Он слегка качает головой и неотрывно смотрит на меня.

— У меня есть причина для такого эго. И ты однажды узнаешь, что это за причина.

Меня с ног до головы омывает теплом. Я отвожу взгляд в сторону, он убирает пальцы с моего лица. Я будто задыхаюсь и практически дрожу, будто я в ловушке. Какое-то подобие магнетического силового поля посреди шведской мебели.

— В твоих мечтах, — отвечаю я, но выходит какой-то писк.

Он просто улыбается. И все.

— Прости, — бормочу я, пытаясь сменить тему. — Я зашла слишком далеко. Очевидно у меня с этим проблемы.

— Как и у всех нас, да? — спрашивает он. Берет меня за руку и ведет по проходу. — Давай спасать твою дочь из этой ямы.

Он так и продолжает держать меня за руку, пока мы не доходим до места.

НИКОЛА

Остальное время пребывания в IKEA не отмечено событиями. К счастью, когда мы забираем Аву, все пошлые намеки прекращаются. Не то чтобы треп Брэма можно было назвать намеками. Напрямую он ничего такого не говорил.

К тому времени, как мы возвращаемся домой ко мне, я так запуталась. Мне нужно время, нужно побыть наедине со своими мыслями, восстановить силы. Как бы сегодня не было весело, я получила вызов. Брэм бросил мне вызов. У меня такое чувство, что, чем дольше я буду торчать рядом с моим красивым соседом, тем быстрее будет таять моя решимость.

Молодец!

— Что ж, — говорю я после того, как он занес в квартиру все тяжелые коробки с деталями дивана. Я еще раз напоминаю себе, что не стоит пожирать его глазами когда он, словно какой-то пещерный человек, поднимается и опускается с ними по лестнице. — Спасибо, что отвез нас в магазин.

— Все что угодно для двух моих любимых девочек, — глядя на Аву, отвечает он. Она хихикает, потом неожиданно смущается и убегает в свою комнату. — И я не шучу, — глядя теперь уже на меня, добавляет он. — Ты уверена, что тебе не нужна помощь с этими дурацкими диванами?

— Уверена, — отвечаю я.

Он кивает.

— Хорошо. Крикни, если тебе что-то понадобится. — Он улыбается, а потом уходит. Он закрывает дверь, но я не дышу, пока не слышу, как он закрыл свою.

Я падаю на диван, и мне вдруг становится грустно от того, что мне надо избавиться от старого дивана, заменить его новым. Он такой удобный, мягкий, словно теплое объятие. Знаю, он в прямом смысле слова разваливается на части, но он со мной так давно. Он был со мной в тот самый момент, когда моя жизнь превратилась в хаос, и я сошла с дистанции. Я купила его онлайн на Anthropologie и помню как зол был Фил, когда диван появился в нашей квартире. Он сказал, что это место становится слишком девчачьим и вытесняет его. Это был знак. Может это не мебель его вытесняла, может это была я.

Я не хочу убирать этот диван. Хочу, чтобы он остался. Прямо здесь, в безопасности.

— Мамочка, — нараспев произносит Ава, опускаясь на диван рядом со мной.

— Что, ангел мой?

— Брэм мой папа?

Я с трудом дышу.

— Что? Нет, твой отец? Нет, сладенькая. Нет. Твой отец Фил.

Она качает головой.

— Но я не помню Фила. Я никогда не видела Фила. — Она произносит его имя так, словно оно какое-то неприятное на вкус. — Я вижу Брэма. Брэм должен быть моим папой.

От такого у меня разрывается сердце.

— Это так не работает.

— Почему? Разве мы ему не нравимся?

Господи. Я убираю волосы с ее лица.

— Думаю, мы ему нравимся. Может тебе стоит попросить его у Санты на следующий год? — В шутку добавляю я, просто пытаясь остановить разговоры на эту тему.

Она улыбается.

— Хорошо, я так и сделаю. Сколько месяцев осталось до Рождества?

Дерьмо. Видимо шутка не сработала. Я знала, что откладываю неизбежное, но сейчас чувствую себя словно в одном и этих ужасных рождественских фильмов. Я вздрагиваю от слащавости.

Я слышу низкие басы из соседней квартиры, Брэм снова включил что-то из своей коллекции британского трип-хопа 90-х. Я практически вижу его подростком в Шотландии, принимающим экстази и идущим в подпольный клуб. Уверена, у него была короткая колючая прическа, он носил бусы из бисера и спортивки Adidas. Думаю надо поинтересоваться у него, как он тогда выглядел.

Нет, говорю я себе. Выкинь его из своей чертовой головы. Сейчас же.

И я прислушиваюсь к себе. Я беру телефон и пишу Стеф.

Знаю, сегодня воскресенье, но мне нужен вечер для девочек. И не в Lion.

Она тут же отвечает.

Поняла. Скажу Кайле. Мы как следует оторвемся и напьемся. Кто приглядит за Авой?

Хороший вопрос.

Я кого-нибудь найду.

Затем я звоню маме, и когда она говорит, что не может, ей завтра рано утром убирать дом, я звоню Лизе. Её пригласили на ужин, и она не может не пойти.

Вот дерьмо. Полагаю двух нянек по вызову маловато, особенно когда они нужны так срочно. Может мне придется забыть о развлечениях, это так плохо, потому что чем больше я представляю, как беззаботно танцую и напиваюсь, тем больше мне этого хочется. Мне это необходимо, чертовски необходимо.

Никого не могу найти, пишу я Стеф

Что насчет Брэма? Ее быстрый ответ.

А что насчет Брэма? Мне сразу хочется отбросить этот вариант. Прежде всего, эта ночь должна стать бегством от Брэма, а если он останется с Авой, я всю ночь буду беспокоиться о ней, автоматически думая о нем. И не знаю, смогу ли я доверить ему заботу о ребенке, особенно своем, особенно диабетике.

Да и не хочется мне просить его об очередной услуге. Так что вот.

Вряд ли, пишу я Стеф. Найду кого-нибудь еще. Несмотря на то, что мы обе знаем, больше никого нет. Хочу сказать, я знаю, есть еще Линден, но в списке безответственных он хуже даже Брэма

Я откидываюсь на спинку дивана и начинаю просматривать список контактов, Ава сидит рядом на полу и играет с куклами. Я вспоминаю о Пенни, подружке Джеймса, и только-только собираюсь написать ей сообщений в Facebook, как слышу, как Брэм говорит:

— Никола? — из коридора.

Отлично. Я кладу телефон и иду к двери, открываю ее. Он стоит напротив, смотрит на меня жадными глазами.

— Да? — мягко спрашиваю я.

— Я только что разговаривал со Стеф, — говорит он. — Буду рад сегодня вечером присмотреть за Авой.

Стеф? Вот сучка!

— Она тебе позвонила? — недоверчиво спрашиваю я. И мне тотчас же хочется побежать к своему телефону и отправить ей гневное сообщение с кучей мата.

— Да, позвонила, — прислонившись к косяку, говорит он. — Она сказала, сама ты никогда не попросишь, но сегодня ты хочешь выйти с девочками и не смогла найти няню. И вот он я.

Я не знаю что сказать. Ава говорит за меня.

— Брэм! — кричит она, будто он не ушел отсюда десять минут назад. Она пробегает мимо дивана, подбегает к нему и обнимает его ноги. Это так мило, меня сейчас вырвет. И тут я вспоминаю, что она чуть раньше говорила о Брэме и думаю именно это сейчас и произойдет.

— Тебя прислал Санта? — спрашивает она.

О, Боже, думаю я. Пожалуйста, прекрати.

— Ладно! — говорю я быстро. И громко. И Ава и Брэм слегка подпрыгивают. — Окей, Брэм, это было бы здорово, если ты не против, — я понижаю голос. — Я знаю, я прошу слишком многого. Нам надо обсудить пару вещей о ее, хм, ситуации.

— Диабет! — вопит Ава, бегая взад-вперед между нами, зная, что я пытаюсь обойти ее. — Особая болезнь!

— Позитивный подход, — комментирует Брэм. Он улыбается. — Покажи мне что к чему, мама.

Я с недоверием смотрю на него.

— Будет немного странно, если ты продолжишь называть меня мама

— Верно. — Кивает он. — Не хочу, чтоб произошла ошибка, когда буду шпилить и вылизывать тебя.

Я ахаю и закрываю Аве уши, пока она не хохочет и не убегает.

— Язык. — Предупреждаю я его.

— Чем грязнее, тем лучше, — говорит он, ему это нравится. — Все, что она поймет, это что мы говорим о коврах. К слову о коврах… — Его глаза устремляются вниз к моим джинсам.