Зекл оказался впереди. В небольшой комнате выстрел должен был прозвучать оглушительно, но Маадэр его даже не услышал, лишь заметил огромный распускающийся цветок в обрамлении грязно-серого порохового выхлопа да отметил краем полу-оглушенного сознания, как медленно осыпаются с потолка осколки штукатурки.

Ерихо-младший отлетел назад, почти врезавшись в Маадэра, мерценарий успел заметить две или три лохматые дырки на его плаще в районе лопаток. Его собственный «Корсо» поднимался невероятно медленно, словно весил целую тонну, в то время как оружие в руках хлодвига уже искало его своим огромным любопытным черным глазом. Маадэр знал, что сейчас из этого глаза вырастет большой сине-алый цветок, и все его тело превратиться в один гигантский кокон боли, когда картечь пройдет сквозь податливую человеческую плоть. Он почувствовал лицом сухое и обжигающее дыхание смерти - как прикосновение раскаленных лучей солнца в пустыне. И, хуже предчувствия сводящей с ума боли, досаждало другое - острый как толченое стекло и отвратительный, как гниющее мясо, привкус поражения. Ощущение того, что он не предугадал, не успел...

Потом вдруг появились звуки. Звон в ушах, негромкий, но тонкий и неприятный - будто там дрожали две медные пластинки. Штукатурка оседала медленно, похожая не то на очень мелкий снег, не то на густой белый дым. Сквозь нее обстановка комнаты и сама она виделись причудливо искаженными, как старые и не очень умелые декорации давно исчезнувшего театра. Сильно пахло порохом - запах, от которого слезились глаза и делалось горько под языком.

«Все, - сказал Вурм. Он еще был немного взбудоражен, адреналин пьянил и его, но не напуган и не удивлен. Ему давались далеко не все человеческие эмоции. Но с язвительностью он справлялся лучше всего, - Заканчивай пантомиму. Или ты так и собираешься стоять, как пугало?»

Маадэр выпрямился. Ерихо-старший лежал в другом конце комнаты, выгнувшийся, одеревеневший, так и не выпустивший из руки большую старую картечницу. Одна пуля попала ему в скулу, отчего казалось, что на лице появился еще один глаз, только черный и пустой, две других пришлись в правую часть груди. Неплохой результат, учитывая, из какой позиции пришлось стрелять.

«Мертв?»

«Мертв, - сказал Маадэр, переводя дыхание. Убийственная смесь Вурма уже прекратила действовать, но пост-эффект от нее был не хуже, чем от двух капсул эндоморфа - пальцы дрожали, зрение было немного не в фокусе, неприятно волновался желудок - так, словно его под завязку заполнили теплой влажной ватой, - Сам не видишь?»

«Это хлодвиг. У них бывают выдающиеся способности по части регенерации».

«Этому придется регенерировать себе мозг. Ардорит раскаляет любую органику до тысячи трехсот градусов. Его голова изнутри уже похожа на пустую печь».

Недурной ствол, отметил он машинально, отшвыривая ногой картечницу - вооруженные люди, пусть даже мертвые, его нервировали. Громоздкий устаревший образец, вышедший скорее из подпольных мастерских Пасифе, чем из мастерской его величества. Но удивительно хорошее качество для кустарного продукта. При всей несложности конструкции эта картечница была превосходным инструментом, позволявшим превратить думающее и мыслящее существо в нечто вроде куска отбивной с кровью. Часто выходит так, что самые простые инструменты являются и самыми действенными. Маадэр беззвучно хмыкнул, подумав о том, что тот же принцип был применим и по отношению к самим мерценариям.

«Сложно иметь дело с хлодвигами, - заметил Маадэр, разглядывая то, что осталось от младшего Ерихо, - Они зачастую непредсказуемы. Не всегда получается понять, что у них внутри. Но этот – явное исключение. Кажется, я вижу все его внутренности не хуже, чем на рентгене».

«Тебя тоже зацепило. Правая нога. Я уже затянул рану, она неглубокая».

Действительно, в штанине чуть пониже колена обнаружилась неровная дыра, края которой были вымазаны еще свежей кровью. Маадэр поковырял ее пальцем. Кровотечения не было. Судя по всему, Вурм оперативно нагнал туда достаточно тромбоцитов, чтоб запечатать все перебитые сосуды.

«Надо же, я даже не почувствовал».

«Я знаю свою работу. Но если хочешь, боль могу вернуть».

«Спасибо, сейчас не стоит. Сейчас мне нужен трезвый взгляд».

Контейнер был закрыт, но замки его разрезаны. Судя по всему старший Ерихо, так и оставшийся безымянным, открывал их с помощью небольшого лазерного резака для монтажных работ, который лежал здесь же на столе. Маадэр прикинул, что работа была дьявольски выматывающей и, должно быть, продолжалась не один час.

- Залог существования на Пасифе – баланс между жадностью и осторожностью, - сказал Маадэр мертвецу у стены, сожженному изнутри и превратившемуся в большой кусок непропеченного мяса, обернутый в тлеющую одежду, - А ты был слишком жаден, но не слишком осторожен.

Хлодвиг молчал. Из дыры в его лице не вытекло ни капли крови.

«Хватит разговаривать с покойниками. Это бесполезно и говорит о расстройстве психики».

«Я думал, моя психика для тебя – открытая книга, хитрый змей».

«Смеешься? Есть места, куда даже небрезгливое существо вроде меня предпочтет не соваться лишний раз».

Контейнер был ничем не примечателен, под стать своему бесцветному и безликому хозяину, господину Зигана. Простое и удобное вместилище для товара, которому противопоказана тряска, перепады температур или чужое внимание. Маадэр поддел стволом револьвера его крышку и, отстранившись подальше, очень медленно ее приподнял. Господин Зигана, судя по всему, был довольно мнительным человеком. С такого станется заложить в контейнер заряд взрывчатки со шрапнелью – просто для того, чтоб отбить интерес похитителей к своей собственности. "Не своей, - поправил себя Маадэр, - А тех людей, с которыми он работает. Но едва ли они производят сыворотку против потеющих ног или микстуру от кашля…"

Контейнер распахнулся, взрыва не последовало. Маадэр перевел дыхание и заглянул внутрь.

Конечно же, никаких денег там не оказалось. Должно быть, Ерихо-старшему перед смертью было суждено испытать глубокое разочарование. Нижняя половина контейнера представляла собой механизм термо-контроля, достаточно сложный и дорогой. Неудивительно – люди, которые занимаются био-софтом, часто отличаются щепетильностью в такого рода деталях. Био-софт – капризная и дорогая штука. Случайный чих мог превратить драгоценную жидкость, чья стоимость была тысячекратно больше, чем аналогичная масса осмия-187, в бесполезный бульон из микроэлементов и химических веществ.

В верхней части контейнера обнаружилось четыре гнезда, из которых торчали головки глубоко утопленных пробирок. Одну из них Маадэр из любопытства вытащил. Она оказалась небольшой, размером с половину карандаша и такой же толщины – просто невзрачный сосуд из прочного стекла, заполненный бледно-голубой однородной жидкостью. Так могла бы выглядеть слегка подкрашенная чернилами вода. Или смазка для двигателя. Или энергетический напиток. Маадэр посмотрел сквозь тонкое стекло на свет. Жидкость колыхалась, как простая вода. Она не выглядела ни опасной, ни необычной, но было в этом чистом небесном оттенке что-то, что говорило - с этой штукой лучше обращаться осторожно.

«Интересно, что здесь?»

«Что-то, куда не надо засовывать пальцы, - ворчливо отозвался Вурм, - Спрячь ее обратно».

«Знаешь, я совсем не уверен, что это и в самом деле какое-то лекарства. Зигана мог солгать. Да кто угодно на его месте солгал бы. Может, это какой-то смертельно опасный нейро-токсин или блокиратор медиаторов или…»

«Выпей – узнаешь».

Маадэр усмехнулся.

«Ты же знаешь, я терпеть не могу любой био-софт. Программам место в компе, а не в человеческом мозгу. Никогда не знаешь, что эта штука у тебя внутри наворотит. Я знал одного парня, который принял дозу био-софта, чтоб ускорить реакцию нервных центров. Он превратился в пускающего слюни паралитика».

«Еще одна жертва жадности. Большие корпорации, занимающиеся синтезом био-софта, всегда следят за качеством своей продукции».