— Хорошо бы на них посмотреть… Посиди со мной! Пожалуйста!

Закутавшись в плед, я прилегла на диван. Брыся положила голову мне на колени и послушно закрыла глаза. Я терпеливо ждала, когда она заснет, но стоило мне пошевелиться, как она просыпалась и смотрела на меня так умоляюще, что у меня не хватало духа оставить ее одну. Потом заснула и я…

Проснулись мы в обе в шесть утра. Мне ужасно хотелось спать и ломило спину, а Брыся весело скакала по дивану, довольная и бодрая.

— Брыся, — сказала я специальным педагогическим голосом, — если так будет продолжаться, я не согласна!

— Почему?! — она подпрыгнула повыше и, изловчившись, лизнула меня в щеку. — Мы же так хорошо спали!

— Мы — это кто? Это, наверное, ты хорошо спала, а я — не очень. Так не пойдет!

— А что мы будем сегодня делать? — спросила она, хитро переводя разговор на другую тему.

— Я сейчас пойду на работу, — сказала я.

Увидев, как разочарованно вытянулась ее морда, я поспешила добавить:

— Но у папы сегодня выходной. А вечером я вернусь, и мы пойдем гулять в лес.

— А ты быстро вернешься? — грустно спросила она.

— Быстро, — кивнула я и показала на корзину в углу: — Вон там твои игрушки: два монстра, кенгуру, пластиковая морковка и резиновый цыпленок. Еще на дне есть кости для жевания, пороешься — найдешь. А я очень постараюсь вернуться побыстрее!

Брыся обрадовалась неожиданно появившимся сокровищам и побежала их изучать, а я стала готовиться к выходу на работу. В запасе у меня был еще добрый час, так что можно было не торопиться.

Сидя на кухне с чашкой чая, я с наслаждением слушала стук собачьих когтей по паркету. Вот она пробежала по лестнице, потом зашла в ванную, где на пол сразу что-то упало. Потом кубарем скатилась по трем лестницам вниз и приземлилась прямо у моих ног. В зубах у нее был зажат пластиковый флакончик с остатками шампуня.

— Пусти меня на улицу! — прошепелявила она.

— А зачем тебе пузырек?

В ответ она лишь пожала плечами, подчеркивая тем самым полную бессмысленность моего вопроса.

В саду Брыся вырыла небольшую ямку, аккуратно положила туда флакончик и забросала сверху землей. Полюбовавшись результатом, она вернулась на кухню.

— Брыся, а можно спросить, зачем ты закопала флакончик? — спросила я, пытаясь смахнуть тряпкой хоть какую-то часть свежей земли с ее лап и носа.

— Ну как — зачем? Как — зачем? — возмутилась Брыся из-под полотенца. — Вдруг йорк придет, а мне даже показать ему нечего! А так флакончик есть — нате, пожалуйста! Откопал и показал!

— А почему ты не взяла свои игрушки?

— Они мне самой нужны! Вот я и поискала что-нибудь совсем ненужное!

— А почему ты решила, что флакончик мне не нужен?

— Он лежал на полу в ванной, даже не лежал, а… валялся! — возмущаясь, воскликнула Брыся. — Я решила, что он тебе не нужен! А у тебя есть еще что-нибудь, что можно закопать?

— Вряд ли. Но, может, вечером я тебе что-нибудь найду…

Я собралась и не без сожаления вышла из дома. В машине я вспоминала выражение Брысиной морды и посмеивалась. Жаль, конечно, что я не видела ее совсем щенком, но ничего, мы еще все наверстаем.

Тот день, пожалуй, был самым длинным в моей жизни. Каждые десять минут я бросала взгляд на часы, с трудом сдерживаясь, чтобы в очередной раз не позвонить домой. Впрочем, после обеда ЖЛ позвонил мне сам.

— Ты знаешь, чем она занимается? — забыв поздороваться, с восторгом спросил он. — Она украла твой носок и утащила его в сад. Я даже глазом моргнуть не успел, как она выкопала ямку, положила туда носок и забросала все землей. Я поискал и нашел еще захоронения — со вторым носком и одно с шампунем! Скажи, а зачем она это делает?

— Ее спроси! — рассмеялась я. — Может, расскажет?

— Нет, ну правда? Я не понимаю!

— Ох, боюсь, что мы этого никогда не поймем! — ответила я. — Но, по-моему, это ужасно смешно.

— Да уж, — хмыкнул ЖЛ, — пойду-ка я уберу все остальные носки, а то к твоему возвращению наш газон превратится в маленькое носочное кладбище!

Представляя себе носочное кладбище и ЖЛ, собирающего носки по всему дому, я продолжала веселиться до конца рабочего дня. Наконец, последний клиент ушел, я закрыла кабинет и поехала домой.

Не успела я войти в дверь, как, весело визжа, под ноги мне выкатился радостный серый вихрь. Он облизал меня с ног до головы, полаял, попрыгал вокруг и помчался куда-то вверх по лестнице. Я поднялась следом. Под моей кроватью что-то шуршало.

— Брыся, ты тут?

Я приподняла край покрывала и заглянула в темноту.

— Ага! Я носки ищу! — вылезая из-под моей кровати, сообщила Брыся и ткнула меня в руку чем-то мокрым, при ближайшем рассмотрении оказавшимся покрытым свежей землей носком.

— Судя по всему, — спокойно сказала я, — ты не знаешь, как он там оказался?

— Не-а! — радостно ответила Брыся и замотала головой. — Но если он такой грязный и валяется под кроватью, может, он тебе совсем-совсем не нужен?

— Нужен, — сказала я, пряча носок в карман, — я его постираю и буду носить.

— Один? — удивилась она.

— Почему один?

— Потому что второй носок я закопала в саду! Точнее, еще не откопала! — с восторгом сообщила Брыся. — Показать, где?

— Не надо, — вздохнув, ответила я, — зачем мне закопанный носок?

— Тогда отдай первый! — потребовала она. — Зачем тебе первый носок, если ты не хочешь откапывать второй?

Я сдалась и протянула ей носок, решив, что эти носки уже и так давно надо было выкинуть. Через несколько минут она вернулась с грязной мордой и лапами, с которых сыпалась влажная земля.

— Я вот спросить пришла… — начала она, смирно садясь на пороге комнаты. — Нет ли у тебя случайно еще одного ненужного носка? А то я пока только два нашла, и мне приходится их все время откапывать, чтобы опять закопать! Я так с самого утра играю — откопаю-закопаю! Откопаю-закопаю!..

— Интересно, — перебила ее я, — а почему ты решила, что те два носка были мне совсем не нужны?

— Ну как же… они же валялись на полу.

— Валялись, — охотно согласилась я.

— Выходит, они тебе были совсем не нужны? — спросила она и наклонила голову, всем своим видом показывая, что в ее намерениях не было ничего дурного.

— Брыся, — сказала я тоном опытного педагога, — я тебе еще утром объяснила, что если что-то лежит на полу, это совершенно не означает, что оно мне не нужно.

— А-а-а! — протянула она, наклонив голову набок и наморщив лоб. — Я-то думала, это касается только пузырьков! А, оказывается, носков тоже! А-а-а!

Не успела я вставить свое последнее нравоучительное слово, как с улицы раздался приветливый лай — йорка наконец выпустили погулять. Ожидая Брысиного приезда, Робин копал секретный лаз, чтобы как можно чаще ходить к нам в гости. Дело продвигалось медленно, но Робин был упрям. Лаз он закончил только вчера утром и чрезвычайно им гордился.

Услышав его лай, Брыся тотчас вскочила на подоконник и уставилась вниз.

— Ой, какой маленький! — воскликнула она и обернулась. — Я побегу, познакомлюсь?

Не успела я ответить, как она уже умчалась вниз. Я спустилась следом.

— Привет! Меня Брыся зовут! — крикнула она и чуть не сбила с ног маленького Робина.

Обретя равновесие, йорк шаркнул ножкой и церемонно поклонился:

— Робин Гуд де Форэ д’Алатт!

Брыся посмотрела на меня в полном недоумении:

— Они тут все такие?

— Какие — такие?

— Ну, такие! — она шаркнула ножкой и театрально закатила глаза.

— Почти все, — сказала я, — это называется «хорошие манеры». Я тебе потом объясню.

— Брыся, а ты в салочки умеешь играть? — спросил Робин, не теряя присутствия духа от невежливых Брысиных комментариев.

— А чего тут уметь-то? — удивилась Брыся. — Ты убегаешь — я догоняю, я убегаю — ты догоняешь! Все просто!

— Может быть, для тебя и просто! А для меня… Видела, какие у меня лапки? — воскликнул он и оттопырил, как мог, заднюю лапу, чтобы показать ее в полную длину.