– Краж у нас не бывает, – объяснил он, – и входные двери никогда не запираются. Ни замки, ни ключи нам не нужны. Надеюсь, так всегда и будет.

Тамара повернулась к Дэни.

– Как вы думаете, здесь когда-нибудь будет еврейское государство? Я знаю, что мой отец на это надеется, но…

– Это обязательно произойдет, – уверенно заявил он, в его глазах вспыхнул страстный огонь. – Говоря словами Теодора Герцла «Если вы этого пожелаете, ваше желание сбудется». Я всем сердцем верю в это, так же, как и многие другие.

– Вы говорите так уверенно.

– Вам бы послушать, что по этому поводу говорит Давид Бен-Гурион! Куда нам с вашим отцом до него! – Дэни переменил тему разговора. – Не хотите взглянуть на перспективный план?

– С удовольствием!

Он провел ее в комнату в задней части синагоги, задуманную как помещение большого склада.

– Нам не хватает места, – извиняющимся тоном объяснил Дэни, включая верхний свет, – поэтому мы используем ее в качестве нашего офиса.

Тамара ожидала увидеть сделанные на бумаге грубые планы, в лучшем случае – чертежи. Но вместо этого ее взору предстал стол размером десять на двенадцать футов, занимавший почти всю комнату. На нем стоял подробный макет из папье-маше, на котором с большим искусством была воссоздана территория общины, включая примыкающие к ней горы. Это была замечательная модель города, с воспроизведенными в миниатюре зданиями – мечта каждого мальчишки, жаждущего обладать игрушечной железной дорогой. Но что поразило Тамару больше всего, так это размеры и масштаб лежащей перед ней общины. Она включала примерно пятьсот или шестьсот зданий, среди которых было немало четырехэтажных многоквартирных домов с маленькими балкончиками. И, хотя центр города по-прежнему представлял собой несколько концентрических колец, план будущей застройки предполагал расширение территории в виде прямоугольных кварталов, опоясанных четырехполосной автомобильной дорогой. На нем было представлено в миниатюре абсолютно все: автостоянки, жилые кварталы, промышленный район, бассейн, парк, даже небольшой аэродром, расположенный на некотором отдалении от города.

– Это? – шепотом спросила Тамара. – Вы хотите… создать это? – Она обернулась к нему. – Здесь?

Дэни спокойно посмотрел на нее.

– А почему нет?

– Просто… просто… – Она возбужденно махнула рукой в сторону макета. – Я хочу сказать, он такой большой. Такой… амбициозный!

– А почему бы ему не быть таким? Если мы и дальше будем разрастаться с такой скоростью, как сейчас, через двадцать лет даже того, что вы сейчас видите, будет слишком мало. Только за последние пять лет паше население выросло более чем в три раза.

– А сможет ли город удовлетворять все свои потребности? С точки зрения сельского хозяйства? Даже будучи таким большим?

Он кивнул.

– Поля будут перенесены за его пределы и окружат его со всех сторон. В настоящий момент мы располагаем тремя тысячами акров равнинной земли, пригодной для работы, которую мы приобрели через Еврейский Учредительный Фонд и Национальный Фонд. Мы ведем переговоры о покупке новых земель, но арабы отказываются продавать нам их. Вначале для нас не составляло никакого труда покупать задешево большие площади. Как правило, арабы предпочитают располагать свои деревни на вершинах холмов или в оазисах, подобных находящемуся неподалеку отсюда оазису Аль-Найяф. Они с радостью распродавали равнинные, болотистые и в особенности пустынные участки евреям, поскольку других покупателей на эти земли не было. Затем, после того как болота были осушены, равнины распаханы и обработаны, а пустыни стали орошаться, арабы начали испытывать ревность, да? – Он помолчал, скорбно качая головой. – Боюсь, это вызвало враждебные чувства с их стороны.

Перед глазами Тамары возник тайный склад оружия, который она нашла в доме отца.

– Здесь часто бывают столкновения?

Дэни сделал неопределенный жест рукой и сказал:

– Они приходят и уходят волнами, но потенциальная опасность существует всегда. Мы не должны этого забывать. Стоит нам на минуту расслабиться, и нас легко могут стереть с лица земли. – Это была отрезвляющая мысль. – А сейчас, – проговорил он, подводя ее к двери, – я хочу показать вам наш магазин…

Дэни выключил свет, и они вышли тем же путем, каким попали сюда, через синагогу.

После первоначального возбуждения и восторга Тамару охватил страх. Здесь было так мирно, так покойно. Но за всем этим скрывалась вездесущая угроза насилия. И все же, несмотря на это, люди, которые жили здесь, делали это по своей воле. Она не думала, что могла бы последовать их примеру, зная, что придется быть все время настороже и постоянно помнить о грозящей опасности.

Экскурсия заняла все утро и продолжилась днем. Посещение полей и осмотр ирригационной системы Дэни приберег напоследок. Прежде чем направиться туда, он заглянул в холостяцкое общежитие и взял свою винтовку.

Тамара молча смотрела, как он небрежно перекинул ее через плечо, и этот жест лучше всяких слов сказал ей, что делать ему это приходилось сотни раз. Проходя по полям, Дэни указал на вооруженных часовых, стоящих на страже, в то время как община работала. Кроме того, Тамара с тревогой заметила, что, помимо основных орудий труда, у каждого работника в пределах досягаемости была заряженная винтовка.

Ей стоило большого труда поспевать за Дэни. Он был крепким мужчиной и привык к жаре, но она начала уставать. Как ни мала была территория общины, нещадно палящее солнце делало свое дело: она изнемогала от зноя. Ноги горели, туфли жали – они не были предназначены для хождения по такой неровной местности, а Тамара была на ногах уже много часов. Голова у нее шла кругом от обилия сведений, которые обрушил на нее Дэни.

Когда наконец осмотр подошел к концу и они окунулись в полутемную прохладу отцовского дома, Тамара облегченно вздохнула. Шмария еще не вернулся, и в этот раз Дэни вошел вместе с ней. Они сидели за круглым столом друг напротив друга. Он отодвинул в сторону подсвечник, чтобы тот не мешал им, и налил два бокала вина. Тамару мучила такая жажда, что она залпом осушила два стакана воды и лишь потом принялась осторожно потягивать вино.

Но даже тогда оно сразу ударило ей в голову – так она устала.

Не сводя с нее обманчиво ленивого взгляда, Дэни открыто разглядывал ее через стол. В ней шевельнулся страх. Слишком они были пристальными, эти глаза. Казалось, их карий взгляд одновременно бросался на нее и уходил обратно в свои бесконечные, горящие глубины.

– Что случилось? – видя ее тревогу, спросил Дэни. Тамара покачала головой и поспешно опустила глаза, как будто стакан вина, который она держала в руках, заслуживал самого пристального изучения.

– Вы красивы, – мягко сказал он, чем сильно удивил ее. – Даже красивее, чем на экране.

Тамара взволнованно взглянула на него.

– Вы видели мои фильмы? – Она быстро подняла стакан и сделала несколько глотков, надеясь, что вино поможет ей избавиться от чувства неловкости.

– Я видел только один – «Анну Каренину» – в кинотеатре в Иерусалиме. Мне очень понравилось. До этого я никогда не любил Толстого. – Он улыбнулся.

Она улыбнулась ему в ответ, чувствуя себя глупо оттого, что его похвала вдруг оказалась так важна для нее.

Взяв в руки бутылку с вином и по-прежнему не сводя с нее глаз, Дэни налил ей еще вина.

– Вы все еще хотите вернуться в пятницу в Тель-Авив?

Тамара кивнула.

– Я обещала это Инге. Если я не вернусь, она будет страшно волноваться.

– А почему бы вам не пригласить ее сюда?

На лице Тамары было написано изумление.

– А разве можно?

– Разумеется.

– Но… бригадир Диггинс. Его люди следили за нами. Нет сомнений в том, что рано или поздно он обязательно найдет нас тут.

Дэни неожиданно рассмеялся.

– Ваш отец – старая лисица. В течение многих лет ему удавалось водить бригадира за нос, Что заставляет вас думать, что сейчас Диггинс сможет его поймать?