— От вас дождешься! — улыбается девушка. И тут же становится серьезной: — Это не комплимент. Я же вижу…

Наш содержательный диалог мы продолжаем на ближайшем пляже. Мы только что искупались и теперь лежим на песке лицом к лицу на расстоянии вздоха. Кроме нас, здесь всего несколько человек, что дает мне право считать берег пустынным.

— Скажи… — говорит девушка.

— Да?..

— Могло случиться, что ты поехал бы в другое место?

— Наверное, — бездумно отвечаю я.

— Куда, например?

— Разве это имеет какое-нибудь значение?

— Имеет. Итак, куда же?

Похоже на допрос, но я не обращаю на это особого внимания. Мне хорошо. А когда мне хорошо, я не ищу скрытого смысла в происходящем.

— Мне не хочется отвечать, — говорю я.

— Это почему же? — деланно сердится Ольга.

— Потому что мне не хочется говорить.

— А почему тебе не хочется говорить?

— Потому что мне хорошо, — отвечаю я и закрываю глаза.

Тема исчерпана.

— И все-таки тебе придется отвечать, — теребит меня девушка.

Что ни говори, твердолобый экземпляр ей попался. Любой другой на моем месте давно бы уже дал соответствующие показания.

— Ну ладно, ладно… О чем ты?

— Господи, какая забывчивость! — возмущается Ольга. — Я спросила, куда бы ты поехал, если бы не поехал сюда.

— Куда бы, если не сюда… — мямлю я. Получается что-то вроде рефрена. — Слушай, скажи наконец, какое это имеет значение?

— Просто, если бы ты поехал в другое место, мы бы не встретились, — смущенно лепечет Ольга.

На такие перегрузки я не рассчитывал. Пора снимать напряжение.

— Вот оно что!.. Так знай же, прекрасная незнакомка, что, всем своим существом предчувствуя встречу с тобой, я не поехал в Ялту, — говорю я тоном старого ловеласа.

— А зря! — неожиданно вырывается у девушки.

Если память мне не изменяет, это третье по счету предупреждение, сделанное как бы случайно Троекратное повторение, насколько мне известно, возводит любое событие в ранг закономерности. Отмечаю это обстоятельство про себя, наперед зная, что оно не повлияет на ход нашей беседы. Но должно повлиять.

Я растягиваюсь на песке. Какое-то время мы молчим. Мне есть о чем помолчать. Надо думать, и Ольге тоже.

— А в Москве сейчас дождь, сыро и холодно, — вторгается в паузу девушка.

— Откуда ты знаешь? — интересуюсь я как бы между прочим.

— Знаю, — уклончиво отвечает она. — Я люблю тепло. Здесь его так много, и почти круглый год солнце.

Логический вывод из ее последнего заявления делает честь моим умственным способностям.

— Тебе надо жить здесь, — говорю я.

— Именно это мне недавно и предложили.

— Да? Если не секрет, кто же?

— Один тип.

— Ну а ты?

— Отказалась, — отвечает Ольга, подумав. — Самоуверенность и заносчивость этого типа не смогут компенсировать даже триста шестьдесят пять солнечных дней в году.

— Ты поступила правильно, — констатирую я.

Ольга задумчиво смотрит на воду. Ветер развел волну. Волна баюкает отражение солнца, катит его к берегу.

— Слушай, Олег, в Воркуте тоже есть солнце? — неожиданно спрашивает девушка.

Свою трудовую деятельность Олег Никитин действительно начинал в тех краях, но я что-то не припомню, чтобы эту тему мы обсуждали с Ольгой. А впрочем…

— Всюду есть солнце, — говорю я. — Только там, на Севере, оно другое. Представляешь, несколько месяцев его нет совсем. Ночь, темень, мороз, пурга… Бр!.. И вот в один из дней краешек солнечного диска впервые показывается из-за горизонта. Это как чудо!.. Люди просто сходят с ума от счастья.

Воистину маршруты женской логики невозможно предугадать. От продолжительности светового дня в Заполярье мы переходим к моей жизненной неустроенности.

— Я кочевой человек, Оленька, — объясняю я причину своего одиночества. — Женщины отдают предпочтенье мужчинам оседлым. Формально я женат, а фактически мы с женой давно уже сосуществуем порознь. Так удобней и ей, и мне.

— И кто же… явился инициатором вашего… этого самого разъезда?

— Ну, разумеется, я, — говорю, смутно подозревая, что на самом-то деле все было как раз наоборот.

Девушка, по-видимому, того же мнения.

— Зачем ты на себя наговариваешь? — укоризненно спрашивает она.

— Это не наговоры. Это правда Как видишь, я не ставлю целью тебе понравиться.

— А почему ты решил, что нравишься мне?

Вам слово, мистер Ловелас!

— Да я просто в этом уверен. Продолжительная пауза в оркестре.

— Самое странное, что так оно и есть, — растерянно улыбается Ольга.

Что ты на это скажешь? Что ни скажи, все прозвучит банально. Самое лучшее в моем положении — молчать что я и лаю. Зачерпнув песок в ладонь, пропускаю его сквозь пальцы и смотрю поверх головы девушки гуда, где еще час назад приметил на обрыве двух молодцов, усердно разглядывающих морскую ширь. В моем тщательно подобранном багаже есть бинокль, с помощью которого я мог бы поближе разглядеть эту компанию. Но, во-первых, мне не хочется тревожить девушку а во-вторых, я знаю, что у них тоже есть бинокль

Ресторан расположен в живописном ущелье и, судя по обилию машин, заполнивших стоянку, пользуется популярностью Не без труда нахожу свободное место и с трудом втискиваюсь между серебристой экспортной «Ладой» и голубым «фордом-капри». В окружении элегантных экипажей моя «Нива» смотрится как трудяга-тяжеловес в обществе племенных рысаков, но нам с ней это как-то все равно. Среди транспортных средств, дожидающихся своих хозяев, мы с ней приметили три серые «Волги».

У входа в ресторан нас встречает улыбчивый мужчина в смокинге.

— Добрый вечер, — с любезностью, превосходящей дежурную, приветствует он. — Николайшвили, метрдотель. Добро пожаловать в наш ресторан!

Жалуем. Метрдотель пропускает меня с Ольгой вперед, а сам услужливо семенит следом.

— Издалека к нам прибыли? — интересуется он.

— Издалека, — не удостаивая метрдотеля поворотом головы, бросает девушка. В атмосфере фешенебельного ресторана она чувствует себя столь же уверенно, как и на трассе нашего ралли. Ее появление уже привлекло внимание лиц, мужского пола, занимающих ближайшие столики.

— Одесса? Ростов? Черновцы? — предполагает провожатый.

— Москва, — говорю я.

Услышав, что гости не принадлежат к жителям городов, которые он ставит выше столицы, метрдотель сникает.

— Москвичи? Замечательно, — кисло произносит он. Говорит подоспевшему официанту: — Проводи наших гостей к столику номер пять. — И исчезает.

У него обнаружились срочные дела в противоположном конце зала.

Вечер у столика номер пять начинается с небольшой заминки. Я усаживаюсь лицом к окну. Усаживаюсь преднамеренно: у меня перед глазами — автостоянка и входная дверь. Ольга устраивается напротив меня. Пока я беседую с официантом, она с отсутствующим видом разглядывает зал. Закончив переговоры, обнаруживаю ее обеспокоенной. Интересуюсь, в чем дело.

— Дует, — жалобно отвечает девушка.

У меня есть основания заподозрить иную причину ее нервозности, но факт сквозняка налицо. Предлагаю поменяться местами, на что моя спутница с готовностью соглашается. Теперь, когда я лишен возможности созерцать столь важные объекты, у меня появляется дополнительная причина бросить взгляд на скопище автотехники, расположенной по соседству. Встаю.

— Куда ты? — спрашивает Ольга.

Говорю, что хочу переставить машину. На стоянке сутолока, скоро стемнеет, кто-то будет выезжать — заденет. Одним словом, нормальное беспокойство нормального автомобилевладельца.

Объяснение ее удовлетворяет.

— Только скорее, ладно? — просит девушка.

Умение держать себя в руках у нее, если можно так выразиться, непрофессиональное, и, когда она плохо владеет собой, она переживает. Это заметно. Не очень, но заметно. Конечно же, она тоже видела серые «Волги».

Покидаю ресторан и провожу рекогносцировку. Интересующие меня автомобили на прежних местах. Номера на всех трехместные, и один из них кажется мне знакомым. Мне приходит на ум обсудить это обстоятельство с кем-нибудь из персонала заведения: своих тут, без сомнения, знают. Верчу головой в поисках подходящего собеседника и обнаруживаю дремлющего у входа швейцара. Это то, что мне нужно. Иду на сближение и, когда последнее, по моим расчетам, достигнуто, лезу в карман за сигаретам.