И станет совсем страшным, когда он встретит Дуайта Сэмьюэла. План банкира Логана состоял в том, чтобы спровоцировать кузена и бывшего партнера на ограбление, заранее обреченное на провал. В награду за это предательство Гидеону обещалась свобода. Но у него был и свой план, где единственным вознаграждением была месть кузену. Что будет потом, не имело для Гидеона значения. Он пересечет границу — и поминай как звали. А денег у него будет достаточно, чтобы прожить в Мексике остаток дней.

Наблюдая, как Эдвина переходит улицу и приближается к кафе, Гидеон внезапно ощутил, как дыхание его пресеклось, сердцу стало тесно в груди, а тело налилось тяжестью от внезапного желания. Он желает эту женщину — это нельзя отрицать. Но таким же очевидным было и то, что мисс Эдвине Кэссиди нет места в его планах.

— Садись, — пробурчал он, когда она остановилась возле его столика. Она села прямо, будто аршин проглотила. — Кофе хочешь?

Хани прикусила губу. Она просто умирала от желания выпить горячего кофе, но почему-то ей все время хотелось перечить Гидеону Саммерфидду, и она чуть было не отказалась.

— Да, пожалуйста.

Гидеон подозвал официанта.

— Кофе для леди, — сказал он и добавил: — И принесите две порции того, что у вас там жарится. — Он показал на дымящийся мангал.

— Гуэвос, — ответил официант и удалился.

— Что он сказал? — поинтересовался Гидеон. — Ты понимаешь по-испански?

— Гремучая змея, — отрезала она. — Надеюсь, вам понравится.

— Да, конечно. А как их готовят?

— Обычно с луком, а иногда добавляют лягушачью икру.

Хани пришлось стиснуть зубы, чтобы не расхохотаться при виде того, как побледнел злодей.

— Это вкусно, да? Ты часто такое ешь?

— Да, очень, — улыбаясь как можно непринужденнее, ответила Хани. — В здешних краях это вообще считается деликатесом.

Официант принес леди кофе. Отпивая горячую жидкость, она с невинным видом смотрела на помрачневшего Гидеона.

Ей доставляло большое удовольствие видеть, как он нервничает. Уж слишком он холоден и самоуверен. Ничего, думала она, пусть попотеет.

Внезапно она вспомнила прошедшую ночь, когда он повернулся к ней, , жалуясь во сне на холод.

— Кто такая Кора? — спросила а она.

— Что? — встрепенулся он.

— Я спросила, кто такая Кора, — как можно более небрежно повторила Хани. Еще никогда она не видела такого удивленного и озадаченного выражения лица, как у Гидеона.

— Что?.. Как ты… — только и смог выдавить он.

— Ты произнес это имя во сне прошлой ночью, и мне просто интересно узнать, кто это.

Желваки заходили на скулах Гидеона, так крепко стиснувшего челюсти, что казалось, он и слова не сможет вымолвить.

Но он вымолвил.

Всего два слова.

— Моя жена.

Теперь настала ее очередь удивляться. Его ответ поразил ее, хотя для нее было загадкой, почему наличие у него жены имело для нее такое значение.

— О! — выдохнула она.

А он сидел словно окаменев и смотрел в окно.

— А где она? — уже тише спросила Хани. — Где она, мистер Саммерфилд? Я не спросила вас, откуда вы родом.

— Миссури.

— Значит, она там? А где именно? Я немного знаю те места, потому что мой па… — Она оборвала себя на полуслове, сообразив, что не только у Гидеона Саммерфилда могут быть секреты. У нее тоже найдется парочка. — У меня там есть родственники, которые живут в Вестпорте.

— Это ведь на границе с Канзасом, да?

— Не знаю, — прорычал он.

Глаза Хани округлились.

— Вы не знаете, где ваша жена?

— Вот именно.

— Не понимаю. Мне казалось, что…

— Послушай… — прервал он ее. — Она ушла от меня, когда я сел в тюрьму. Браку конец. Все.

Нет, не совсем, подумала Хани.

— Значит, вы все еще женаты? Я имею в виду — по закону.

— Какая разница.

— Наверно, никакой. Просто мне интересно. — Ей и вправду было очень интересно. Хотя она все еще не понимала, почему ей хочется знать, женат Гидеон Саммерфилд или нет.

— Вас это не касается. Она не успела отреагировать, потому что официант поставил перед ними тарелки с омлетом и запеченным перцем.

— Гуэвос, сеньор, — гордо произнес мексиканец и удалился.

Гидеон посмотрел на омлет, а потом обратил мрачный взор на Хани.

— Гремучая змея, значит? — буркнул он, покачав головой.

— Я сказала, что говорю по-испански, но вовсе не утверждала, что хорошо. -

— Уголки ее губ подергивались от еле сдерживаемого смеха.

Оба принялись за еду, и за столом на время воцарилось молчание. Голод вскоре был утолен, но любопытство Хани оставалось неудовлетворенным.

— А давно вы…

— Не понял.

— Ну, давно вы попали… ну то есть… давно вас посадили… — Почему ей было так трудно произнести это слово? Она ведь знает, что он преступник. Он ограбил банк отца.

— …в тюрьму, — сказал он. — По-английски это называется тюрьма, ясноглазая. А как это будет на твоем чертовом испанском, я не знаю.

— Тюрьма, — повторила она, как бы желая удостовериться, что может произнести это слово, хотя оно застревало у нее в горле.

— Пять лет назад.

— А почему?

— Поймали, почему же еще?

— Вы ограбили банк?

— Более или мене. — Он достал из кармана зубочистку и сунул ее в рот, прекращая таким образом дальнейшие расспросы.

В тот раз он не грабил банк. Уже целый год, впервые в жизни, не нарушал закон. Он женился на Коре — скорее в надежде на другую жизнь, чем по любви. Занялся фермерством и работал до седьмого пота, до кровавых мозолей на руках. Когда не было полевых работ, плотничал или нанимался в каменщики и наконец сделал свою ферму настоящим домом.

Господи, он вел такой правильный образ жизни, что просто не верилось! Но в одно прекрасное утро на ферме появился его кузен Дуайт Сэмьюэл. Он заявил, что порвал с бандой Джесси и собирает свою шайку. Проблема в том, что никому из них он не доверяет ил ему нужен человек, который обеспечил бы ему надежный тыл. Ему нужен был дурак, как позднее понял Гидеон, и он его нашел. Дуайт сыграл на родственных чувствах, охмурил его, вспоминая о старых временах, их общем бурном прошлом во славу Конфедерации.

— Мы же как-никак родня, — сказал в заключение Дуайт. — Я помогал растить тебя, Гид. За тобой должок.

Гидеон уже тогда сознавал всю сомнительность своего «должка». Кузен научил его скакать во весь опор, стрелять и воровать. Он брал его к себе, когда за ним некому было приглядывать. Значит, долг все же был.

Он вспомнил, как Дуайт, смеясь, сказал ему в тот день:

— Черт возьми, этот банк уже столько раз грабили, что они сразу отдадут нам деньги.

Но все произошло не так. Банк действительно грабили столько раз, что владельцы решили больше этого не допустить. Кассиров вооружили, и половина местных жителей устроила засаду. Когда Дуайт выскочил из банка, Гидеон, державший наготове лошадей, увидел, что мешка с деньгами у кузена нет. Вдогонку ему неслись ружейные выстрелы.

— Мы их всех перестреляли! — закричал Дуайт. — Сматываемся!

Дуайт выхватил поводья, и в этот миг страшная боль пронзила ногу Гидеона, а затем еще одна пуля попала ему в плечо — он упал.

— Тебя зацепило? — крикнул кузен.

— Помоги встать. — Гидеон протянул ему руку.

Копыта лошади Дуайта оказались в опасной близостей от головы Гидеона. Дуайт наклонился и с криком: «Извини, кузен!» — умчался.

Женский голосе пробился сквозь воспоминания Гидеона. Он взглянул на сидевшую напротив девушку, не сразу осознав, кто она. Нелегко возвращаться с того света.

— Более или V менее? — полюбопытствовала Хани.

— Более. — Когда он очнулся от ран, то обнаружил, что находится в местной тюрьме.

— Может, это была случайность?

Гидеон рассмеялся. Она была так молода, так неиспорченна. Ей искренне хотелось верить в его невиновность. Тронутый ее участием, он все же признался:

— Я был виновен, Эд.

— О!

— Ты разочарована? — (Она отчаянно замотала головой.) — Я же вижу. Все женщины одинаковы. Вечно вам хо00чется, чтобы мужчина был лучше, чем он есть на самом деле. Стараетесь приспособить его прошлое к своим представлениям о нем. А если не удается изменить прошлое, вы принимаетесь менять его будущее.-С довольным видом Гидеон откинулся на стуле.