Это было крайне неприятно. Ведь он рассчитывал на встречу с шерифом с глазу на глаз. А тут, если появятся, как минимум, два человека, кто-нибудь из них наверняка успеет выстрелить до того, как им придет в голову спросить, почему этот опасный тип поджидает их в неосвещенной комнате. Конечно, Дюк может еще попытаться рвануть отсюда, но ведь они вот-вот откроют дверь, и если увидят открытое окно и силуэт драпающего человека, то наверняка нашпигуют беглеца свинцом. Потому он решительно поднялся со стула, забился поглубже в угол за шкафчик с архивами и позаботился о том, чтобы револьвер сработал сразу и безотказно. Тут и решил дожидаться дальнейшего развития событий.

Двери шерифова кабинета распахнулись. Два голоса, что-то бормотавшие в передней, оборвались, и оба их обладателя вошли в помещение. Кто-то из них зажег спичку, и Дюк внимательно наблюдал, как бледный свет мечется по потолку, иссеченному мелкими трещинками и частично затянутому паутиной. Тут зажглась лампа, и сияние ее, установившееся после того, как огонек достаточно утвердился на солидном фитиле, показалось Дюку ярче полуденного солнца. Куда же они сядут? А впрочем, все равно, ибо, куда они ни сядут, один из них просто не сможет не увидеть его. Вот тут и пойдет стрельба!

– Спасибо, шериф, я не буду садиться, – произнес незнакомый голос.

– Как хотите, мистер Гатри, как хотите. Если уж вы так торопитесь…

– Я хочу прямо от вас отправиться на ранчо.

– Ночью?!

– Так точно, сэр.

– Тридцать миль в легонькой коляске, в темноте, по таким дорогам?

– Если лошади выдержат, шериф Аньен, то выдержу и я.

– О, мистер Гатри! Впрочем, вам лучше знать…

– В том-то и дело, что я плохо знаю, иначе не заявился бы к вам. Я знаю только то, что какая-то бешеная собака с Черных гор уже два года пользуется моим ранчо, будто универсальным магазином. А когда мне надоело, что у меня постоянно таскают все что ни попадется из седельной и из кладовой, я стал посылать ему вслед своих ковбоев. Но мало того, что этому проклятому кобелю всегда удается скрыться в своих горах, – теперь он пытается убить меня!

– Дьявол, а не человек! – воскликнул шериф.

– Слишком мягко сказано, сэр!

– Я уже слышал об этом человеке с Черных гор. Впрочем, все мы здесь о нем уже слышали. И мне кажется, я могу объяснить это явление. Когда вы впервые рассказали мне об этом, я попробовал…

– Я прекрасно помню, – перебил его Гатри весьма нетерпеливо. – Вы пытались объяснить это, рассуждая о том, что, мол-де, в Черных горах вовсе никого нет, а просто мое ранчо находится на дороге, весьма популярной среди разной швали, поэтому жизнь моя подвергается опасности со стороны неизвестных проходящих бандитов. Так вы мне все разъяснили в прошлый раз.

– Я и сейчас продолжаю придерживаться этой версии и попробую доказать вам свою правоту. Если бы в Черных горах постоянно проживал какой-то один, определенный человек, я бы непременно наткнулся на какой-нибудь след, поскольку неоднократно охотился там. А ведь я, Гатри, бродя с ружьецом, четыре раза вдоль и поперек прочесал Черные горы специально для того, чтобы избавить вас, Гатри, от этого разбойного привидения.

– Это еще не доказательство!

Шериф покраснел. Все в городе знали, что он прекрасный охотник и следопыт.

– Может быть, и не доказательство. Может быть, это совсем ничего не значит, но я провел в Черных горах месяц! Я находился в неустанном поиске, я перевернул вверх дном эти горы! Я облазил их, фигурально говоря, с микроскопом в руках! И следов нашел не больше, чем, скажем, в любом другом месте нашего славного округа. Нет в них ни одного следа, который за собой оставляет человек, хочет он того или нет, тем более если он живет там годами. Нет, Гатри, здесь что-то другое! Если бы он постоянно пребывал там, наверху, неужели бы он ни разу не спустился сюда, к нам, вниз, и не попользовался бы в своих интересах нашим или каким-нибудь другим городом в округе Черных гор?

Гатри аж прямо застонал.

– Ничего я не знаю и знать не хочу, – взмолился он. – Все, что мне известно, это только то, что один и тот же человек беспрестанно грабит мое ранчо!

– Какими доказательствами вы располагаете? – устало спросил шериф.

– Он всегда все делает одинаково!

– Хорошо, еще что?

– И еще я располагаю фактом, что его видели!

– Вы его видели еще два года тому назад. – Шериф откровенно зевнул, потому что был явно утомлен бессмысленной и упрямой болтовней. – Вы обнаружили след неизвестного вам человека, который украл у вас целый окорок, после чего вы со своими людьми организовали преследование похитителя, пока не увидели его скачущим верхом на пегой лошади. Я полагаю, что при этом расстояние между вами и гипотетическим вором составляло не менее полумили.

– Гораздо меньше!

– Но не настолько близко, чтобы имело смысл открывать по нему огонь?

– Так близко, что мы рассмотрели его длинные волосы, поняли, что они у него черные и что ему не больше двадцати пяти лет. Впрочем, он вполне мог быть в тот раз и помоложе.

– Хорошо, – произнес шериф, прикрывая ладонью зевок, сопровождаемый доброй улыбкой. – Вы продолжаете думать, что этот человек все еще обворовывает вас?

– Не сомневаюсь!

– Ваши доказательства?

– Вчера я опять видел его, и едва ли не со ста футов!

– Дьявол, а не человек! – произнес на одном дыхании шериф, которому эта история окончательно надоела.

– Хуже дьявола!

– Со ста футов?

– И при этом лицо его было освещено!

– Гатри, это очень важно. На кого он был похож?

– За эти два года он будто даже и не повзрослел. Все те же черные волосы, длинные. Похоже, этот парень вообще не старится. В общем, красивый. Но красота еще не означает, что человек должен быть хорошим!

– На большом расстоянии человек тоже не становится лучше… А не кажется ли вам, что самый красивый парень в округе – это Дюк?

– Был когда-то, но у этого горного крысенка нервы прямо как канаты. Позвольте, я вам все-таки расскажу о том, что приключилось. Пару дней тому назад он спустился с гор и опять попробовал обворовать меня, но один из моих парней заметил его, поднял шум и бросился в погоню. Бандит рванул к Черным горам. Ребята ужо почти достали его, так что было видно, как бешено он скачет; но потом он вдруг так резко прибавил, что даже след его простыл. Ну, я разозлился, конечно, и поговорил с племянником Стивом. Словом, мы с ним подумали, что хорошо было бы подстеречь этого типа. Так мы вчера и поступили. Мы почти схватили его, когда он в сумерках спускался со склона. Если бы было хоть чуточку светлее, мы бы так ему насолили, что он запомнил бы нас на всю оставшуюся жизнь. Но уже темнело, да к тому ж этот подлец летел на своем пегом, как молодой стриж. Он промчался совсем рядом с нами, и нам было показалось, что сумеем достать его, но куда там! Он рванул прямо в горы и, вот ей-богу, будто растворился в здоровенных этих скалах.

Гатри убедился, что шериф все еще слушает его, и продолжил:

– Но, похоже, он крепко разозлился на то, что мы его выследили. Прошлой ночью он опять появился и выстрелил в меня через окно. Этот сопляк чуть не отстрелил мне ухо!

– Грязный пес! – пробормотал сонно шериф. – Нет, все-таки нужно принять закон, чтобы сжигать этих подлецов живьем!

– Я схватил ружье и помчался к выходу. И тут увидел этого молодого кобеля – как вы думаете, где? Прямо у окна барака, в котором ночуют ковбои! Поэтому я его и рассмотрел хорошенько. Свет из окна падал ему прямо на морду, и он смеялся!

– Я не ослышался, вы были с ружьем в руках?

– Да, но я в жизни ни в кого не стрелял, и он, похоже знал об этом. Мне показалось, что он скручивает сигарету; я поднял ружье и пальнул. Пусть меня громом разнесет, если он в ту самую секунду не стоял под окном барака, прямо на свету… Да еще, похоже, сигарету скручивал… Короче, я стрельнул, а он уже был за углом барака.