Спрашиваю, давно ли она здесь работает.

— Вообще-то я работаю в отделе, — почему-то смущается женщина. — А на этом месте всего несколько дней: замещаю девушку, ушедшую в отпуск.

— Сколько именно?

Секретарша настолько любезна, что показывает мне папку с приказами. Вряд ли она отдает себе отчет в том, зачем мне понадобились эти сведения. А они меж тем чрезвычайно любопытны. Первый день отпуска Ольги совпал с тем самым днем, когда я под видом Никитина начал свой автомобильный вояж.

Совещание закончено. Из кабинета нестройными рядами движутся сотрудники. Надо думать, они осведомлены о моем визите.

Меня приглашают войти. Вхожу и обмениваюсь скорострельными приветствиями с хозяином кабинета. Сажусь в указанное мне кресло. Управляющий, пухлый мужчина предпенсионного возраста, нервно вытирает платком багровую шею. По-видимому, тревожащий его жар — внутреннего свойства, ибо в кабинете довольно прохладно.

— Ничего плохого сказать о Морозовой не могу, — опередив мои вопросы, гудит он.

Меня радует такое начало.

— Почему вы считаете, что должны говорить о ней плохое? — любопытствую я.

— Ну раз уж ею заинтересовались вы!..

Своеобразная, но довольно распространенная точка зрения. Что ж, придется его огорчить.

— Речь идет о дорожно-транспортном происшествии, — говорю я. — Морозова оказалась единственным свидетелем. Потребовалось уточнить некоторые детали. В протоколе указан адрес вашего учреждения. Вот мы и обратились сюда. А Морозова в отпуске. Не знаете, куда она уехала?

Управляющий приободряется.

— Свой домашний адрес она, конечно, назвать не могла, — упрекает он отсутствующую секретаршу. — Куда уехала? Не знаю. Она мне не говорила. Наши отношения с Морозовой носят исключительно деловой характер.

Последнее — на всякий случай. Сугубо для моего сведения.

— Может, кто-нибудь из сотрудников знает, где она сейчас?

— Вряд ли. Насколько мне известно, ни приятельниц, ни тем более приятелей у нее здесь нет. Морозова, знаете ли, принадлежит к той категории людей, которые находят себе друзей на стороне. — Эти слова мой собеседник произносит не без сожаления и тут же, обеспокоившись, что сие могут неверно истолковать, поспешно добавляет: — Да, кстати, и работает она у нас недавно — третий год.

— Вы сказали «недавно», — замечаю я.

— Молодой человек! — В голосе управляющего появляются назидательные нотки. — Если я сказал недавно, значит, недавно. Я работаю здесь двадцать шесть лет!

Свой следующий визит наношу квартирной хозяйке Ольги. Метро «Ждановская», шестнадцатиэтажная башня, десятый этаж, вторая дверь налево. Звоню. Меня долго рассматривают в «глазок». Следует традиционный вопрос — «кто?». Называюсь. Дверь открывается ровно настолько, насколько позволяет цепочка. Просят показать удостоверение. Показываю. Дверь отворяется. На пороге высокая худая старуха. Седые волосы зачесаны назад и увязаны в пучок, взгляд недобрый, под глазами мрачные тени. Мне не по себе от одного ее вида, но я стараюсь держать себя в рамках бодрой любезности, ибо впереди — разговор.

— Вы ко мне? — неприятным визгливым голосом вопрошает сия мегера.

Объясняю, что зашел потолковать о ее квартирантке. Лицо старухи оживляет злорадная усмешка: как будто она еще много веков назад предвидела этот визит. Церберша делает шаг в сторону. Это предложение войти.

Беседуем мы на кухне, поражающей своей прямо-таки безжизненной чистотой.

— При всем желании ничего хорошего сказать о ней не могу, — с плохо скрываемой радостью сообщает хозяйка. — Приходит поздно, за полночь. Случается, по нескольку дней не является. Современная девушка!

— Что это вы так, а? — интересуюсь я. Вопрос излишний, ибо и так все ясно.

— В ее годах мной милиция не интересовалась, — многозначительно отвечает старуха.

Спрашиваю о знакомствах Ольги: бывает ли у нее кто-нибудь?

— Как же… Так я и позволила!

— И не звонят?

— Ну почему же?.. Этого я не запрещаю. И знаете кто? Мужские голоса. Только мужские голоса!

У меня большие сомнения по поводу того, известно ли этой особе, что человечество делится на мужчин и женщин, но это обстоятельство к дорожно-транспортному происшествию, по поводу которого я здесь, отношения не имеет.

— Ольга не говорила вам, куда поехала?

Какой-то разговор по этому поводу был, но его содержание старуха запомнила хуже, чем «мужские голоса».

— Куда же… Постойте, постойте. Кажется, в Брянск, к матери.

— Куда? — с плохо скрываемым волнением переспрашиваю я.

— В Брянск! — убежденно повторяет мегера. — Говорила, что в Брянск. А уж туда ли, не туда, этого я не знаю.

По моей просьбе старуха показывает мне комнату Ольги Теория, гласящая, что предметы могут многое порассказать о хозяине, здесь не работает, ибо в комнате мало предметов, принадлежащих девушке: личные вещи да книги. Книг немного. Автобиография Чарлза Чаплина. Томик Фицджеральда. «Три товарища» Ремарка. Учебник русского языка и самоучитель французского. Томик Есенина. «Технология кройки и шитья». Томик Чехова. Попробуйте на основании этого списка умозаключить что-нибудь путное.

На стене мастерски сделанная фотография. Девушка запечатлена на берегу Москвы-реки. Ветер теребит ее волосы. Она улыбается, но глаза печальные, строгие. Какие мысли тревожат эту очаровательную головку?

Вынимаю записную книжку и нахожу чистый листок и фиксирую свой служебный телефон, Это — хозяйке

— У меня к вам просьба, — говорю я ей — Если кто-нибудь будет интересоваться Ольгой, позвоните мне по этому номеру.

Старуха берет листок и изучает текст с наивозможной тщательностью.

— Позвоню, не сомневайтесь — заверяет она.

Выхожу на улицу. Несколько глотков свежего воздуха мгновенно совершают свое очистительное действие. В обществе этого фельдфебеля в отставке я бы не смог прожить и дня. Девушка жила три года. Еще одна загадка, хотя и не столь важная, как другие. А впрочем, как угадать, что здесь важней другого? По этой улице Ольга ходила. В том киоске покупала цветы Садилась в метро, ехала на работу. Отвечала на звонки. Носила на подпись бумаги. А потом в одно прекрасное утро остановила мою машину. Случайно или нет? Этого я не знаю, но дорого бы дал за то, чтобы знать, что случайно.

Сухуми не принимает. Девица в справочном бюро толкует о метеоусловиях; ее холодное безразличие пахнет духами «Мадам Роша». Когда имеешь дело с авиацией, ты всегда готов к такого рода заминкам и всегда они застают тебя врасплох. Остается только ждать и надеяться, что и человек, ради встречи с которым ты, бросив все, помчался за тысячи километров, благополучно дождется твоего появления.

Несмотря на то, что отпускной сезон приказал долго жить, в аэропорту оживленно сверх всякой меры. Сидячие места разобраны, к буфету не пробиться. Те, кто не сидит и не ждет очереди к буфетной стойке, обозревают друг друга В центре внимания две-три девицы, одетые с наимоднейшим изыском и похожие друг на друга, как танцовщицы Ленинградского мюзик-холла Друг на друга девицы поглядывают с тайным беспокойством, на прочую братию — с явным пренебрежением. Группа бравых военных численностью до полувзвода толкует их взгляды на свой лад. Судя по всему, подразделение концентрируется для фронтальной атаки по всем направлениям одновременно.

Покидаю театр предполагаемых боевых действий и выдвигаюсь к огромному окну, выходящему на летное поле Зрелище самое что ни на есть отрадное. Самолеты взлетают и садятся, катятся по рулежным дорожкам, высаживают пассажиров и поглощают их целыми толпами. Хотелось бы знать, какой из них не торопится вылетать в Сухуми.

События, заставившие меня свернуть свою активность в столице и срочно отбыть на побережье, ожидаемы, как восход, и столь же неожиданны, как строчки тайнописи, возникшие на бумаге под действием тепла Своей легализацией, однако, они обязаны отнюдь не благотворному влиянию южного климата. Мир полон истин, и они всегда готовы прийти к вам на помощь, надо лишь не плошать. «Бесследно не проходит ничто» — так определяется та, которую мы выбрали в данном случае. Бросьте в воду камень, и через соответствующий промежуток времени этот факт будет зафиксирован сейсмостанцией где-нибудь на Канарских островах. Примерно так и возникло предположение, что гибель серой «Волги» и исчезновение одного из ее пассажиров вызовут какую-то реакцию со стороны преступников, возможно, даже заметную со стороны. Сегодня утром пришло сообщение от наших грузинских коллег. В тот день, когда была ранена Морозова, при странных обстоятельствах исчез адвокат Зазроев. Само по себе это ни о чем не говорило. Если бы не одна маленькая деталь. Автомобиль, отравлявший мне жизнь на протяжении нескольких дней, был зарегистрирован на имя жены Зазроева!