— Послушай, Рубран, — обратился к нему Долговязый Лис. — Рассуди нас. Трепанг — это птица или рыба?

— Ни то ни другое, — подумав, ответил Рубран. — Это мурафский овощ.

Четвертый в компании, нищий с Рыночной площади по имени Слепой Хью, по обыкновению грязный, вонючий, обряженный в лохмотья, с жадностью поедал мясное рагу. Он выхватывал пальцами из подливки куски мяса и отправлял их в рот, давясь и громко чавкая. Время от времени он запрокидывал голову, чтобы быстрее проглотить очередной кусок, и тогда его отвратительные грязно-серые бельма, казалось, светились от удовольствия.

Появление в таверне Вована отвлекло эту четверку от их занятий.

Оглядев Вована цепким взглядом профессионального мошенника, Коротышка Су подмигнул Долговязому Лису и что-то зашептал ему на ухо. Долговязый Лис хищно усмехнулся, кивнул и незаметно толкнул локтем человека со шрамом. Последнее, впрочем, было совершенно излишним, так как Свирепый Рубран уже давно с живейшим интересом наблюдал за Вованом. На его изуродованном лице играла зловещая ухмылка.

Самое интересное, что и четвертый член шайки, Слепой Хью, также с большим вниманием следил за новым посетителем. Для этого ему пришлось на время вернуть себе зрение (на его товарищей это чудесное исцеление не произвело никакого впечатления — они-то прекрасно знали, что искусно подделанные бельма Хью одним быстрым движением превращаются в чрезвычайно острые глаза. Последствия это чудесного превращения в полной мере испытали на себе несколько залетных карманников, пытавшихся по незнанию стянуть у Хью собранную милостыню. Уж их-то слепота после короткого общения с заточкой, спрятанной в лохмотьях Хью, оказывалась самой настоящей).

Первым нарушил молчание Коротышка Су:

— А хомячок-то жирный! — сказал он с невыразимым удовольствием. — Наверняка какой-нибудь богатый купец, отбившийся от каравана.

— Скорее, зажиточный горожанин, — задумчиво сказал Долговязый Лис. — Сбежал от своей матроны в поисках приключений.

— Похож на придворного шута, — выдал версию Слепой Хью. — Смотри, как вырядился! Говорят, король платит им за каждую удачную шутку по три реала чистым золотом.

Что же касается Свирепого Рубрана, то он никакого мнения не высказал, а только хищно ухмыльнулся.

Вован тем временем пытался объяснить Цапгкорну значение слова «хавка». Гоблин оказался поразительно понятливым, и уже спустя пару минут Вован мог пожирать тушеную свинину с фасолью не только глазами.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал гоблин жене, возвратившись за стойку. — А ты хотела выбросить это жаркое. Подумаешь, малость протухло… Смотри, как славно уплетает! — умилился он, глядя, как Вован без устали работает большой деревянной ложкой. — Пожалуй, ему потребуется добавка. Где у нас позавчерашний гуляш?

Пока Вован торопливо поглощал вчерашнюю свинину, а потом и позавчерашний гуляш, четверка за дальним столом закончила совещаться. Коротышка Су кивнул Долговязому Лису и направился к Вовану.

Вован, утоливший первый голод, теперь сыто рыгал и благодушно осматривал таверну.

Коротышка подсел за его стол и улыбнулся. Вован улыбнулся в ответ.

Коротышка подмигнул и выставил на стол странное сооружение, похожее на узорчатую башенку высотой около двух локтей.

— Оба! — сказал пораженный Вован. — Это что за хрень?

— Туррикула, — ответил коротышка. — Сыграем? — спросил он, доставая из маленького кожаного мешочка полдюжины игральных костей.

Вован с интересом наблюдал, как коротышка трясет кости в кулаке и высыпает их в отверстие наверху башенки. Кости закувыркались в лабиринтах туррикулы, и сквозь ажурные стенки было хорошо видно, как они постепенно спускаются вниз по решетчатой лесенке. Покувыркавшись с полминуты внутри башенки, кости со стуком вывалились на стол.

— Шесть очков, — сказал коротышка разочарованно. — Попробуй теперь ты.

Вован взял кости и бросил их в туррикулу.

— Тридцать шесть! — воскликнул пораженный коротышка. — Потрясающе!

Он взял кости и вновь вбросил их в башенку. Вован, впервые видевший столь странный игровой автомат, с интересом наблюдал за кувырканием костей внутри туррикулы.

— Снова шесть очков! — расстроился коротышка. — Интересно, сколько выпадет у тебя?

Вован хорошенько потряс кости в кулаке и пустил их кувыркаться в туррикулу.

— Тридцать шесть! — поразился коротышка. — Да ты играешь как бог!

(Тут надо пояснить, что коротышка и в мыслях не имел сделать Вовану комплимент. Выражение «играешь как бог», в Полусреднем мире означало буквально «играешь как покровитель воров и мошенников Плутмес», то есть безбожно мошенничаешь и передергиваешь, ухитряясь вытащить пять тузов из одной колоды).

Польщенный Вован, однако, принял похвалу за чистую монету. Он подхватил кости и снова вбросил их в туррикулу. Покувыркавшись, кости замерли на грязном столе.

— Тридцать шесть, — прокатилось по залу.

Долговязый Лис встал и направился к играющим.

Тем временем Коротышка Су еще раз попытал счастья, но и на этот раз у него выпало ровно шесть очков.

— Сегодня не мой день, — сказал он с досадой. — Верно, ты, купец, знаешь какое-то колдовство. Удача так и прет тебе в руки!

Вован горделиво задрал нос. Все-таки крутые — они в любом мире крутые!

Долговязый Лис, стоявший у стола и наблюдавший за игрой, вытащил кошелек.

— Я вижу, ты любимчик фортуны, — сказал он Вовану. — Но готов поспорить, что меня она любит больше. Сыграй со мной, счастливчик!

Вован пожал плечами и взял со стола кости, но Долговязый жестом остановил его.

— На интерес играют только дети, — презрительно сказал он. — Ставлю сорок сантимов на кон.

И положил на стол четыре серебряных монеты.

Вован презрительно хмыкнул, порылся за пазухой и шмякнул на стол пачку долларов.

— Штука баксов! — гордо сказал он.

Это не произвело ровно никакого впечатления. Долговязый смотрел на Вована, явно ожидая продолжения. Не дождавшись, он взял со стола зеленые бумажки и стал их недоверчиво разглядывать.

— Это что, лубочные картинки с ярмарки? — спросил он наконец. — В таком случае они недорого стоят. Слишком блеклые, да и цветов немного. К тому же они, кажется, заплесневели. Смотри, они все покрылись зеленью!

— Да ты че, лошара, баксов никогда не видел? — поразился Вован. Существование на свете человека, не знакомого с долларом, представлялось ему чистой воды фантастикой.

Коротышка Су тоже осмотрел бумажки.

— Это похоже на храмовые записочки, — сказал он. — Я видел такие, когда путешествовал по Краеземелью. Местные жители пишут на них просьбы богине достатка Аваль и бросают в большую глиняную свинью. В любом случае здесь тебе за них ничего не дадут.

Вован задумался. В ситуацию, когда у него отказывались принять доллары, он попал впервые в жизни. Но тут его осенило:

— Кредитная карточка! Платиновая Америкен экспресс!

Эти слова неизменно приводили в трепет продавцов, официантов и метрдотелей, но на Долговязого Лиса они не произвели ни малейшего впечатления:

— Если это такая же бумажка, как эти, то грош ей цена. Точнее, ни одного гроша ей цена, — поправился он.

Цапгкорн, внимательно прислушивавшийся к разговору игроков, быстро спустился в зал и поковылял к Вовану:

— Послушай, ты, чужеземец! — сказал он. — Я не знаю, безумен ты или просто глуп, — не в моих правилах вмешиваться в личную жизнь посетителей. Но одно я знаю твердо — тебе придется заплатить за все выпитое и съеденное сполна. Ты сожрал превосходное жаркое, и сверх того, отличный гуляш. Кроме того, ты выпил полпинты великолепного ячменного пива. Ты должен мне пятьдесять сантимов, и, клянусь горгульей, я не уступлю тебе ни единого гроша.

Со стороны могло показаться, будто после этих слов Цапгкорн улыбнулся, но Вован, которому была адресована эта улыбка, успел хорошо разглядеть в гоблиновой пасти два ряда острых и длинных как кинжалы зубов. С гоблинами шутки были плохи.

Вован, вцепившийся в край стола, инстинктивно отпрянул. При этом рукав его роскошного пиджака поднялся, обнажив могучее запястье.