- А мне вас, товарищ бодрый, жаль. Силу вижу и жар. Только не от той свечи ваш костер запален. Не от правильной. Не от Божьего огня, а от адского пламени. И путь ваш опасный, темный... - страх появился в блестящих, глубоких глазах сторожа. Трижды мелко и быстро осенил он себя крестным знаменем. - Нехорошую тень за спиной твоей, отступник, вижу. Проклятие черное, несмываемое.
Николай Игнатьевич ухмыльнулся, молча поднялся, взял с гвоздя свою ушастую шапку, подбитую щипаным кроликом.
- Зря меня пугаешь и жалеешь зря. Я не иллюзиями живу, не сказочками усыпительными. Реальным делом, на всенародное благо направленным. Я новую Москву даже во сне вижу. Вижу, как стоит этот самый Дом против Кремля, словно могучий корабль - гость из будущего. Окна светятся, а за каждым счастливый человек.
- Какое уж счастье без веры, - пробормотал отец Георгий, торопясь выпроводить гостя. А проводив, задул свечу и подошел к окну, вглядываясь в стройку.
С той ночи он часто присматривался к работе на противоположном берегу, размышляя о словах лысого и думая о тех, кто строит.
Быстро рос Дом и забрезжила в глубине сознания сторожа мысль соблазнительная: "А что как не смогут и в самом деле свободные пролетарии без Бога? В Храм потянуться, заступятся, помогут. Ведь прямо перед окнами ихними стоять будет златоглавый призывом к их совести! Если хороший человек и в добре живет, не может душа оставаться пустой. Не может она не взыскать веры. Вот когда горячая вода из кранов польется и станут румяниться в газовых печках сытные пироги, прислушаются люди к тишине. И разнесется тут со звонниц Храма благовест, войдет в души просветление и слово Божие. Увидят они, что их пища без молитвы скудна и горька, а мечты - гибельны, словно зараженные малярией болота. И потянуться они к Храму..."
В то время, как чаевничал в сторожке со своим мрачным гостем отец Георгий, жался в ближайшей подворотне озябший и злой Гнус. К Храму приближаться он страшился, на свету фонаря маячить было и того хуже. А поста не покинешь. Он тоскливо глядел на одиноко светившееся окно сторожки, ругал лысого, к которому был приставлен, и клял начальство, как и положено всякому служебному неудачнику. По возрасту Гнус был зрелым чертом, а по чину Мелким бесом. На Николае Игнатьевиче Жостове сломалась его бурно начавшаяся карьера.
До 1917 Россия считалась бесперспективной зоной. Здесь сидели и жирели выходящие на пенсию Заслуженные Гнусарии, сюда присылали зеленый неопытный молодняк. В деревни, к темному, верующему населению, имевшему икону в каждом красном углу, соваться было совсем не интересно. Ну, собьешь с пути праведного забулдыгу какого-то или душегуба-цыгана, так какая от того прибыль? Не в жалованье, ни в чине никакой прибавки, пока количество не перейдет в качество - то есть число загубленных душ не перевалить за отчетный показатель - программную цифру шестьдесят шесть. И только тогда Мелкий бес Гнус мог быть представлен к званию Гнусария и получал возможность телесно воссоединиться с самым выдающимся гадом из своих подопечных. Отдаленная и смутная в условиях количественного продвижения перспектива. Так ведь до старости можно в среди темного населения рядовым надрываться! Поэтому начинающие мелкие бесы выбирали принцип качественного рывка - то есть стремились к интеллигенции, особенно к персонам значительным, идущим в зачет поштучно. Все учили историю и помнили своих героев, но наиболее волнующим был пример Гнусария Высшей категории Гнусаралиссимуса, сумевшего не только завоевать душу гимназиста из Симбирска, но потом так ею распорядиться, что свершил тот самую великую в сатанинской истории революцию. А свершив, быстренько расправился с церковью и стала Россия самой перспективной для развитого сатанизма зоной. Сколько выдающихся Старших Гнусариев породила гражданская война и скольких выкосила! Бывали случаи разжалованья, отзыва и даже высшей меры наказания в тех случаях, когда Гнусарий, слившись с подопечным, все же не мог до конца завладеть им и невольно становился двойным агентом, выполняя против воли своей приказы вражеского Крылатого Департамента.
На территорию, объятую классовой бойней, присылали все новые и новые десанты Мелких бесов. В богооставленной стране самое время разгуляться! С лицами крупными работали опытные профессионалы, к персонам помельче прикреплялся способный молодняк.
Гнус подавал надежды еще будучи слушателем старшей Бесовской школы, написав научный труд "О принципах работы с вольномыслящей интеллигенцией (На примере деятельности демократов-разночинцев)". В восемнадцатом, попав по распределению в Россию, он сделал правильный выбор, прикрепившись к комиссару Жостову. Ясно было, что идет отрекшийся от Бога красный комиссар прямым путем в Гнусовы объятия. Но атеист - позиция пограничная, нейтральная, с нее еще надо уметь увести в нужном направлении. В эти дни многие клиенты сами прямо в руки шли. Среди комиссаров таких было не мало. Только не из той породы оказался Жостов. Пронеслась война, промелькнули смутные годы, а Николай Игнатьевич Жостов беса к себе так и не пустил. Потому что, если в человеке есть совесть, если вдохновлен он доброделанием, если сохранились в нем порывы жертвенности и милосердия, то труден для беса доступ к его душе. Ищи тогда лазейку обходным путем, действуй через завись, гордыню, тщеславие, дави на прелюбодеяния и прочие смертные грехи, среди которым, между прочим, значатся и лень, и сребролюбие и гордыня и уныние. Но даже таковых слабостей не было в Жостове. И вместо того, что бы расположиться в командирской душе с хозяйским комфортом, обитал Гнус обособленно, в самом низкосортном статусе.
Ростом с большую собаку, по виду - исхудавшая свинья. Шерсть черная козлиная, вонючая, от сырости преющая, клочьями торчит. Хвост голый с махром на конце все время приходится к брюху поджимать, что бы мальчишки камнями не закидали. Рогов-то и копыт в темноте не очень заметно, как и свиного черного рыла. Посему выходить Гнусу из подвала в доме Жостова приходилось только под покровом ночи. Ночные прогулки подшефного опасений не вызывали - Храм разрушен, попран и святого одухотворения на атеиста навеять не может. Зато уж какая польза, если забредет лысый к стройке социализма! Большая в ней сатанинская сила кроется. Вроде, высокими идеями горят товарищи, для народного блага радеют, а катятся прямиком в гнусовские сети. Здесь для непреклонного доброхота Жостова имелся самый верный капкан. Да и в других направлениях обрисовывались некие приятные перспективы преуспевшие старшие товарищи обещали помочь Гнусу. У них там на самом верху затевалась широкомасштабная операция. Намекали, может что и Гнусу обломится, если он сильно постарается делу помочь. А говорили-то как! Сторонясь, поглядывая косо и нос затыкая, мол, смердит от тебя, шелудивый. Каково пресмыкаться и содействия выпрашивать, когда сопляки моложе тебя уже на самом верху сидят? Кремль вон рядом. Бесы там кишмя кишат и даже некоторые, кто не в пример Гнусу, без всяких способностей обучались и надежд в продвижении не подавали, уже в чине Старшего Гнусария ходят шерсть так и блестит, волосок к волоску. А копыта черной ваксой до рояльного глянца нашвабрены!