- Добрый вечер, мои милые, - доброжелательно улыбнулась принцесса, жестом предлагая девушкам присаживаться на кровать. Собственно, для того чтобы усесться сразу четверым, другой мебели в спальне попросту не было. - Вы скрасите вечер своей госпожи?

- С удовольствием, Ваше Высочество, - присела в реверансе рыженькая. - Только скажите, что нам сделать, чтобы угодить вам.

- Ну, угодить мне действительно непросто, - задумчиво протянула Лара, рассеянно проводя пальчиком по губам, - но мы что-нибудь придумаем. Вы умеете играть в карты?

- Но Мать запрещает юным девам играть! - пискнула брюнетка.

Правда ее пристальный и откровенно изучающий взгляд, который она совершенно неумело пыталась скрыть за подведенными ресницами, придушенному писку не соответствовал совершенно.

Лара едва заметно вздохнула. Конечно, в новизне и свежести имелась своя прелесть. Но ведь этих мышек придётся еще обучать и обучать. Ее дорогие подруги, которые сволочь король обязал оставить в Империи, были совсем другим делом. Со своими старыми фрейлинами принцесса вместе росла. Потому и понимали они друг друга без слов. С ними было по-настоящему весело. И не только в карты играть.

- Так мы же не на деньги будем играть, дорогая, - объяснила брюнетке герцогиня. - Знаете, у нас в империи есть такая традиция. Точнее, это не совсем традиция, но… В общем, вы когда-нибудь целовались? - ее голос упал до таинственного шепота.

Обе фрейлины отрицательно покачали головами. И в это приходилось верить. В королевстве девичью честь блюли свято, как главные семейные реликвии. Непонятно только, зачем? Потому что, расставшись с драгоценностью, дворянки больше не считали себя обязанными держать подол опущенным. Ведь супружеская верность не то чтобы порицалась, но считалась неизящной.

- Понятно, что не целовались, - согласилась Нежная Арна. - Вы же чистые и непорочные девы. Но попробовать-то, как это, хочется, верно? Да и мужчинам нравится, когда девушка кое-что знает.

- Я знаю, - решила проявить осведомленность брюнетка, независимо задрав подбородок. - Надо открыть рот, чтобы мужчина сунул в него язык.

Рыжая побледнела, как полотно и даже попятилась от постели. Принцесса, не удержавшись, брезгливо икнула, прикрыв губки тыльной стороной ладони. В принципе, фрейлина, конечно, была права, но… Звучало это все крайне неаппетитно.

- М-да, - с сомнением глянув на «осведомленную», хмыкнула герцогиня. - Ну, вот чтобы вы не думали, что так делать правильно, мы и играем в карты. Кто проиграет, тот и целует выигравшего. Это приятно, поверьте.

- То это же, наверное, порочно? - неуверенно протянула рыжая.

- Милая, ты когда-нибудь где-нибудь слышала, чтобы поцелуи между женщинами считались порочными?

Фрейлина опять отрицательно покачала головой. И не удивительно. Может, священники или наставницы юных дев и обсуждали между собой порочность однополых поцелуев. Кто знает, может быть, они даже картинки рассматривали. Естественно, только для того чтобы узнать грех, если увидят его воочию. Но проделывали они это все точно в местах, не доступных не только самим юным девам, но и их прелестным ушкам. Поэтому девушкам и возразить было нечего. И кто их может в этом упрекнуть? Незнание - не есть грех. Это наставникам следует составлять более четкие инструкции, касаемые благонравного поведения.

За тем, как разворачивались события в спальне принцессы далее, мы с тобой, мой дружок, подсматривать не будем. Ибо дело это неблагородное, да и неблагодарное. Известно только, что стражники у дверей до глубокой ночи слышали девичье хихиканье и оживленную возню. Но они о том никому не сообщили, даже собственному капитану. Он, конечно, для каждого солдата был не только родным отцом, но и матерью. Но золотом своих сыновей никогда не одаривал. Стеснялся, наверное. В отличие от герцогини Керк, в стеснительности незамеченной.

***

Рядом с дверью в «Благословение короля», к которой вели три спускающиеся, истертые сотнями ног, ступеньки, кого-то шумно и с энтузиазмом рвало. Может быть, благословение короля до него и не дошло. А вот указ государя, что первую кружку в течение всей недели празднеств кабатчики должны подносить бесплатно, он явно слышал. Многие о нем слышали. И многие пользовались. Обойдя десяток заведений и выпивая всего по одной кружке, вполне можно дойти и до крайней степени просветления.

Только таким приемом мало кто пользовался. В столице народ хорошо знал, что винопитие само по себе есть грех, Отцу неугодный. Другое дело, если люди за столом собрались культурно посидеть, обсудить дела за чарочкой-другой, порадоваться счастью молодых супругов. Но ведь для этого десяток кабаков обходить не надо. Достаточно одного, давно облюбованного, где непременно встретишь приятных и душевных собеседников.

Его Высочество, закутанный в темный плащ и со шляпой, надвинутой на самые глаза, брезгливо обошел извергающегося, пихнул его сапогом в зад, заставив ткнуться мордой в только что извергнутое. Герцог, следующий за братом, хмыкнул, но смолчал. Он тоже любил свиней исключительно в виде отбивных.

Стоило благородным господам открыть двери, как на них обрушился кабак. Он ослепил глаза дымным полумраком, в котором, как огни ада, мутным пламенем горели масляные светильники и дымился очаг. Забил нос дикой смесью горелого жира, пролитого пива и человеческой вони. Оглушил нестройным ревом неприличной, но разухабистой песенки, стуком оловянных кружек по столу, в попытках привлечь внимание служанки, и визгом этой самой служанки. Измазал полы суконных плащей напластованием сажи на стенах, под которой кое-где виднелась побелка.

Кабатчик, стоявший за стойкой и наблюдающий за филиалом ада как капитан корабля с мостика, подслеповато прищурился на вошедших. И приветливо им кивнул, указав головой на неприметный стол, стоящий в нише стены. Абы кого он за этот столик не пускал. Может, папаша Гозо и не догадывался, кем на самом деле являются посетители. Но то, что они были дворянами и не из последних, не увидел бы только слепой.

С другой стороны, кого особо волнуют два дворянина, решивших выпить пива и закусить свиными ребрышками? Мало их вот в таких кабаках, что ли? Ну а если наткнётся такой лорденок на лихих людей, то наверняка по нему никто убиваться не будет. Правда, возможно и сам дворянчик отправит излишне жадных до чужого имущества в Бездну. Так и это поводом для слез не является.

Стоило господам сесть, как кухарка лично приволокла им блюдо свежезажаренных ребрышек, только что выпеченный хлеб, исходящий слезой сыр и два кувшина пива. Получив от герцога шлепок по необъятному заду, а от принца золотой в не менее необъятное декольте, тоненько, но как-то привычно, без энтузиазма взвизгнув, кухарка осведомилась, не хотят ли господа скрасить столь скучный вечер.

Господа хотели. Вечер и впрямь начался неудачно, а заведение папаши Гозо, кроме всего прочего, славилось хорошенькими, молоденькими, чистенькими и сговорчивыми служаночками. Правда, за свои услуги они брали больше, чем иная графиня. Но, порой, приветливость и душевное тепло бывает дороже золота.

- И вот, представьте себе, едут они, словно только что из сказки воплотились. Пусть меня дар покинет, если я вру, но вокруг принцессы прямо сияние золотое. И небо расступилось, а там - престол. И у престола - ангелы! И у всех лица такие добрые-добрые. Чего не видел, о том врать не буду. Самих Отца и Мать облака укрывали. Но ангелы точно принцессу благословляли - за это поручусь…

Громкий голос вещавшего отвлек Дарина, исследующего на предмет безопасности декольте хихикающей служанки. Принц обернулся к рассказчику, задумчиво хмыкнув. Потому что он, в отличие от некоторых находящихся в кабаке, подтвердивших правдивость говорящего, ангелов днем не видел.

Но молодого парня, в котором по хронически голодному виду, потрёпанному плащу и фанатичному взору можно было опознать либо поэта, либо студента, неосведомленность принца не смутила. Он, стоя на столе во вдохновенной позе, продолжал ораторствовать в свое удовольствие.