— Отстань, — проворчала девушка и в шутку толкнула Кайла в плечо. Тот хмыкнул и отодвинулся к стене. — Вообще, моя личная жизнь не должна тебя касаться, разве нет?

— Не должна. Но, если ты не забыла, мы связаны, здесь… — дух протянул руку и коснулся лба Вероники, отчего ту бросило в жар. — И вот здесь, — он коснулся своей груди, где должно быть сердце. — У меня нет выбора. Я не могу не вмешиваться в твою жизнь, как и ты в мою.

— Тебе это не нравится? — прошептала Вероника.

Кайл посмотрел вдаль. Волна зелёного света над общежитием красиво изогнулась и растаяла в чёрном небе. Сразу стало темнее. Вероника задумалась о том, чтобы воспользоваться светом, подаренным Фалбертом.

— Не могу сказать, что мне это не нравится, — заговорил Кайл. — Не спорю, это не моё время, да и ты не подарок… но это гораздо лучше, чем оставаться в одиночестве, в полной тишине и темноте.

— Ты просто мастер комплиментов, — буркнула Вероника. Оглянувшись, она посмотрела на часы. Половина третьего. — Знаешь… пожалуй, пойду-ка я спать. А то наш вечер откровений зашёл не туда, куда следовало.

Вероника собиралась уже спрыгнуть с подоконника, как вдруг ощутила осторожное прикосновение. Она оглянулась. Кайл держал её за руку, по-прежнему глядя вдаль.

— Если ты хочешь это услышать, я скажу. Я рад, что мы встретились, — проворчал он.

Вероника с трудом сдержала улыбку, хотя смысла в этом не было — дух наверняка и так всё почувствовал. Он разжал пальцы и отпустил нё руку.

— Спокойной ночи, Кайл, — прошептала Вероника и спустилась на пол.

Она не могла это почувствовать и уж точно не могла видеть, но была готова поклясться, что Кайл в эту секунду улыбался.

Элиот стоял возле окна в своём кабинете и напряжённо размышлял, наблюдая, как волна зелёного света танцует в прозрачном тёмном небе. Пять минут назад жрец закончил разговаривать с Ведущей битву. Темой беседы в первую очередь был второй этап испытаний, но с ним всё было предельно ясно, этот вопрос они решили за полчаса. Всё остальное время Элиот и Ведущая битву обсуждали духа-хранителя Вероники Александровой.

Богиня войны колебалась. Пока только она знала, каким Даром обладает таинственный дух, и не была уверена, что стоит сообщать об этом другим небожителям. Элиот чувствовал сомнения собеседницы, хотя она и старалась изо всех сил их не показывать. Впервые покровительница академии предстала перед главным жрецом не богиней, идеальным, могущественным существом, а похожей на обычную, земную женщину. Элиот улыбнулся про себя, вспомнив, как она сказала нечто вроде «куда катиться мироздание?» Он сам был готов задать подобный вопрос. Боги и духи-хранители Земли не должны казаться человечными. Это было так же противоестественно, как если бы вдруг ожили и заговорили камни на побережье.

Элиот не знал, есть ли дети у Дарующего пламя. Мысль о том, что дух мог оказаться потомком падшего божества, пугала. О том, что Кайл — это сам Аден, главный жрец старался не думать. Дарующий пламя непредсказуем и опасен, он не связан правилами и может творить всё, что вздумается. Или нет? Как знать? Ни один источник знаний не мог дать ответа на этот вопрос, наоборот, только больше погружал в раздумья.

В истории бога огня осталось слишком много противоречий. Это не раз обсуждали в кабинетах жрецов по вечерам, после рабочего дня, за чашкой крепкого чая; за пределы храма тему не выносили. Дарующий пламя виновен, с этим соглашались все. Подопечная погибла; это видели боги, это записали летописцы. Но мироздание молчало, как будто не усмотрело в произошедшем вины Адена. Кое-кто из жрецов считал, что таким образом небожители проявили своеволие, решили, что они выше законов мироздания и могут решать судьбы друг друга. Другие священнослужители думали, что боги сами должны разбираться между собой. Из летописей до нынешних времён дошли слова о том, что Создатель заповедовал своим детям считать друг друга родными братьями и сёстрами, равными по силе. На этой почве и возникали споры. Могли ли несколько богов считать, что они равнее одного брата?

Элиот покачал головой, словно это могло вытряхнуть тяжёлые мысли. Думать о том, кто в стане богов прав, а кто нет — последнее дело. Несмотря на то, что в городе по большей части живут обычные люди — семьи и близкие родственники Одарённых и жрецов — наставление героям принято здесь как основной закон. А третье правило звучало как «следовать воле богов». Если такова их воля — изгнать из Мира грёз одного из небожителей — людям ничего не остаётся, кроме как подчиниться. Таков закон. А у Элиота и своих дел много; ещё не хватало тратить время на философские размышления.

Зелёная грань света медленно таяла в небесах. Главный жрец в последний раз взглянул ввысь и решительно отошёл от окна. Завтра начинался второй этап испытаний — вот что на самом деле должно волновать их всех. Хранитель Вероники Александровой до этого момента показывал себя с лучшей стороны, и пока не было причин не доверять ему. Если он и вправду дух, относиться к нему иначе только из-за Дара огня было бы верхом несправедливости. Он наверняка и так натерпелся за свою жизнь, ведь боги умудрялись как-то укрыть его от летописцев; а ведь он смог ещё дотянуть до сегодняшнего дня, и Элиот боялся даже подумать, какой ценой. Не стоит продолжать порочный круг, парень заслужил достойное обращение.

Элиот кивнул самому себе. Верно. Это правильное отношение.

А если всё-таки бог огня?

Элиот отмахнулся от навязчивой мысли. Проблемы надо решать по мере их поступления. Проблема сегодняшнего дня — завтрашнее испытание и очередной нелёгкий переход до площадок. И решить её можно просто — лечь спать и постараться отдохнуть.

Элиот взглянул на часы. Половина третьего. Ну что же. Хотя бы постараться…

Ведущая битву устало опустилась в любимое кресло и в очередной раз открыла первую главу любимого «Сказания». Слова складывались в строки и прочитывались моментально, пролетая мимо сознания. Разговор с Элиотом вышел слишком эмоциональным? Стоило ли вообще упоминать о личных делах богов? Не разболтает ли главный жрец о том, что слышал сегодня? Не должен, ведь раньше он не давал поводов сомневаться в себе.

Впрочем, это всё — ерунда по сравнению с мыслью о том, что Дарующий пламя может вновь появиться на сцене мироздания. Элиот правильно заметил, что бог огня по сути изгой, он неуправляем и не обязан подчиняться правилам. Только сейчас Ведущая битву осознала обратную сторону этих слов. Мятежник по натуре, Дарующий пламя всегда был непокорным, но всегда знал, где надо остановиться. Теперь же ничто его не сдерживает. Кто знает, что могло произойти за эти года? Оставался ли Аден тем самым добрым, весёлым, легкомысленным бунтарём, тем братом, которого знала Сиири? Или стал кем-то другим?

Сто пятьдесят лет. Всего лишь короткая глава в длинном многотомном романе мироздания, но для человечества — огромный кусок истории. Слишком долгий срок вдали от небес. Слишком долгий срок вдали от людей. Слишком долгий…

— Милая, оставь ты уже эту книжонку, — послышался вкрадчивый голос Деланея. — Ты же собиралась отдыхать, разве нет?

— Я отдыхаю, — возразила Ведущая битву, не отрывая взгляда от ветхих страниц. — Разве не заметно?

— Я вижу, что с тобой что-то не так. Может, расскажешь старому приятелю?

Тёплая ладонь коснулась щеки Сиири. Она машинально взглянула на Деланея. Взгляд удивительной красоты серебристых глаз был по-доброму насмешливым, как и всегда. За это его и любили небожители — Порождающий тьму даже к самой серьёзной проблеме относился снисходительно, с насмешкой, как будто весь мир лежал у его ног, а происходящее было лёгким детским капризом. Больше всех это ценил Дарующий пламя, ведь только он умел так же легкомысленно смотреть на жизнь и свою роль в ней.

На поверхность всплыло воспоминание о временах, когда бог тьмы и бог огня были лучшими друзьями. Вот кто должен был знать всё об Адене! Ведущая битву осторожно взялась за ладонь Порождающего тьму, отвела в сторону и крепко сжала.