Тетя Офелия расположилась возле жарко пылавшего камина и, казалось, наслаждалась теплом и уютом, но в то же время пытливо посматривала на племянницу, явно ожидая продолжения разговора. Она даже отложила в сторону журнал. Невысокого роста, крепкого телосложения, тетушка ежедневно совершала длительные прогулки, причем делала это с таким же удовольствием, как и писала. В свои семьдесят семь лет она сохранила бодрость духа, острый пытливый ум и еще могла обходиться без очков при чтении и письме. Тетя Офелия считалась признанным «синим чулком» и открыто восхищалась такими убежденными феминистками, как Мэри Уоллстоуикрафт и Мэри Аистел.

— Вы считаете, что на самом деле существует настоящая любовь между мужчиной и женщиной? — лукаво улыбнулась Дейитри. — Меня же привязывают к определенному джентльмену лишь данное обещание и желание угодить папе. Правда, каждый раз, оказываясь в подобной ситуации, я надеюсь, что наконец-то встречу своего избранника, однако в конечном итоге жених не оправдывает моих надежд. Теперь же я помолвлена с человеком, которого и в глаза-то не видела, а все только потому, что отец считает меня не способной самой найти себе мужа.

— Твой драгоценный папочка такой же знаток мужчин, как и ты, — то есть вообще никакой, — сухо заметила тетя Офелия. — Стоит только взглянуть на экземпляр, выбранный им в мужья Сюзан. А причиной такого выбора явилось удачное расположение Сикорт-Хэд: оно, видите ли, находится напротив Таском-парка.

— Но Сикорт очень обаятельный мужчина, — возразил Дейнтри. — Кроме того, папа не переставая твердит о явных выгодах этого союза, поскольку все земли вокруг Сен-Меррина теперь отошли нашей семье.

— Ошибаешься, моя дорогая. Доля Сикорта достанется его сыну, если таковой появится. В любом случае, деньги и собственность перейдут к наследнику мужского пола. Да, ничего не изменилось в этом вопросе со времен моей юности. К счастью, мой отец был достаточно мудрым и дальновидным и решил, что мне не стоит зависеть от настроения и кошелька мужчины. Мои дела сейчас ведет сэр Лайонелл Уэрринг. Между прочим, для тебя нет никакой необходимости соглашаться на этот брак, поскольку ты унаследуешь половину моего состояния. Это сразу же сделает тебя не зависимой от любого мужчины.

— Но я еще ничего не унаследовала и не хочу даже говорить об этом, — рассердилась Дейнтри. — А пока мой долг — повиноваться папе.

— О, долг, придуманный мужчинами для их же удобства — усмехнулась тетя Офелия. — Пойми, мир состоит не только из самцов. Они же решили изменить его для удовлетворения своих потребностей.

Дейнтри улыбнулась:

— У мамы начинается мигрень, когда вы говорите такие вещи, да и Реверенд Сайкс их тоже не одобряет.

— Я в курсе, однако это не меняет положения дел. Только не говори мне, что каждая женщина сама вправе решать свою судьбу, ибо так сказано в Библии. На самом деле это не так. Не женщина писала Священное писание или выдумала ерунду о сотворении мира. Хотя именно представительницы слабого пола когда-то вершили судьбы народов и обладали огромной властью. Вспомни мифологию — греческих и римских богинь. В более древнем обществе вообще парил матриархат. Многие вполне обоснованно считают, что первой на Земле появилась все-таки Ева, из чрева которой вышли все мужчины. Это уже потом Священное писание попало в руки мужчин, а они приспособили под себя религию, представив Еву сластолюбивой глупой особой, сорвавшей запретный плод. Как будто Адам здесь совершенно ни при чем! Если бы дело происходило в Англии, наш суд непременно признал бы Адама виновным на том основании, что только мужчина может принимать судьбоносные решениями

— Я не раз слышала от вас эти слова, но не думаю, что английский суд отважится поддержать Еву, пусть даже таким странным способом, — изумленно произнесла Дейнтри.

— Слава Богу, моя дорогая, что ты еще не разучилась мыслить самостоятельно, — с удовлетворением заметила тетя Офелия. — За это ты должна благодарить меня. Твоему отцу и в голову бы не пришло научить тебя подобному, с его точки зрения, святотатству или нанять гувернантку, обладающую здравым умом и чувством собственного достоинства. Ты никогда бы не выучила греческий и латынь. Насчет итальянского я сомневаюсь, зато французский язык непременно вошел бы в курс твоего обучения. Несмотря на честолюбивые происки этого негодяя Наполеона, французский по-прежнему популярен в свете, хотя и не так, как прежде. Теперь же, когда война закончена и можно спокойно путешествовать, он снова войдет в моду.

— Если только Бонапарт не сбежит из ссылки, как это произошло в прошлом году, — рассмеялась Дейнтри. — Что касается греческого и латинского, то вам отлично известно — у меня вообще нет способности к языкам.

— Ты знаешь столько же, сколько любой мужчина, окончивший Оксфорд или Кембридж, — кисло усмехнулась тетя Офелия, — и, во всяком случае, гораздо больше многих женщин. Чтобы занять положение в обществе, нужно получить хорошее образование. Согласись, абсурдно, когда женщина служит лишь средством развлечения и украшения. У древних кельтов представительницы «слабого» пола сражались наравне с мужчинами. Хочу также заметить: если бы Наполеона содержала под стражей женщина, он не смог бы даже чихнуть, не то что сбежать. Только мужчины могут наивно полагать, что другие будут играть по заранее установленным правилам. Точно так же глупо считать, что девушка, расторгнувшая помолвку с тремя претендентами, согласится на четвертую, чтобы только угодить своему отцу.

Дейнтри прекрасно знала привычку тети внезапно менять тему разговора, поэтому ничуть не удивилась последнему замечанию.

— Папа пригрозил мне ужасной карой за ослушание, а он способен привести свою угрозу в исполнение. Вряд ли я смогу отклонить предложение Пенторпа. Я даже не знакома с ним. Да и какие я приведу возражения?

— Хотя бы тот факт, что вы не знакомы. Боже мой, дитя, а вдруг Пенторп окажется развратником и скандалистом? Даже твой отец его не знает. Он пошел на эту помолвку, потому что ты сама довела его до крайности. Кроме того, Пенторп — виконт, а для твоего батюшки огромная честь породниться с племянником старого друга. Вряд ли он знает отца твоего жениха.

Да, потому что они вместе учились в Хэр-роу. Единственный недостаток Пенторпа в том, что он закончил Итон.

— Ну, твой отец тоже с удовольствием учился бы в Итоне и вовсе не считал бы это зазорным, — возразила тетя Офелия. — Если бы не вражда между Сен-Мерринами и лордом Томасом Девериллом, твой родитель никогда бы не отправился в Хэрроу и не послал бы туда Чарльза, твоего брата. Господи, какая глупость эта вражда! Признаться, я никогда этого не понимала. Когда Жерво потерял старшего сына — помнишь, незадолго до битвы при Ватерлоо с ним произошел несчастный случай? — твой отец вскользь заметил, что у маркиза есть еще один сын, который должен вернуться домой, вместо того чтобы шататься по Корнуоллу и помогать безработным шахтерам. Жерво отзывался об этом сыне как о лоботрясе, единственной задачей которого является поддержание качества глочестерширской кукурузы. Впрочем, к чему вспоминать об этом? Я лишь хотела сказать, что все мужчины семейства Тэррантов всегда учились в Итоне до этой идиотской ссоры. Кстати, твой батюшка вовсе не возражал против того, что Сикорт окончил Итон.

Мне абсолютно безразлично, мадам, в какой школе учился мужчина. Я знаю, что Чарльз ненавидит Хэрроу так же, как и любой другой юноша, окончивший Итон. Разве там человек не подвергается жестоким испытаниям и унижениям? Я заметила, что мужчины начинают ценить и уважать школы лишь спустя много лет после их окончания.

В это время распахнулась дверь, со стуком ударившись о стену, и в комнату ворвалась девочка, очень похожая на Дейнтри, — те же розовые щечки, темные кудри, блестящие глаза. Юбка ее белого муслинового платья слегка задралась, демонстрируя спущенный чулок на правой ноге. Следом вошла вторая девочка, более светлая и стройная.

— Шарлотта! — воскликнула леди Офелия. — Где ты была? Немедленно подтяни чулок и постарайся вспомнить, как должна вести себя настоящая леди. Входить в комнату нужно с достоинством, грациозно, а не врываться подобно грабителю.