— Мисс Шарлотта Тэррант, мадам.

Гидеон с трудом удержался от смеха, когда в дверном проеме показалась «мисс Шарлотта». С гордо поднятой головой, она, словно королева, важно прошла в комнату и сделала реверанс. Глаза девочки метали молнии и были почти черными, гораздо темнее, чем у Дейнтри, а вот на щеках алел такой — Шарлотта, выйди и войди снова как благовоспитанная девочка. Сделай одолжение.

Девочка так же стремительно повернулась и промчалась мимо своей молчаливой спутницы, не забыв при этом захлопнуть за собой дверь. Прошло несколько томительных минут, прежде чем двери снова открылись, явив взорам собравшихся подтянутого Лидроуза, который нес поднос с графином и бокалами. Выдержав паузу, дворецкий хорошо поставленным голосом объявил:

— Мисс Шарлотта Тэррант, мадам.

Гидеон с трудом удержался от смеха, когда в дверном проеме показалась «мисс Шарлотта». С гордо поднятой головой, она, словно королева, важно прошла в комнату и сделала реверанс. Глаза девочки метали молнии и были почти черными, гораздо темнее, чем у Дейнтри, а вот на щеках алел такой же румянец. «Через несколько лет она станет та кой же красавицей, как ее тетя», — подумал Гидеон.

Вторая девочка в продолжении всей этой бурной сцены стояла не шелохнувшись и, казалось, даже не дышала. Ее лицо показалось Гидеону знакомым. Поразмыслив, он решил, что она является дочерью леди Сюзан. С момента их встречи эта женщина произнесла лишь несколько фраз, поэтому в ее родстве с молчаливой девочкой не приходилось сомневаться. Сейчас леди Сюзан смотрела не на шаловливую племянницу, а на своего отца. Дейнтри тоже быстро взглянула на Сен-Меррина и обняла Шарлотту.

— Несносная девчонка, когда ты, наконец, научишься себя вести?

— Но я же исправилась, тетя Дейнтри, поэтому скажите, что берете нас с собой. А кто этот джентльмен? — спросила девочка, увидев Гидеона. Сен-Меррин окончательно потерял терпение. Детей должно быть видно, а не слышно.

— Чепуха, — возразила тетя Офелия. — Как ребенок чему-нибудь научится, если ни о чем не будет спрашивать? Лучше представьте нашего гостя.

Граф побагровел от гнева, и Дейнтри поспешила вмешаться:

— Это виконт Пенторп, дорогая.

— Человек, за которого ты собираешься замуж?

Дейнтри промолчала, а Гидеон неожиданно для себя добавил:

— Именно.

Девочка внимательно осмотрела его с головы до ног и улыбнулась своей тете.

— Он гораздо красивее, чем ты думала, да?

Дейнтри едва не задохнулась от смущения. Справившись с собой, она произнесла:

— Если я отправлюсь с вами на прогулку, то мне придется переодеться.

Сен-Меррин хотел было возразить, но тут подал голос Гидеон:

— Отличная мысль. Буду рад сопровождать вас.

Даже если Дейнтри и была благодарна ему за вмешательство, то ничем не выдала своих чувств.

— Обычно мы направляемся к морю. Нам будет не по пути.

— Тогда поедем вместе, пока наши дороги не разойдутся, миледи, — не сдавался Гидеон. — Полагаю, вам не стоит терять время, обсуждая маршрут, а лучше переодеться.

— Подожди меня внизу, Чарли, — сказала Дейнтри после недолгого молчания и вышла из комнаты с таким же достоинством, с каким несколько минут назад вошла сюда Чарли. Впрочем, это было сделано так естественно, что Гидеону вовсе не захотелось смеяться.

— Вот это шалопай! — игриво проговорил граф. — В обращении с этой дамочкой требуется твердая рука. Ты только что показал ей, кто здесь главный. Надеюсь — я даже уверен, — ты не пожалеешь об этом.

— Все возможно в этом мире, — усмехнулась леди Офелия. — Все, что ни сделаешь, может обернуться против тебя.

Гордая осанка Дейнтри исчезла сразу же, как только она вышла, закрыв за собой дверь. Девушка поспешила в свою комнату — уютную, обставленную дорогой темной мебелью и оклеенную светло-голубыми обоями с яркими цветами и экзотическими птицами. Голубое шелковое покрывало на кровати и такие же занавески на окнах гармонировали с цветом обоев. В белом мраморном камине весело потрескивал огонь.

Позвонив горничной, Дейнтри по светлому пушистому ковру подошла к гардеробу и распахнула дверцы. Сбросив розовые тапочки, она принялась одной рукой развязывать шнуровку на платье, а другой — перебирать висевшие в шкафу вещи.

— Боже мой, что ты делаешь? — воскликнула Сюзан, входя в комнату сестры. — Подожди Нэнси. Она поможет тебе. Ты же знаешь: Нэнси злится, когда ты перевешиваешь вещи в гардеробе. Здесь у нее всегда царит полный порядок.

— Господи, Сюзан, ты стараешься угодить даже горничной! Конечно, Нэнси по-своему хороша и уж, по крайней мере, лучше той ужасной девицы, которую я наняла по настоянию тети Офелии, когда впервые вышла в свет. Тем не менее я никогда не угождала Нэнси. Да где же она, в конце концов?! И что ты делаешь здесь?

— Я пришла помочь тебе выбрать костюм и узнать, что ты думаешь о своем женихе.

— Типичный мужчина — невыносимый и дерзкий, — рассмеялась Дейнтри. — Но тебе не удастся меня обмануть, дорогая. Это лишь предлог, чтобы улизнуть из гостиной. Разумеется, я не виню тебя, а вот папа будет очень недоволен таким поведением.

— Думаю, он даже не заметил, что я пошла следом за тобой, — устало возразила Сюзан. — Никто на меня не обращает внимания.

Дейнтри насмешливо выгнула бровь:

— Никто? Даже сэр Джеффри? О, перестань, это уже заходит слишком далеко. Или ты изменила мнение о своем красавце-муже? Я помню времена, когда ты считала его самым замечательным и очаровательным мужчиной.

— А вот тетя Офелия никогда не считала Джеффри таковым, — вздохнула Сюзан, подходя к окну.

— На тетю Офелию не действуют мужские чары. — Дейнтри направилась к туалетному столику. — Признаться, я тоже не восхищена этим мускулистым джентльменом. Однако ты так и не ответила на мой вопрос. Неужели ты разочаровалась в муже?

— Не говори глупостей, — не поворачиваясь от окна, еле слышно пробормотала Сюзан. — Думаешь, сразу после дождя девочкам можно будет отправиться на прогулку? Дорожки все еще мокрые, да и камни блестят.

— Глупышка, мы же не собираемся ездить по камням. — Дейнтри внимательно посмотрела на сестру, желая увидеть выражение ее лица, когда речь шла о Джеффри. — Мы поедем к морю, но ты не беспокойся — я всегда слежу за девочками. Лучше помоги мне расстегнуть пуговицы. Боже мой, их там, наверное, штук пятьдесят. Где, черт возьми, Нэнси?

— Какая же ты нетерпеливая! — упрекнула ее Сюзан.

Когда с последней пуговицей было покончено, появилась Нэнси.

— Да, как раз вовремя, — процедила Дейнтри, сверля горничную недовольным взглядом. — Мне нужен красный костюм, черные ботинки и черные перчатки. И поторопись, пожалуйста. Меня ждут племянницы.

— О, да, сию минуту, — улыбнулась Нэнси.

Это была пухленькая розовощекая корнуолка. Она же, как когда-то ее сестра, мать и бабушка, почти всю свою жизнь служила у Сен-Мерринов и стала уже членом семьи.

— Как будто я не знаю, кто приехал в гости. Потому-то в такой ужасный день вы решили надеть лучшую накидку. Старая, голубая, вполне подойдет для мисс Чарли, — добавила Нэнси, но, заметив, как посуровело лицо хозяйки, тут же прикусила язык и уже серьезно спросила: — Как он выглядит, мисс Дейнтри? Я спрашивала Лидроуза, красив ли мужчина, но вы знаете, какой это чурбан — даже рта не раскрыл!

— Очень мудрое решение, — заметила Дейнтри. — Надеюсь, Нэнси, ты не будешь сплетничать со слугами о моих делах.

— Боже упаси! — воскликнула горничная, доставая из шкафа красный костюм и раскладывая его на постели.

Вещь действительно была хороша: дорогое сукно алого цвета оторочено черной каймой, на плечах — черные эполеты, на планке — черные пуговицы. На фоне голубого покрывала костюм смотрелся вызывающе красиво.

Нэнси снова подошла к шкафу, чтобы достать с полки коробку.

— Но мне все-таки хочется услышать о молодом человеке, мисс Дейнтри. Клянусь, я не скажу никому ни слова…