– Ты скучаешь по Франции? По своему пансиону, по учителям и подругам?

– Да, – кивнула она головой и, вздохнув, задумчиво заговорила: – Как странно… Сейчас я вспоминаю о тех временах с нежностью. Когда меня маленькой девочкой привезли во Францию, все поначалу казалось там чужим. Но со временем я полюбила эту страну. Там я научилась думать, читать, мыслить, ценить свободу… Теперь мне уже родные места кажутся тоскливыми и скучными. Австрия разительно отличается от тех стран, которые я видела, – от Франции, Германии, Бельгии и Швейцарии. Здесь все погружено в какой-то древний сон.

– И после этого ты говоришь, что у тебя нет склонности к сентиментальности? Могу заверить, что лирических чувств у тебя вполне достаточно. Единственное, чего тебе не хватает, так это – смелости.

– Моя смелость понадобится мне, когда я добьюсь самостоятельности, – вздернув повыше подбородок, заявила Элиза и встала с дивана.

В это же мгновение Фридрих шагнул к ней, и девушка оказалась в опасной близости от барона. Темные бездонные глаза Ауленберга влекли ее к себе, в неведомую и прекрасную страну, в которой она никогда не бывала… Заглянув в эту глубину, девушка покачнулась и чуть подалась вперед. Ей захотелось упасть в жаркие объятия и вновь ощутить вкус поцелуя! Закрыв глаза, она послушно протянула губы в ожидании волшебного чуда, которое вчера вспыхнуло в ней томительным желанием…

Несколько бесконечно долгих секунд они стояли неподвижно, а потом… Фридрих отошел в сторону.

Вспыхнув, Элиза быстро отвернулась и, схватив первую попавшуюся книгу, спрятала в ней лицо, тщетно пытаясь скрыть свое смущение. Господи, что это на нее нашло?..

– Какую книгу ты так внимательно изучаешь? – голос барона звучал совершенно спокойно, словно между ними не произошло ничего особенного.

Избегая смотреть ему в лицо, девушка молча протянула томик.

– О Боже, басни Эзопа! – Фридрих с мученическим видом прикрыл глаза рукой. – Значит, мы уже дошли до притч и нравоучений. Похоже, ты собираешься стать настоящим «синим чулком». Я этого долго не вынесу.

– Не думаю, что наше заточение продлится очень долго, – оскорбленная его замечанием, Элиза решительно открыла книгу. – Кстати, больше всего я люблю басню о лисе и винограде. Вы ее знаете?

И она с невозмутимым видом принялась читать историю о незадачливой лисице, не сумевшей полакомиться виноградом. Фридрих, на которого подобные вещи всегда нагоняли скуку, на сей раз выслушал басню с некоторым интересом. Любопытно, девчонка выбрала эту басню случайно или же с намеком? Быть может, она опасается, что он откажется от нее из-за того, что не может достичь своей цели? Конечно же… Это – месть за то, что он упустил возможность ее поцеловать! Неужели маленькая хитрюга ведет с ним игру, о которой он даже не догадывался?

Но это чудесно! Ему удалось разбудить ее чувственность, наличие которой она так отчаянно отрицает. И теперь ни в коем случае не стоит спешить. Следует подождать, пока малышка окончательно потеряет голову. А в том, что он заставляет себя самого отказываться от лакомых поцелуев, есть своя прелесть, и желание становится еще более сильным.

Элиза принялась читать новую басню, но Фридрих перестал вслушиваться в ее смысл и, прикрыв глаза, окунулся в музыку девичьего голоса. Господи, как же быстро меняется эта девчонка! Как странно, что в одном человеке мирно уживаются забавный ребенок, готовый к проказам, рассудительная ученая девушка и соблазнительная чувственная женщина. Боже, эта малышка ни на кого не похожа! С ней невероятно сложно, но и весьма интересно. Она будит в нем ощущения и желания, совершенно не похожие на те, что он испытывал прежде.

Ауленберг внезапно понял, что хочет неотлучно находиться в обществе этой очаровательной малютки. Пусть все горит синим огнем! Ему нет никакого дела ни до ханжески благопристойных родственников, ни до изрядно надоевших приятелей-распутников! И самое главное – он никогда и ни за что не позволит Элизе получить столь желанную свободу. И не позволит к ней приблизиться ни одному мужчине.

Забыв об обещании не торопиться, он уже хотел притянуть к себе Элизу, чтобы окружить ее кольцом страстных объятий и обжечь поцелуем, которого она, несомненно, жаждет не меньше, чем он…

Но в это время послышался стук в дверь, и дворецкий вкатил тележку с вином и фруктами.

Бутылки с шампанским, бургундским и токаем, хранящие на стекле вековую пыль, были старательно упакованы в нарядную корзину и отправлены в особняк фрау Розенмильх. В корзинку Ауленберг вложил визитную карточку, на которой начертал слова благодарности и признательности матери своей будущей любовницы, а в три часа пополудни прибыл сам на Химмельфортгассе с букетом восхитительных орхидей.

Фрау Розенмильх встретила его с милостивой улыбкой:

– Благодарю вас, ваше сиятельство, но будет лучше, если вы преподнесете этот великолепный букет Элизе.

– О, моя милая девочка не останется без подарка, – с чарующей улыбкой он показал небольшой ящичек, на котором были выведены непонятные письмена. – Думаю, что он ей весьма понравится.

Озадаченная Аманда не успела даже поинтересоваться, что находится в странном ящичке, как Ауленберг быстро откланялся и легко взбежал по лестнице на второй этаж. Женщина только вздохнула, понимая, что уже ничего не может сделать. Было совершенно очевидно, что барон медленно, но неумолимо движется к своей цели. Взволнованные глаза дочери, которые Аманда могла изучать после визитов Ауленберга, ясно говорили о том, что поклоннику удалось растопить лед в сердце Элизы и сопротивляться их чувствам было совершенно бесполезно. В том, что известный ловелас на этот раз потерял голову, также не было никаких сомнений. Уж в этом-то Аманда разбиралась.

Элиза встретила Фридриха без малейшего проблеска улыбки. На лице у девушки была написана невыносимая мука, и, похоже, приход Ауленберга ее еще больше расстроил. Когда же взгляд девушки упал на ящик со странными письменами, она и вовсе помрачнела.

– Новый подарок…

– Ты как будто не рада? – улыбка медленно сползла с его лица. – Может, посмотришь все-таки?

– Это того стоит?

– Можешь мне поверить.

Фридрих осторожно сдвинул дверцу и достал из вороха бумаги маленькую статуэтку.

– Узнаешь? Это – Венера Сиракузская с малюткой Амуром у своих божественных ног. Мне удалось найти эту вещицу у одного антиквара, который уверял, что статуэтка подлинная и принадлежит к очень древним векам. Надеюсь, она поможет нам еще больше привязаться друг к другу и станет нашей защитницей.

– Вы полагаете, что матушка поймет значение вашего подарка? – Элиза осторожно приняла из рук Фридриха статуэтку. Девушка старательно делала вид, что не придает никакого значения торжественным словам барона.

– Надеюсь, что Аманда поймет, – ответил Ауленберг, обиженный холодным приемом. – Полагаю, твоя мать прекрасно разбирается в вопросах любви.

– Простите меня, – Элиза устало вздохнула. – Полагаю, этой вещице следует найти подходящее место в моих покоях.

Оглядевшись, она направилась было в сторону спальни, но в последний момент остановилась, сообразив, что Фридрих непременно последует за ней, чтобы удостовериться в том, что для его подарка нашлось достойное место.

– Нет… пожалуй, я сперва загляну в одну книгу. Мне кажется, что я где-то видела описание этой статуэтки, – решила Элиза и направилась к книжному шкафу. – У меня есть великолепный альбом, посвященный искусству Рима и Эллады…

Девушка придвинула поближе к шкафу стул и быстро взобралась на него. Ее пальцы легко побежали по корешкам книг, выискивая нужный томик. Но оказалось, что альбом, который Элиза искала, лежал слишком высоко. Девушка привстала на мысочки, пытаясь дотянуться до желанной книги. Фридрих невольно облизнул губы, залюбовавшись тоненькой, похожей на веточку ивы, фигуркой девушки. И в этот миг стул, на котором стояла Элиза, внезапно покачнулся. Девушка испуганно взмахнула руками, стараясь удержаться на шатком пьедестале… Ауленберг ринулся к ней и подхватил на руки, пытаясь спасти от падения.