиявшей пасти прохода Блейд посмотрел на матовый диск, задумчиво покачал головой и направился вслед за ньютером Он не любил оставлять за спиной неразгаданные тайны.

В пяти ярдах от входа стены коридора сужались, образуя невысокую арку. Мойна уже шагнул под низкий свод когда вспышка голубого пламени разорвала полумрак. Ньютера отбросило назад, и он рухнул у ног Блейда.

Разведчик склонился над распростертым на каменных плитах телом. Мойна был жив, но не пытался ни встать, ни пошевелиться. Он смотрел на своего господина и крупные слезы текли по его гладким щекам.

— Хончо, — прошептал ньютер, — это Хончо! Он нас увидел. Мы в западне, господин. Занавес, волшебный занавес! Не пройти…

Блейд перешагнул через скорчившееся на полу тело. Последние слова ньютера объясняли все. Несомненно, Мойну отбросил какой-то энергетический экран, перекрывший выход из зала. Но подействует ли этот незримый заслон на него?

Он решительно направился к арке. Вспышка! Его отшвырнуло назад, сбило с ног, словно порывом ураганного ветра. Он не почувствовал ни боли, ни ожога — только резкий толчок колоссальной силы. В руке невидимого великана он был беспомощен как муха, попавшая в тайфун.

С минуту Блейд лежал на полу, проклиная свою глупую браваду. Что теперь делать? Не стоило трогать этот диск.

Он поднялся на ноги и поглядел на Мойну. Тот, всхлипывая от ужаса, тянул трясущуюся руку к площадке в центре зала. Воздух над ней сгустился, превратившись в завиток голубоватого тумана, затем начал уплотняться, формировать неясные контуры человеческой фигуры. Блейд, позабыв о страхе, смотрел как зачарованный. Казалось, чья-то огромная кисть наносит в воздухе широкие быстрые мазки, облекая скелет плотью, цветом, реальным бытием. Материализация шла все скорее, и он уже не сомневался в том, чья фигура колебалась и дрожала над матовой поверхностью диска.

Это был другой ньютер. Обнаженный, как и Мойна, с такой же гладкой кожей на груди и внизу живота, с едва заметным волосяным покровом на плечах и бедрах. На этом сходство заканчивалось. Незнакомец был гораздо крупнее Мойны, его голова казалась гладко выбритой, череп с развитыми височными долями принадлежал, несомненно, высокоразумному существу. Холодный ум и хитрость светилась в его зеленых глазах.

Мойна на коленях пополз к площадке и начал биться головой о пол. Поток бессвязных оправданий слетал с его губ — словно скулила собака, почуявшая палку хозяина.

— Хончо, о Хончо! Прости меня! Прости, Хончо! Я поступил, как велит закон! Я не мог ослушаться! Ты же знаешь, Хончо! Ты знаешь!

Хончо сошел с площадки, не обращая внимания на Блейда, зеленые глаза ньютера были устремлены на жалкую фигурку, припавшую к полу. Блейд не двигался, пораженный чудом, что свершилось на его глазах, но разум и инстинкт уже били во все колокола, предупреждая разведчика об опасности. Он заметил, что на шее у вновь прибывшего висела цепь — очевидно, знак его ранга. Камни, оправленные в вездесущий пластик, даже при слабом освещении играли и искрились как бриллианты. Бриллианты размером с грецкий орех!

Хончо подошел к скулившему в ужасе Мойне, остановился и посмотрел на него. Лицо его было спокойным, только чуть сузились глаза с яркими зелеными зрачками. Он протянул руку и похлопал Мойну по плечу.

— Сколько хроносов? — Его голос был глубоким, звучным.

— Только двести, Хончо! Еще не прошло и половины срока! Я умоляю, Хончо! Я…

Высокий ньютер обхватил подбородок длинными тонкими пальцами, нахмурился и застыл, не отрывая от Мойны пристального взгляда. В его глазах Блейд не заметил ни жалости, ни снисхождения, ни гнева. Равнодушный и холодный, он сосредоточенно размышлял над чем-то.

Наконец Хончо произнес:

— Прости, Мойна. Это действительно не твоя вина, готов признать. Ты выполнил волю господина, который присутствует здесь, как и предписано законом. Ты оказал ему почтение, что обязан сделать и я сам.

Ньютер обернулся к Блейду, словно впервые заметил его, и склонил голову.

— Прими мое почтение, господин. Я — Хончо, хронос 4006АН, первый ряд, первый отбор. Хронос уничтожения — восемьсот. Все данные указаны здесь, и я предъявляю их, как велит нам закон.

Он поднял руку и указал на вживленную в тело белую плакетку — точно так же, как раньше это сделал Мойна. Впрочем, не совсем как Мойна, решил Блейд. Тон рослого ньютера выдавал плохо скрытые презрение и надменность, и его небрежное движение напомнило Блейду повадку многоопытного капрала, который нехотя отдает честь юному лейтенанту. Формальность, не больше, маскирующая недоверие и ненависть.

Хончо заговорил снова.

— У меня четырнадцатый уровень разума, господин. Я — принципат этого прово. Прими еще раз мое почтение, господин. Надеюсь, ты простишь меня — я должен заняться Мойной. — Зеленые глаза Хончо были прищурены, на тонких губах играла пренебрежительная улыбка.

В этот момент Блейд понял, что перед ним враг.

Хончо снова повернулся к сжавшемуся от страха Мойне и повелительно указал на круглую площадку.

— Иди туда! Я, принципат прово, приказываю тебе!

Из глаз Мойны хлынули слезы Опираясь на локти и колени, он медленно пополз к площадке, будто побитый пес. У края матового диска ньютер обернулся и бросил на Блейда обреченный взгляд. Разведчик почти физически ощутил неимоверное усилие, с которым Мойна пытался разорвать привычные узы покорности и страха. Он протянул руки к Блейду и взмолился.

— Господин, о господин мой! Ты обещал… ты хотел увеличить отпущенный мне срок. Помоги же теперь! Спаси меня!

Второй ньютер шагнул в сторону Выражение спокойной уверенности проступило на его лице — уверенности и легкого презрения, с которым он глядел на Мойну и его господина.

Блейд внезапно пришел в себя. То, что происходило сейчас, явно не было игрой, существо, которое доверилось ему, которому он обещал защиту, молило о помощи. Выхватив меч, разведчик одним прыжком очутился между Хончо и Мойной.