Брайса медленно встал на одеревеневших ногах и достал из кармана сотовый.

– Позвони Пьеру и спроси, не знает ли он о звонках Бронвин в офис, пока я лежал в больнице.

– «Брайс»...

– Просто сделай это, Рик!

Брат кивнул и набрал номер. Брайс наблюдал за его лицом, пока он разговаривал с Пьером, не имея возможности читать по его губам. Он продолжал вспоминать измученное лицо Бронвин, когда она бросала ему свои горькие слова. Он не смог понять и половины того, что она ему сказала, но суть уловил.

Она действительно верила, что он считает ее недостаточно хорошей для него? Откуда, черт возьми, у нее взялась такая безумная идея?

Он все еще обдумывал этот вопрос, когда Рик отключил телефон и поднял голову. Брайс так внимательно следил за выражением его лица, что пропустил первые несколько слов и нетерпеливым жестом попросил повторить.

– «Пьер не знает ни о каких звонках Бронвин в офис», – начал Рик, и Брайс ощутил непреодолимую волну отчаяния, борющуюся с такой же большой долей гнева на себя за то, что почти поверил этой вероломной маленькой сучке! Рик все еще говорил, и ему потребовалась вся концентрация, чтобы снова сфокусироваться на губах брата. – «Как и я, он не воспринял твои слова в больнице всерьез, поэтому не отдал такого приказа от твоего имени. Однако Пьер считает, что Купер не мог так легкомысленно отнестись к приказу босса. В конце концов, Пьер твой друг и партнер, а я твой брат, и в отличие от Купера мы бы не несли ответственности за невыполнение прямого приказа».

Брайс ничего не сказал, просто долго задумчиво смотрел на брата. Гнев и отчаяние были забыты, когда ужасное чувство всепоглощающей паники быстро охватило его, и он лихорадочно пытался придумать, что делать дальше.

– Рик, – произнес он так осторожно и кратко, как только мог, не желая, чтобы брат неправильно понял его следующие слова. – Я хочу, чтобы ты нашел Купера. Я хочу знать, лжет ли Бронвин об этом, потому что... потому что... – Он отвел глаза от Рика и встретился взглядом с Лизой. Он заметил, что ее губы шевелятся, и автоматически сосредоточился на них.

– «Если она говорит правду о том, что пыталась позвонить тебе, она вполне может говорить правду и обо всем остальном, верно?»

Он попытался скрыть эмоции, когда Лиза произнесла слова, которые он не мог произнести сам, и закрыл глаза от ужаса при одной мысли о таком.

«Боже, как он сможет жить в ладу с собой, если его ужасное обращение с ней после возвращения было неоправданным?»

Он встретился взглядом с Риком, задаваясь вопросом, были ли страдания и всепоглощающий ужас, которые чувствовал в настоящее время, очевидны в его глазах.

– Она также сказала, что ее не было на месте аварии, когда я разбился. Что она не бросила меня, чтобы… – он снова не мог заставить себя продолжить, понимая теперь, как нелепо было верить, что его мягкосердечная жена когда-нибудь бросит его или, если уж на то пошло, кого-то другого, раненого на месте аварии.

Брайс с глухим стоном опустился на ближайший стул, чувствуя смятение и тошноту.

– О Боже, – простонал он. – Я был так уверен, что она виновата, но что, если я ошибался, Рик? Ты знаешь, что это значит? То, через что она прошла... как она боролась за достойную жизнь для себя и Кайлы. Она чуть не умерла, рожая нашего ребенка, а меня не было рядом. Даже если она лжет обо всем, нет никакого оправдания для того, чтобы позволить ей пройти через все это в одиночку!

Брат положил твердую руку ему на плечо, заставив Брайса поднять глаза и встретиться с ним взглядом.

– «Успокойся, Брайс, ты же пытался ее найти, помнишь? Даже если верить в то, что ты был несправедлив к ней, ты все равно изо всех сил старался найти ее. Давай просто выясним, в чем правда, прежде чем ты начнешь самобичевание».

Брайс закрыл лицо руками, не зная, что делать дальше, чувствуя себя беспомощным и совершенно потерянным. Это чувство было ему слишком хорошо знакомо с тех пор, как он потерял слух, однако он так и не научился с ним жить.

Он резко встал. Пусть его мысли были в полном беспорядке, но цель была ясна.

– Мне нужно с ней поговорить. – Его глаза слепо искали брата и невестку. – Я... прошу прощения.

Рик начал что-то говорить ему жестами, но Лиза остановила его и ободряюще кивнула Брайсу.

Брайс

Бронвин сидела на полу детской спиной к двери, и играла с Кайлой, которая выглядела веселой и отдохнувшей после дневного сна.

Первой заметила Брайса Кайла. Увидев, что он стоит в дверях, она просияла, взволнованно воскликнула: «Папочка!» и заковыляла к нему, раскинув пухлые ручки.

Брайс улыбнулся дочке и подхватил на руки. Все это время он не сводил глаз с Бронвин и видел, как она напряглась, затем расправила плечи и только после этого повернулась к нему.

Брайс старался одновременно разбирать, что лепечет дочка и следить за женой, но потом оставил эти попытки и сосредоточился на Бронвин.

– Ты в порядке? – тихо спросил он, заметив упрямый наклон ее подбородка и непролитые слезы в глазах.

Он чувствовал себя мудаком, доведя ее до слез... снова.

– Да, – она кивнула и обняла себя руками.

– Я… – начал он, но Кайла уже подпрыгивала у него на руках, требуя, чтобы он поиграл с ней в лошадку.

Брайс поцеловал ее, подошел к двери и позвал Рика.

Кайла неуверенно посмотрела на него, поэтому Брайс ободряюще ей улыбнулся и закружил по комнате, издавая звук самолета.

– «Что случилось?» – тяжело дыша, встревоженно спросил Рик, заходя в комнату.

Видимо он бегом поднимался по лестнице.

– Кайла, – Брайс нежно поцеловал дочку в шелковистую щечку, – познакомься, это твой дядя Рик.

– «Дядя?» – с сомнением спросила девочка.

– Да, и он любит играть в лошадки.

Рик, который глупо ухмылялся маленькой девочке, внезапно перестал улыбаться и с ужасом посмотрел на Брайса.

– «Дядя, лошадка?» – радостно спросила Кайла.

– Хочешь поиграть в лошадку с дядей Риком, пока мама с папой разговаривают? – мягко спросил у нее Брайс, зная, что малышка не поймет ничего, кроме «играть в лошадку» и «дядя Рик».

– «Э-э, Брайс», – начал было Рик, но тут Кайла лучезарно улыбнулась ему и протянула руки.

– «Лошадка, дядя Вик?» – застенчиво спросила она.

Рик нерешительно сглотнул, потом шагнул вперед и взять Кайлу у Брайса.

– «Ты такая маленькая, но уже такая кокетка», – он усмехнулся. – «Лет через двенадцать или около того ты, старший брат, с ней хлопот не оберешься».

Брайс усмехнулся и пожал плечами.

– Будем решать проблемы по мере поступления. Пожалуйста, займи ее, Рик. Нам с Брон нужно…

– «Ни слова больше», – весело перебил его Рик. Кайла дергала его за волосы и рубашку, сгорая от нетерпения поскорее уйти. – Пойдем, Кайла, познакомимся с твоим кузеном и тетей Лизой. Она тоже обожает играть в лошадку».

Он вынес из комнаты малышку, которая, казалось, совсем забыла о родителях в предвкушении знакомства и игры с новыми людьми, оставляя Бронвин и Брайса одних.

– «В чем проблема на этот раз, Брайс?» – спросила Бронвин с явным сарказмом, если судить по лицу. – «Мне жаль, что я вспылила и испортила твой идеальный обед».

– В ту ночь после аварии, – ровно и спокойно начал он, чтобы не показаться обвиняющим или жестоким, – клянусь, я видел тебя в толпе. Я знал, что ты уехала из дома по моей вине, но в своем спутанном сознании думал, что тебе было совершенно непростительно бросить меня там, раненного. Я знаю, что необоснованно и жестоко отреагировал на новость о беременности, но, несмотря на это, ты была моей женой, человеком, от которого я зависел больше всего, женщиной, которая утверждала, что любит меня, и ты бросила меня там! Я не мог этого понять, и также это дало мне повод ненавидеть тебя, потому что чувствовать что-то еще, кроме ненависти, было слишком... – Он неловко замолчал, заметив, что Бронвин нахмурилась и смутилась.

– «Брайс, я не…»

Он поднял руку, прерывая ее.

– Пожалуйста... я... дай мне сказать, – он болезненно прикрыл глаза. – Я помню события после аварии так живо. Помню, как поднял взгляд и увидел тебя на краю собирающейся толпы. Ты выглядела холодной, отстраненной и такой прекрасной. На тебе было платье, которое я так любил: маленькое черное с развевающейся юбкой. Я пытался докричаться до тебя, но голос не слушался. Теперь я знаю, что кричал во всю глотку, но просто не слышал себя. Боль физическая смешалась с болью душевной. Теперь ты понимаешь, почему мне было так трудно избавиться от этого образа? Почему я никак не могу выкинуть из головы воспоминание о том, как ты отвернулась и ушла от меня?

Бронвин

Она смотрела в его потемневшее, измученное лицо. Она знала, чего стоило Брайсу прийти сюда и показать, как сильно он пострадал от ее предполагаемых действий той ночью. Раньше она уже решила, что позволить ему самому докопаться до истины, но теперь своим рассказом он предоставил ей возможность доказать, что он заблуждался.

– Брайс… – у нее перехватило горло, и она глубоко вздохнула, борясь с непреодолимым желанием заплакать, – я хочу тебе кое-что показать.

Она повела его в хозяйскую спальню к огромному шкафу, в котором хранился весь ее старый гардероб, открыла дверь и, быстро просмотрев содержимое, достала вешалку с черным шифоновым платьем.

– Это платье? – мягко спросила она.

Брайс поморщился, словно платье вернуло ему болезненные воспоминания, и кивнул.

Она крепко зажмурилась, стараясь сохранить самообладание, поэтому не заметила, как он двинулся к ней, но потом остановился.

– Брайс, – неуверенно пробормотала Бронвин, снова открывая глаза. – В тот вечер, когда я уходила, на мне были джинсы и футболка. Я не брала с собой вещи, ушла в чем была. Это платье... висело здесь последние два года.

Брайс перевел взгляд на платье и покачал головой, словно не веря, что так непростительно ошибся. Он взял у нее платье и нежно провел по тонкой ткани руками.

– Возможно, Рик упаковал его вместе с остальными твоими… – начал он, но Бронвин коснулась его руки, чтобы привлечь внимание, и медленно покачала головой.