И он просто вгрызся в это расследование.

Ричард Чивер, начальник Девятого особого отдела ФБР, считал, что человеческий характер зависит от состояния внутренних органов. Например, свою вечернюю раздражительность он считал следствием гипертонии. Днем он еще держался, сидел в кабинете, перебирал бумаги, слушал отчеты подчиненных. Но к вечеру сначала мелкими пузырьками, потом небольшим водоворотом и наконец громким клокотанием закипало в нем раздражение на пассивных и активных сотрудников, на нового шефа ФБР, на весь свет.

Вот в такой вечер, в самом конце рабочего дня, он вызвал к себе Питера Дубойса. Вызвал, а потом подумал: зачем? Что он хочет услышать от этого агента? Отменить… Но Дубойс уже был тут, ждал приема.

– Присаживайтесь, Питер.

Чивер указал на стул, хотя тут же подумал, что надо бы оставить агента стоять, а самому сделать вид, будто читает важный документ. Пусть бы помялся, потоптался.

– Как продвигается ваше дело? – спросил он после паузы.

– Проводятся штатные мероприятия. Опрошено около двух сотен свидетелей, пересмотрено около ста кассет видеонаблюдения…

– Есть позитивные результаты?

– Скорее негативные. Практически установлено алиби главного подозреваемого. Свидетели утверждают, что в день убийства с двух до половины третьего дня Денкташ обедал в ресторане отеля, а в начале шестого разговаривал по телефону на виду у всех, стоя на балконе своего номера. В свою очередь, данные видеонаблюдения свидетельствуют, что в этом промежутке из гостиницы он не выходил…

– Выскользнул через служебный вход, сделал свое черное дело и вернулся.

– Но шеф, от «Харбор-Корт» до бунгало Фэрфакса более часа езды.

– Значит, быстренько сделал свое черное дело…

– Но «линкольн», взятый Денкташем напрокат, не пересекал границ дачного поселка Джоппа-Магнолия…

– Господи, Питер, да он попросту воспользовался другим автомобилем. В конце концов, мог прикатить на быстроходном катере! Еще что-нибудь?

– Да, некоторые странности. В протоколе, составленном местными копами при первичном досмотре автомобиля с трупом подозреваемого, в числе обнаруженных там предметов значилась некая «папка с документами». В протоколе фэбээровцев никакой папки уже не фигурировало. Исчезли и все документы из персонального компьютера Фэрфакса…

– Я в курсе, Питер. Документы были изъяты представителями Совета национальной безопасности при президенте, как содержащие государственные тайны. Я с ними ознакомился, и, уверяю вас, там нет ничего, что могло бы пролить свет на обстоятельства убийства…

– Но в деле также отсутствует протокол вскрытия Денкташа. Только стандартное свидетельство о смерти…

– И что в нем сказано?

– Обширный инфаркт.

– Ну так и какого еще протокола вам надо?!

– К сожалению, прошло слишком много времени, и повторное вскрытие может оказаться нерезультативным.

– Нерезультативным?! О каком это результате вы говорите? У вас есть какие-нибудь предположения на сей счет?

– Да. Я думаю, Денкташ никого не убивал, вернее, не убивал Фэрфакса и Лео Лопса. Его самого убили.

– Бедный маленький террорист, на совести которого всего-то несколько десятков человеческих жизней! Я сейчас расплачусь от жалости!

– Я знаю, что у него руки в крови по самые плечи, но именно этих убийств он не совершал.

– Может, вы уже знаете, кто их всех убил? Нет?! Удивительно! А я полагал, вы все знаете! Как же так?! Я думал, вы с присущим вам богатым воображением расскажете мне, что этих несчастных прикончил президент США. Вам не показалось странным, что убийство совпало с началом его избирательной кампании? Нет?! Просто не узнаю вас, Питер! Теряете форму!

Чивер раскраснелся от чересчур активной жестикуляции и повышенного тона.

Дубойс выдержал истерику шефа с полным хладнокровием и, когда тот сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха, спокойно заметил:

– Подозревать нашего президента, сэр, у меня нет никаких оснований. Однако по роду службы Фэрфакс имел постоянные контакты со многими высокопоставленными политиками, и нельзя исключать, что безоблачные отношения были у него не со всеми. Возможно, документы, конфискованные эсэнбэшниками…

– Довольно! – Чивер грохнул кулаком по столу. – Дались вам эти документы! Думаете, раз у высшего начальства в фаворе, так вам теперь все позволено?! Не туда смотрите, Дубойс! Лично я на службе пережил шесть директоров, переживу и седьмого…

Поняв, что ляпнул что-то не то, Чивер осекся. Плеснул в стакан немного воды, глотнул и немного успокоился.

– Послушайте, Питер. Как у вас складываются отношения в нашем отделе?

– Нормально. Одинаково ровные со всеми сотрудниками.

– Одинаково ровные, – опять передразнил Чивер. – Конечно, ваше поколение не знает, что такое настоящая мужская дружба. Вы все как терминаторы, как киборги. Служебные инструкции, правила, распорядок… А когда один агент ФБР подставляется под пулю, чтобы прикрыть другого, потому что знает, что у того жена вот-вот родит… Эта история не про вас. Это не прописано в инструкции. Да. Старина Глоуб…

Начальник Девятого отдела задумался. Он, конечно, не стал рассказывать Питеру Дубойсу, как через несколько лет, когда давно зажила рана агента Глоуба, Ричард Чивер умело подставил его в одном скользком деле, даже не посоветовавшись со своей совестью. Что делать? Интересы карьеры! Тогда он подставился под пулю сам, потом его подставили самого. Такая у них работа. Тем более жена уже ждала второго…

– Ну хорошо, Питер, продолжайте. Я вас слушаю.

– Я составил перечень лиц, которые в последнее время пересекались с Фэрфаксом. Список получился довольно внушительным.

– И что же? Есть какие-нибудь известные личности? – Чивер насторожился, но, заметив, что это не осталось без внимания Дубойса, добавил как бы шутливо: – Не считая, разумеется, наших высокопоставленных политиков.

– Есть и другие.

– Например?

– Например, известный миллионер Нил Баррен-Баренцев, французский предприниматель, русский по происхождению. Похоже, наши ребята тогда с ним недоработали. Мне хотелось бы задать ему несколько вопросов…

– Баррен? Русский? И этот, как его, Лопс – он ведь тоже русский, кажется. Видите, целый русский след получается. Это хорошо. Даже очень хорошо… Слушайте, а не поработать ли с нашими русскими коллегами по линии сотрудничества ФБР – ФСБ? Помните, что говорил в своей речи новый шеф по поводу сотрудничества с русскими? Вот. Тут можете рассчитывать на мою полную поддержку.

Старику Чиверу очень захотелось, чтобы выскочка Дубойс пошел хоть пешком до самой России-матушки. Желательно за компанию с этим чертовым Берчем. И чтобы там их обоих белый медведь задрал. Чтобы неповадно было копаться в прошлогоднем дерьме и разваливать «блистательно расследованные» дела.

У него даже настроение немного улучшилось, что бывало с ним под вечер крайне редко.

– У вас же у самого русские корни, Питер? Ведь так? Тем более, кому как не вам выйти на канал по отмывке российских преступных капиталов в США? Ведь это вы хотели сказать старику Чиверу, но умолчали? Я прав? Ну вот, видите. А вы знаете русский язык? Свободно говорите? Я не знаю, куда смотрят наши кадровики?! Вам давно надо перейти в отдел по борьбе с русской мафией… Это все наши компьютеры, поисковые системы. Вот и используем своих работников неэффективно. Так что с русскими выходите на контакт. Раскручивайте этого Баренцева…

Когда Питер Дубойс шагал по коридору, открылась дверь какого-то кабинета и прямо ему навстречу вышел сам Хэмфри Ли Берч с одним из своих замов. Узнав Питера, он улыбнулся, кивнул и хотел уже пройти мимо, но неожиданно остановился, взял Дубойса за локоть, отвел в сторону и тихо проговорил:

– Я знаю, ты доведешь это дело до конца. Тебе будет очень трудно, сынок. Я не всегда смогу тебе помочь. Но ты добьешься. Держись, сынок. И раньше времени никому ничего не докладывай, особенно своему начальству, прямому и непосредственному. Ты меня понял?