«Ты имеешь в виду…»

«Им проще списать четыре пробирки дорого перспективного био-софта, чем подвергать себя опасности. Их и списали – с незначительным материальным довеском вроде тебя. Ты просто стал частью статьи расходов в бюджете одной большой транс-национальной корпорации».

Маадэр сделал очередную затяжку и с отвращением выпустил дым через нос.

Вурм прав. Старый мудрый червь редко ошибается. Макаров не собирался идти на сделку, не собирался договариваться с одним не в меру жадным мерценарием, который, к тому же, возомнил себя самым хитрым. Макаров попросту выбил из него все, что было интересно, а после хладнокровно попытался устранить. Потеря четырех пробирок?.. Возможно, лаборатории «РосХима» на Пасифе способны синтезировать четыреста в день. Они найдут своих покупателей. Рынок спроса раскинулся на все планеты Солнечной системы. Где-то все еще идет грызня между Землей и внешними планетами. Где-то соседи ожесточенно делят между собой орбиты и спутники. Где-то затеваются революции, свергаются планетарные правительства и совершаются террористические акты. Солнечная система всегда будет бурлящим котлом. Не таким, чье содержимое похоже на грязное варево, вроде Пасифе, но кому какое дело…

Маадэр докурил сигарету до пальцев и зашипел от боли.

Эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что жгла его изнутри. Особенной болью, нейтрализовать которую не в силах был даже всемогущий Вурм.

Он самоуверенно мнил себя игроком в сложной игре. Но был лишь мухой, севшей на чужую фишку. И ликвидировать его собирались так же безразлично, как муху. Не с уважением, не с опаской, а с обычной корпоративной брезгливостью. Они даже не посчитали его противником, как не считают противником перегоревшую лампочку, которую списывают в утиль. Досадным обстоятельством, которое может обернуться разве что короткой невыразительной строкой в чьем-то квартальном отчете.

Все верно. Мелкие хищники не должны виться там, где ступают большие. Те, кто об этом забывает, быстро идет на корм. Корпоративные правила игры не сильно отличаются от тех, что царят среди простейших организмов.

«Если ты уже закончил с самоуничижением, - голос Вурма от голода и усталости скрежетал, как соприкасающиеся кости в лишившимся синовиальной жидкости суставе, - я бы обратил твое внимание на аптеку на другой стороне улицы».

«Извини. Сейчас».

Аптекарь смотрел на Маадэра с тем высокомерным презрением, с которым человеку, облаченному в белоснежный халат, позволительно смотреть на грязного и потрепанного бродягу. На какой-то миг Маадэру захотелось сгрести его за шею и проломить аптекарским лицом все зеркальные шкафы, которые здесь найдутся. Должно быть, какая-то тень этого чувства, не сдерживаемого Вурмом, отразилась на его лице, потому что аптекарь вздрогнул и поспешил спросить:

- Что-то угодно?

Маадэр вынул пачку ассигнаций, помнящих его прикосновение Зигана. Отсчитал несколько купюр и шлепнул их на стерильно-чистый прилавок:

- Десятипроцентный раствор глюкозы. Три грамма нуклеопротеинов, лучше всего производства «Албумет». Грамм фосфатидилхолина. Две ампулы пролина, если есть. Тирозин. И что-нибудь из алколоидов... Мускарин есть?

- Нет.

- Тогда физостигмин, пять тысячных грамма. И еще пару вещей...

Аптекарь запаковал все и с опасливым выражением на тщательно выбритом лице принял не очень чистую купюру. Сдачи Маадэр ждать не стал. Вышел из аптеки, завернул в ближайшую подворотню и проглотил все купленное, с трудом сдерживая рвотные спазмы.

Вурм не любил подобное питание – слишком несбалансированное, к тому же подвергает дополнительной нагрузке печень. Подобная смесь для него была подобием армейского концентрата, которым когда-то давно давился сам Маадэр. Но сегодня Вурм не возражал. Некоторое время он молчал, впитывая этот жуткий коктейль и на ходу синтезируя недостающие элементы из полученных химических веществ. Маадэр давно привык к этому процессу и даже не находил его неприятным, ощущая лишь мимолетное головокружение.

Ешь сам – и дай есть другим, вот основной принцип жизни в любой среде, будь это среда простейших микроорганизмов или огромных многоклеточных корпоративных монстров. Были и другие, которые никогда не фигурировали в письменном виде, но, тем не менее, давно были усвоены всеми участниками рынка. Не хватай больше, чем ты можешь унести. Не спорь с тем, кто сильнее. Не рискуй там, где нет необходимости. Нарушитель этих правил чаще всего идет на корм прочим. Бесхитростная корпоративная биология.

«Я пополнил силы, - сказал Вурм через несколько минут, когда Маадэр, подкурив очередную сигарету, прятался от ветра в грязной подворотне, - Тебе тоже не мешало бы поесть».

«Не сейчас».

«Хорошо. Я позабочусь, чтоб желудок тебя не беспокоил. А ты пока можешь принять немного эндоморфа».

«Тебе это нужно?»

"Тебе. Ты принимал его последний раз четыре часа назад, действие скоро закончится. А электромагнитных полей здесь не счесть. Не хочу спасать тебя от очередного приступа эпилепсии".

«Спасибо, что напомнил», - Маадэр вынул привычный контейнер, похожий на узкий пистолетный магазин, выщелкнул на ладонь невесомую капсулу и вдруг замер.

«В чем дело?»

«Это ощущение... Я чувствую его с тех пор, как сбежал из «Целлиера». Сперва я думал, мне это мерещится. Слишком устал, чувствительность обострилась… Но нет, сейчас я ощущаю его отчетливо. Точно так же фонил Зигана. Что-то очень маленькое, на определенной длине волны».

«Клоп».

«Дьявол! – Маадэр сорвал с себя плащ и принялся яростно его прощупывать, - Макаров успел посадить на меня клопа. Видно, из осторожности. На тот случай, если все-таки сбегу от его волкодавов…»

Попытки нащупать «клопа» оказались напрасными. Слишком миниатюрное устройство, чтоб его могли обнаружить грубые человеческие пальцы. К тому же, оно не обязательно должно было быть в его одежде. Хороший современной разработки «клоп» сродни нано-пуле, всего несколько микрон в длину, ничего не стоит засадить под кожу жертве. Такому «клопу» не нужны громоздкие аккумуляторы, он получает энергию, используя окислительные процессы в теле своего носителя. Впрочем, Маадэр надеялся, что «РосХим» использует более старые и проверенные модели.

- Жирный ублюдок, - процедил Маадэр сквозь зубы, - Успел, значит…

Он переложил револьвер в карман брюк, плащ сорвал и бросил в открытый подъезд ближайшего дома. Ощущение воткнутой в мозг золотой иголочки пропало. Маадэр ощутил облегчение.

«Что это, перестраховка? - спросил он, миновав быстрым шагом еще несколько кварталов, - Макаров не был верен в том, что уберет меня и решил повесить на всякий случай клопа? Или он успел повесить его еще раньше?..»

Если б у Вурма было тело, он бы пожал плечами.

«Не знаю. Но сейчас это не важно. Куда теперь?»

«Сколько мне осталось?»

«Шестнадцать часов».

Маадэра бросило в холодный пот. Точно каждую пору его кожи пронзили тончайшей ледяной булавкой.

«Шестнадцать? – только и смог выдавить он, - Почему?»

«Софт оказался настойчивее, чем я думал, - неохотно сказал Вурм, - Он очень быстро прокладывает дорогу к твоим центрам дыхания и сердцебиения. А мне пришлось ослабить осаду, чтоб высвободить ресурсы и спасти твою голову в «Целлиере». Наш с тобой запас – шестнадцать часов. Да и тех я не гарантирую».

«Отлично», - Маадэр зло рассмеялся. Несколько редких прохожих посмотрели на него с настороженностью и испугом.

Шестнадцать часов жизни. Меньше суток.

Он стиснул кулаки, не замечая того, как порывы ледяного ветра впиваются в его беззащитное тело, вырывая из него крохи тепла.

Шестнадцать часов до того момента, когда пирующее в его мозгах чудовище в последний раз протянет щупальце – и сожмет сердце в удушающей хватке, заставив лопнуть и истечь теплой кровью. Меньше тысячи минут.

Маадэр едва не взвыл.

Умирать мучительно, тошно, отчаянно не хотелось. Дьявольски хотелось идти и чувствовать себя живым. Дышать. Слышать удары собственного сердца. Чувствовать лицом вечно сырой и резкий ветер Пасифе. Ощущать вонь свалок. Касаться подошвами твердой земли.