(Омывает водой из прозрачной бутылки железный наконечник копья и тотчас же ударяет им по столу; тогда за сценой либо взрывают ракету, либо производят шум катанья бочки с камнями.)
Иль знак, наглец, тебе не виден ясный,
Что в тщетный бой рать адова ввязалась?
Что там за шум? Вам, вижу, стало больно,
Но вы ко мне пришли, хоть и невольно.
Эй, супостаты, камень подымайте,
И тело, что под ним, откройте глазу!
Не мешкайте! Смотрите, не зевайте!
Приказ мой следует исполнить сразу!
И более угроз не ожидайте,
Запомните, что не пустую фразу
Бросаю вам; Стигийскою водою
Клянусь
[39], вам не разделаться с бедою!
Вода лагуны черной, — ночью черной
Тебя собрал я, я, принадлежащей
Одной тебе лишь силой, непокорной,
Ни перед чьим запретом не дрожащей,
Вас, бесы, и тебя, о дух тлетворный,
В личине Змия в мир соблазн вводящий,
[40]Той силой вас зову, вас побеждаю,
Вас в миг сюда явиться принуждаю!
(Окропляет водой гробницу, и та раскрывается.)
Ты, юноша, был на земле несчастен,
Но все же в область солнечного света
Вернись из стран, где дать тебе не властен
Никто ни дня покоя, ни просвета,
Да верен будет твой и беспристрастен
Рассказ — имеешь силы ты на это —
Рассказ о том, что было там с тобою,
И о конце, что нам сужден судьбою.
Показывается Труп, одетый в саван; вместо лица бледная, как лицо мертвеца, маска. Он выходит постепенно, а выйдя, падает на сцену и до поры до времени не движет ни рукой, ни ногой,
М а р к и н о
Что это? ты молчишь? иль ты не ожил?
Иль в область смерти ты ушел вторично?
Ты ждешь, чтоб муки я твои умножил?
Под гнетом их заговоришь отлично!
Всю жизнь свою ты о-бок с нами прожил,
Едва ль молчание тебе прилично.
Коль по добру мне истины не скажешь,
По принужденью свой язык развяжешь.
(Кропит тело золотой водою, постегивая его.)
Вас, духи зла, добром не взять?.. Так страхом
Возьму: водой воспользуюсь живою,
Чего хочу, добьюсь единым махом.
Прочь с вашей помощью, всегда кривою!
Пусть этот труп рассыплется весь прахом,
Его заставлю, плетью этой злою,
Облечься новой жизнью на мгновенье,
Мне оказав во всем повиновенье.
(Он поворачивается, а тело сильно вздрагивает.)
Душа упрямая, вернись в то тело,
В котором ты недавно обитала…
Я вижу, возвратиться ты успела,
И с неохотою на место стала.
Т р у п
Жестокое ты совершаешь дело…
Не мучь меня, Маркино. Или мало
Уплаченной в аду мученьям дани,
Что меру ты удвоил мне страданий?
Ошибся, если думаешь доставить
Мне радость к этой жизни возвращеньем, —
Короткой жизни, что меня оставить
Спешит, рожденье новым дав мученьям.
Наоборот: то значит — мук прибавить
Ожившему вторым на свет рожденьем;
Вторично смерть мой пламенник задует,
Лукавый враг вдвойне восторжествует.
Тот враг, который, с темной духов сворой,
Трепещет пред твоим всевластным словом,
Который полон ярости, который,
За мной охотясь со злорадством новым,
Того и ждет, чтоб я о смерти скорой
Вам подал весть, — о том, что суждено вам
Принять мученья страшных дней последних
От рук отнюдь не дальних, — но соседних.
Хоть римлянам не одержать победы
Над крепостью Нумансии, — ей тоже
Не лавры предстоят, а только беды:
Противники друг с другом в этом схожи.
Покойный сон и мирные беседы
Чужды вам будут… Час пробьет — и что же? —
Нумансию нож друга насмерть ранит.
Но ваша гибель — вашей жизнью станет.
(Бросается в гробницу и произносит еще следующее.)
Прощай, Маркино, больше не дано мне
Тебе сказать; пришел к исходу сил я.
Моим словам не веришь ты, но помни:
Все с вами сбудется, что говорил я!
М а р к и н о
Нет знамения злей, беды — огромней…
Завидую жильцам сырых могил я!
И раней, чем перевернет страницу
Судьба, сойду в отверстую гробницу.
Маркино бросается в гробницу.
М а р а н д р о
Друг Леонисьо, рассуди:
Неладно судьбы мне гадают!
Меня, как видно, ожидают
Одни невзгоды впереди.
К успеху все закрыты, мнится,
Пути нам; будь это не так —
Иной бы подали нам знак
Мертвец, Маркино и гробница…
Л е о н и с ь о
Все это выдумки одни,
Мечтания без всякой меры.
Не придавай гаданьям веры,
Беги от дикой болтовни.
И не показывай своих
Привычек мыслить суеверно:
Ведь что до мертвых, им, наверно,
Нет дела до людей живых.
М и л ь в и о
Маркино сгинул не напрасно:
Он беды все, что нам в удел
Достанутся, вперед прозрел.
Все мудрому провидцу ясно.
О том, что было и свершится,
Народу надо передать.
Но кто же, кто из нас — предать
Друзей отчаянью решится?
