Линда Ингвуд

Символ любви

1

Это был один из бесчисленных китайских ресторанчиков на углу одной из бесчисленных пятиэтажек нью-йоркского Чайна-тауна.

Джанин так боялась опоздать на встречу, что пришла на целых полчаса раньше. Таким образом, она могла спокойно посидеть, попить зеленого чая и обдумать, как ей держать себя в разговоре, который состоится через тридцать минут. А разговор этот вполне мог изменить всю ее жизнь. Ей предстояла личная встреча с графиней Элизабет Макензи.

Все началось с того, что Джанин Кастелла обратилась в агентство по трудоустройству. Она была няней с хорошими рекомендациями, и работы у нее хватало. Но обстоятельства сложились так, что тех денег, которые платили, стало недоставать, и ей нужны были кардинальные перемены.

И надежда на такие перемены появилась. Пару дней назад в ее нью-йоркской квартире раздался звонок. Приятный голос с чистым, хотя и немного вычурным английским произношением сообщил, что ее кандидатура заинтересовала сэра Малколма Макензи, владельца старинного замка и обширных земель на юге Шотландии. Джанин буквально потеряла дар речи. Она и представить не могла, что агентство имеет отделения за пределами Соединенных Штатов.

Если мисс Касстелле будет угодно, невозмутимо продолжали на другом конце провода, то в пятницу с ней встретится леди Элизабет Макензи, приходящаяся сэру Малколму теткой. Ей назвали время, дали адрес этого ресторанчика, а затем, вежливо попрощавшись, положили трубку.

В последовавшие за этим два дня Джанин так и не смогла прийти в себя. Она-то рассчитывала, что ее наймет какой-нибудь богатей из Виргинии или, скажем – если повезет – из округа Колумбия. Ответа из Шотландии она никак не ожидала…

Хотя Шотландия, если подумать, тоже совсем неплохо, рассуждала она, сидя за столиком и глядя в окно на проходящих мимо людей. И потом, этот сэр Малколм, наверное, богат, как Крёз. Почему бы не бросить все и не поехать в Шотландию? Ее ничто не держало здесь, так как семьей к двадцати пяти годам она так и не обзавелась…

Вот только эта леди Элизабет Мак-Что-То-Там. Как к ней обращаться? Джанин ни разу не имела дела с настоящими аристократами. Леди Элизабет – графиня. Значит, надо обращаться к ней «ваше сиятельство»? Или менее претенциозно – «миссис Макензи»? А может, более душевно – «госпожа графиня»? И кто только придумал эти идиотские титулы? А что, если вообще…

– Мисс Кастелла?

Джанин очнулась от своих мыслей. Перед ее столиком стояла женщина, возраст которой определить не представлялось возможным: от сорока до семидесяти. На ее лице не было видно следов пластических операций или «подтяжек». И тем не менее оно все еще было красиво. В этой красоте необъяснимым образом чувствовалось благородное происхождение, как это, впрочем, всегда бывает с представителями древних знатных родов. Джанин посмотрела на часы. Минута в минуту. Недаром говорят, что точность – вежливость королей.

Джанин привстала.

– Добрый день, ваша милость. То есть… э-э-э… доблесть… – Она ужасно растерялась. В голове, как назло, вертелось только «ваше преосвященство», к делу явно не относящееся. Тьфу ты, черт бы побрал всех этих графьев с их титулами! Джанин взяла себя в руки. – Рада вас видеть, ваше сиятельство. Не угодно ли присесть?

– С удовольствием. – Графиня едва заметно улыбнулась. – Можете называть меня просто леди Элизабет, дитя мое. Могу я в свою очередь иметь удовольствие также называть вас по имени?

– Конечно! – выдохнула Джанин с облегчением. Хотя леди Элизабет и выражалась несколько старомодно, но не была той высокомерной и надменной особой, которую она боялась увидеть.

– Вот и хорошо, Джанин, – улыбнулась графиня. – Тогда перейдем сразу к делу. У меня очень мало времени: мой самолет улетает через четыре часа.

– Вы прилетели в Нью-Йорк специально для встречи со мной? – изумилась Джанин.

– Не совсем. У меня тут были кое-какие дела, но, смею вас уверить, встреча с вами занимает отнюдь не последнее по значимости место в их списке. Вы понимаете, выбор няни для единственной наследницы – дело очень ответственное. Когда мой племянник прочитал ваши рекомендации, он позвонил мне в Нью-Йорк и попросил, чтобы я лично с вами встретилась и оценила вашу кандидатуру. И мне было достаточно одной минуты, чтобы понять: на сей раз ошибки не будет. – Она внимательно посмотрела на собеседницу. – У вас очень добрые и умные глаза, а значит, вы легко поладите с Фиби. Фиби – это дочь моего племянника, – добавила леди Элизабет.

– Могу я считать, что меня приняли на работу? – отважилась спросить Джанин.

– Решающее слово скажет племянник после личной беседы с вами, но я не думаю, что у вас с ним возникнут какие-то проблемы. Возьмите на всякий случай вот это. – Графиня протянула Джанин какую-то бумагу. – Это образец контракта. В нем указаны все требования к будущей няне. Вы отвечаете почти всем…

«Почти»? О чем это она? Надо будет прочитать на досуге, мелькнуло в голове Джанин.

– …Так что я вам советую собирать вещи и по возможности скорее лететь в Шотландию, – заключила леди Элизабет. – Адрес указан в контракте, но вы можете позвонить из Нью-Йорка, и вас встретят в аэропорту.

Графиня замолчала и сделала несколько глотков из стакана с зеленым чаем. Как и во множестве других китайских ресторанчиков, к чаю здесь подавали так называемые «печенья с предсказаниями». Это были маленькие печеньица, в которых, если их разломить, можно было обнаружить бумажку с каким-нибудь туманным пророчеством. «Грядут перемены» или нечто подобное. Специфический восточный юмор.

Леди Элизабет разломила печенье, прочитала записку и, аккуратно сложив, положила в сумочку, пристально посмотрев на Джанин.

– Простите меня, дитя мое, но меня ждет такси, – улыбнулась графиня. – До скорой встречи.

Она оставила на столике несколько долларов и вышла.

Джанин задумчиво посмотрела вслед удаляющемуся такси и машинально разломила свое печенье. «Все тайное станет явным» – гласило предсказание на бумажке. Она так же машинально сунула ее, в сумочку, расплатилась, вышла и побрела по вечерним улицам домой.

Туда, где ее никто не ждал.

И вот это случилось: она стояла перед дверью кабинета сэра Малколма Макензи, наследника графского титула и родового замка. Джанин глубоко вдохнула и постучала.

– Войдите, – раздался приятный мужской баритон.

Она толкнула дверь и вошла.

С того дня, когда она встретилась с леди Элизабет, прошло полторы недели. Но Джанин, в свое время занявшую второе место на конкурсе красоты в колледже и даже снявшуюся чуть позднее для обложки «Мари Клер», теперь было не узнать. Она изменила свою внешность, ознакомившись с требованиями к няне, указанными в контракте. Она сделала это, чтобы соответствовать всем требованиям.

Джанин поправила огромные старомодные очки, дабы убедиться, что они достаточно сильно закрывают лицо.

– Добрый день, сэр Малколм. Я Джанин Кастелла, – сказала она молодому мужчине, от которого ее отделял идеально отполированный стол красного дерева.

– Да-да. Новая няня. Добро пожаловать в Хоршбург. Я искренне рад встрече.

Сэр Малколм был высок и строен. Настоящий король эльфов из сказки. Вежливо улыбаясь, он протянул руку.

Джанин почувствовала его теплую, сильную и в то же время нежную ладонь. Она почему-то оказалась не готова к этому рукопожатию, и на несколько секунд ею овладело странное волнение.

Обычно, идя на первую встречу с работодателем, Джанин надевала деловой костюм и слегка подкрашивала лицо, чтобы выглядеть уверенным в себе профессионалом. Но этот случай разительно отличался ото всех остальных. Тут чем привлекательней она выглядела, тем меньше шансов получить работу у нее было. А упускать такую удачу она не собиралась. Ставки были слишком высоки. Потеряй она столь выгодный заработок, и некому станет оплачивать счета за лечение матери. Все ее имущество, включая квартиру, было заложено, и долг составлял уже довольно внушительную сумму.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: