Брафман пишет о том, как кагал распределяет между евреями права на эксплуатацию имущества неевреев (это называется «хазака») и самих неевреев («меропие»). Смысл в том, что другие евреи после этого акта не имеют права мешать данному еврею наживаться на данном имуществе или конкурировать с ним в эксплуатации данного нееврея. Такая практика узаконена Талмудом:

«Когда еврей имеет в акуме «хорошего покупателя», то есть (такие) местности, где полагают, что другим запрещено чинить ему конкуренцию или вести с этим акумом дела; но есть иные местности, где не (так) судят, и некоторые дозволяют другому еврею ходить к тому же акуму, ссужать ему деньги, делать с ним дела, обманывать и обирать (его деньги), потому что деньги акумов суть как бы добро бесхозяйственное (никому не принадлежащее), и каждый, кто пришел первым, завладевает им. Иные же запрещают это (т. е. еврею делать конкуренцию другому еврею)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 156, 5 Хага; взято из Мордехаи, Баба бафра и Хагахоф Маймон Гилхоф Шехеним, перек. 6) /15/.

В деле эксплуатации «неверных» евреям следует сотрудничать к обоюдной выгоде для себя:

«Когда кто-нибудь имеет дело с акумом и приходит другой еврей и помогает ему, обманывая акума в мере, весе или числе, то они делят барыш между собой, безразлично, намерен ли он был помочь за деньги или даром» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 183, 7 Хага; взято из Мордехая в талмуде Кефубоф) /15/.

«И есть некий, который пишет, что под страхом проклятия рабби Гошона запрещено делать конкуренцию при найме дома у акумов» (Шулхан Арух, хошен га-мишпат 237, 1 Хага; взято из Мехарам Ттадуа, 41) /15/.

«А также если еврей откупил у короля таможенный сбор, тогда является грабителем еврея тот, кто занимается контрабандой… Когда же таможенный сбор взят на откуп акумом, тогда дозволяется (заниматься контрабандой), потому что это то же самое, что не платить своих долгов, а это дозволено в том месте, где нет (нельзя опасаться) осквернения Имени (Божьего)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 369, 6; взято из Тур). («К этому замечает Хага, что даже и тогда нельзя обманывать, когда известно, что еврей-откупщик взимает больше, чем предписано законом, так как это то же самое, что обокрасть грабителя (из евреев), а это все-таки запрещено.») /15/.

«Есть такие, которые говорят, что даже там, где чиновник из евреев не откупил (таможенного сбора) для себя, а собирает для короля, то хотя бы и воспрещено было заниматься контрабандой на основании местных законов, однако, когда кто-нибудь ввозит запрещенный товар, тогда сборщик не должен присуждать его (контрабандиста) к уплате (пошлины), потому что это то же самое, как будто он не платит своих долгов, что дозволяется. Но когда это делается из страха перед королем, тогда он (сборщик), конечно, может его (контрабандиста) принудить (к уплате пошлины)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 369, 6 Хага; взято из Раббену Низим — в талмуде Недарим, перек. 4)[95]/15/.

«Есть некто, который пишет, что, когда Рувим продал что-нибудь акуму и приходит Симон и говорит акуму, что вещь не стоит так дорого, тогда он повинен все это возместить (Рувиму)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 386, 3 Хага; взято из Мехарим Мерзебург) /15/.

Отношение однозначное: иудеи признают над собой только иудейский суд, и любое отступление от этого принципа наказуемо:

«…Воспрещается еврею обращаться к нееврейскому суду» (трактат Гиттин, 88 б; Шулх. Ар. Хош. Га-Мишп., 26, 1; Турин Хош. га-Мишп. 26, 7; Яд Кхазака IV, 26 и т. п.), — «так как этот суд не может разрешить еврейское дело правильно, не зная Талмуда, ознакомление же с этим последним безусловно и строжайше неевреям запрещено» (трактат Баба-Камма, 38, 1) /13/.

«1. Если между двумя людьми вышел спор, им подобает решить его по-хорошему, чтобы каждый уступил что-нибудь своему товарищу, чтобы отдалиться от возможного пренебрежения к суду, насколько это возможно.

2. Если они не могут договориться по-хорошему и им приходится идти в суд, они должны идти в еврейский суд, и им запрещается судиться перед неевреями и в их судебных инстанциях даже в том случае, если их законы совпадают с еврейскими. Даже если обе стороны согласны судиться в нееврейском суде — все равно это запрещено. Даже если они сделали киньян на свое согласие судиться в нееврейском суде или записали это в договоре — это ничего не значит. И даже в тех случаях, когда человеку разрешено добиваться справедливости самостоятельно… ему тем не менее запрещено делать это с помощью неевреев. И даже если человек не обращается в нееврейский суд, а только пользуется помощью неевреев для того, чтобы заставить противную сторону судиться с ним в еврейском суде, — его подобало бы растянуть на столбе и побить палками» (глава 181, § 1 и § 2)[96]/10/.[97]

«Еврей, преследующий судом другого еврея или даже только имеющий намерение привлечь его к христианскому суду, совершает смертный грех. Он должен быть без суда побит камнями. Глава местной синагоги должен первый бросить камень на его голову. Он будет извержен из среды народа, так как он презрел веление Торы, слова Бога Единого. Его беззаконие будет тяготеть на нем, и весь Израиль побьет его камнями. Он должен умереть!» (La Trahison du Grand Rabbin de France, Paris, 1904, p. 106 et 107, со ссылкой на трактат Авода Зара) /4/.

И какой бы ни был суд — иудеям на нем предписано руководствоваться не стремлением к истине и справедливости, а своей выгодой и выгодой своих соплеменников:

«Еврей может быть отлучен от синагоги… за привлечение другого еврея к нееврейскому суду, за данное показание, даже самое добросовестное, направленное против своего единоверца и т д.» (Jore Deja, 334, 43; Sepher Res-chith Chokma) /4/.[98]

««Если еврей имеет тяжбу с не-евреем, то вы дадите выиграть дело вашему брату и скажете чужестранцу: «так требует наш закон!» Но если никаких поводов к выигрышу дела евреем не имеется, то надо надоедать чужестранцу всякого рода интригами и этим добиться, чтобы еврей дело выиграл». Рабби Акиба, которому мы обязаны этим наставлением, добавляет, что надо стараться не допускать огласки пристрастного постановления суда, дабы не лишить евреев доверия» (Baba Kamma, folio 113, а) /4/.

«Если еврей может свидетельствовать в пользу нееврея, который судится с евреем в нееврейском суде, то, если по его свидетельству еврея приговорят к большей выплате, чем он платил бы по еврейским законам, запрещено приносить это свидетельство; если же нет, свидетельствовать разрешается. А если нееврей с самого начала пригласил этого еврея быть свидетелем, то, поскольку при отказе того свидетельствовать произойдет «осквернение имени Б-га» (то есть неевреи подумают про евреев плохо. — Перев.), разрешается свидетельствовать в пользу нееврея в любом случае» (глава 181, § 19)/10/.

Талмуд в таких случаях разрешает иудеям лжесвидетельствовать и освобождает их от произносимых клятв:

«Прием рабби Акибы… Про него рассказывают, что он, произнося клятвы, про себя оговаривался, что «эта клятва не будет действительна», чего было вполне достаточно, чтобы успокоить его совесть. Талмуд разрешает поступать таким образом всякий раз, когда какая-либо гоевская власть требует от еврея принесения клятвы» (Calla, 2) /4/.

«Обвиняется ли еврей в уголовном преступлении, другой еврей, принужденный показывать то, что он по этому делу знает, имеет право дать под присягой ложное показание лишь с мысленной оговоркой, его отрицающей, чтобы этим путем оправдать своего собрата» (Jore Deja, CCXXXII, 12 et 14) /4/.

«Если правитель гоев требует от еврея клятвенного обещания не выезжать из страны, то еврей, давая клятву, должен думать: «Сегодня я не уеду». Правитель настаивает, чтобы еврей клялся, что не убежит никогда. Еврей в уме должен добавить: «Да, но лишь на таких-то условиях!» — и должен придумать неисполнимые условия. Таким образом, он может покинуть страну, не нарушая клятвы» (Hagahoth Aschari) /4/.