Музыка издревле притягивала внимание своей тайной воздействия на личность, исходящей от нее неведомой силой, способной влиять на поведение человека. В древнегреческой музыке определенным ладам приписывались точные свойства формирования тех или иных моральных человеческих качеств. Древняя Греция имела лады:

Ионийский — лирический, эротический.

Дорийский — мужественный, нравоукрепляющий, защищающий от несчастий, исторически центральный лад.

Фригийский — возбуждающий, агрессивный.

Лидийский — расслабляющий, тормозящий.

Музыка всегда входила неизменной частью любого обряда, ритуала, праздника. Музыкантов считали одержимыми потусторонними силами, инструментами, через которые боги говорят с людьми.

Современные скептики от науки развеяли большинство мифов о необыкновенных свойствах мелодий. Однако одно из наиболее удивительных ее качеств — левитационная сила музыки — до сей поры остается загадкой даже для них. К сожалению, бесчисленное количество свидетельств того, как с ее помощью в воздух поднимались предметы различной тяжести, науке пока не помогли.

В индийской деревне Шивапур стоит маленькая мечеть, построенная в честь суфийского святого Камара Али Дервиша. В ее дворике лежит камень весом почти 63 кг. И по сей день во время ежедневной молитвы 11 служителей собираются вокруг камня, повторяя имя святого. Когда их голоса достигают определенной высоты, монахи способны поднять огромный камень, поддерживая его только одним пальцем каждый. Как только пение прекращается, они быстро отскакивают назад, а камень падает на землю. Секрет заключается именно в песнопениях, а одиннадцать голосов — формула, необходимая для поднятия камня в воздух. Достигая определенной высоты, голоса служителей изменяют вибрационные характеристики камня и делают его невесомым.

Еще одно проявление левитационных свойств музыки наблюдал в Тибете шведский инженер-авиастроитель Генри Кьеллсон. Он описал, как монахи затаскивали камни площадью в 1,5 квадратных метра с помощью волов на плато и помещали их в специальную чашевидную яму. Она располагалась недалеко от 400-метрового обрыва, где нужно было соорудить храм. Рядом с ней стояли 19 музыкантов, а позади них колоннами, расходившимися лучами, выстраивались 200 священнослужителей.

Все музыкальные инструменты (13 барабанов трех размеров и 6 больших труб) были направлены на яму. По команде все они начинали звучать, а священнослужители петь в унисон.

Через 4 минуты Кьеллсон заметил, что камни в яме начали подрагивать и раскачиваться из стороны в сторону. По мере усиления звука камни поднимались в воздух на 400 метров, пролетая по параболической траектории точно до обрыва, где должен был строиться храм. По словам инженера, так монахи могли поднять и перенести от пяти до шести каменных плит в час.

Несколько лет спустя шведский врач Ярл, тоже наблюдал эти удивительные явления. Тогда он работал в Оксфордском научном обществе в Египте и был приглашен лечить верховного ламу в Тибет. Ярлу разрешили снять на кинопленку весь ритуал с левитацией камней. Но впоследствии Оксфордское научное общество конфисковало фильмы, заявив, что, поскольку Ярл в то время работал на них, фильмы являются собственностью общества. Их спрятали в архивах под грифом "Совершенно секретно", и местонахождение пленок неизвестно до сих пор.

Но на этом "Дело тибетских монахов" не закончилось. В своем музыкальном альбоме "Бытие королей Грааля" Адриан Вагнер воспроизвел первые четыре минуты левитационного ритуала тибетских монахов, воспользовавшись схемой, ранее описанной Кьеллсоном. После выхода лазерного диска Вагнер получил несколько отзывов от слушателей, наблюдавших во время проигрывания диска странные явления. Один сообщил, что музыка продолжала звучать даже после того, как плейер был отключен. Другие писали, что во время звучания этой музыки в комнате поднимались в воздух разные предметы.

По мере истощения энергетических ресурсов Земли человеку придется искать другие источники энергии. Кто знает, возможно, одним из них станет левитационная сила музыки. Правда, для этого придется сначала разгадать природу удивительного феномена…

Августин Блаженный даже считал музыку и математику истинными языками бога. Искусство в целом, а музыка в особенности наиболее тесно смыкаются с эзотерическим опытом человека, во многом базируются на особых, высших состояниях человеческой психики, в сверхсознании, непознанных, скрытых областях получения и обработки информации. Здесь много тайн, секретов мастерства, уводящих вглубь духовного мира человека, в истоки его творческих сил. Не случайно искусство всегда было связано с магическим и религиозным опытом, с которым его роднят состояния вдохновения, наития, озарения, экстаза, ощущение того, что художник является лишь транслятором, голосом неких высших сил. В искусстве человек истинно свободен, ибо полетом своей фантазии творит иную реальность.

Поиск скрытого, эзотерического смысла мира и предназначения человека лежит именно в погружении во все более глубокие слои сознания, туда, где находится источник вдохновения и озарения. Уход от реальных размерностей бытия, ощущение иного течения времени и развертывания пространственности, умение оперировать идеальными сущностями, не имеющими достаточно конкретизированного содержания — все это составляет существо искусства, в особенности, музыки.

Наряду с взаимодействием личности с внешним миром (сфера открытого знания и деятельности), существует и духовное погружение, ведущее к познанию внутреннего космоса личности, истоков творчества, эзотерического богатства (закрытое знание). Это как бы два особых Я человека, существующих и действующих по различным законам в одинаковых пространственно-временных координатах, хотя, естественно, перекрещивающихся друг с другом.

Первое, обыденное Я действует в обычном масштабе времени, имеет развернутые структуры мышления, логически и причинно увязанные, достаточно плавные переходы; оно питается полученной извне информацией и перерабатывает и оценивает ее согласно жизненной программе, идеалам, интересам, традициям; здесь работают волевые процессы. Второе, творческое Я отталкивается не от жизненных целей и норм (хотя и косвенно с ними связано), но от неких внутренних, заложенных в глубинах подсознания, структур субъективного, духовно-идеального, сакрального и художественного выражения сущности человека и мира. Здесь предстают особенные, переменные пространство и время, действует своя логика взаимодействия, господствуют интуитивные, а не волевые процессы. Возникающая в этих условиях духовная сущность (в том числе и художественная) прорывается в реальность, но не сливается с ней, а сосуществует параллельно, получая статус вечной истины, красоты, совершенства. Здесь действуют скрытые механизмы интуиции, вдохновения, прозрения, фантазии генетической памяти и др. Структуры второго Я исходят от некоторой внутренней, зародышевой, сверхсжатой сущности, некой первичной идеи, первотолчка.

Многие композиторы отмечали эффект наития в творчестве. Не случайно само слово вдохновение (кто-то вдохнул в художника сочинение) свидетельствует об этом первоначальном смысле. И. Брамс утверждал в одном из писем: “Я не несу никакой ответственности за свою музыку: она мне дана какой-то особой силой. Я несу ответственность только за то, как я ее оформил”. Л. Бетховен восклицал: “Вы думаете, я мыслю о какой-то проклятой скрипке, когда дух говорит со мной?..” П. Чайковский неоднократно подчеркивал, что вдохновенье неподвластно непосредственной воле человека, что здесь возникает особое состояние повиновения внутреннему голосу, некой сверхъестественной силе, которая движет творцом. “Музыка просто прет из меня”, - писал он П. Юргенсону. В таком состоянии это не труд, а наслаждение, работа идет с совершенно непостижимой легкостью. Забываешь все, душа трепещет от какого-то совершенно непостижимого и невыразимого сладкого волнения, решительно не успеваешь следовать за ее порывом куда-то, время проходит буквально незаметно.