-- Рвем когти? - спросил маг.

-- Дюжина гарлоков. Я не побегу, - сказал гном.

-- Нас только трое.

Натаниэль сам не понял, какого демона его дернуло вмешаться.

-- Прошу прощения, но нас четверо.

-- Нас трое и один больной, а скажут, что нас было четверо Серых Стражей - и мы побежали, -- гном половчее перехватил секиру.

-- Поздно, -- Элисса потянула из-за спины клинки - Натаниэль, рядом с Андерсом, Огрен, не подпускай к ним, как обычно.

Из-леса на обочине повалили твари, и у Натаниэля снова закружилась голова - в этот раз от страха - нутряного, глубинного, впереди чудовищ словно летела аура ужаса. Он никогда не считал себя трусом, но сейчас готов был закричать от ужаса и отвращения, и руки тряслись, когда он клал стрелу на тетиву. Создатель, вот позорище-то, осталось только промазать в качестве последнего штриха.

-- Ага, -- ухмыльнулся гном. - У магов врукопашную кишка тонка.

-- Это потому, что мы не умеем разить врага вонью из немытой пасти, -- с посоха слетел сгусток огня, тошнотворно запахло паленым.

Натаниэль спустил тетиву. Попал, слава Создателю.

-- Настоящий мужчина должен быть свиреп, вонюч и волосат. - Взлетела секира, раскраивая тварь от плеча до пояса.

А дальше все смешалось, и как ни старался, вспомнить Натаниэль мог только обрывками. Помнил, как выпускал стрелу за стрелой, вой тварей, азартный рев Огрена, отчаянное богохульство мага, Помнил, как его сшибли с ног и какая-то тварь, оседлав, тянулась ножом к горлу, а он изо всех сил отталкивал этот нож, понимая, что долго так продолжаться не может - а потом чудовище всхрапнуло и обмякло, явив за собой Элиссу. Та выдернула клинок из-под затылка твари, пинком спихнула ее с Натаниэля, коротко бросила - "вставай" -- и миг спустя снова мелькала где-то среди рева и гомона.

Натаниэль поднялся, но врага на его долю уже не осталось. Только Огрен вытирал секиру обрывком, кажется, с одежды порождения тьмы, а Элисса негромко честила его - похлеще, чем несколько минут назад выражался колдун - выговаривая за то, что увлекся, в азарте, и пропустил врага за спину, к тем, кто в рукопашной - ну совсем никак. Гном мрачно таращился в землю и не отвечал.

-- Все, что ли? - ошарашенно выдохнул Натаниэль.

-- Все. - Элисса улыбнулась - неожиданно легко и открыто. - Не похоже на героическую битву из книжек для воспитания благородного юноши?

-- Не-а... Бардак какой-то.

-- Он и есть, -- она глянула повнимательней и улыбка померкла.

Натаниэль, проследив ее взгляд, провел ладонью с шеи на плечо - стало мокро.

-- Царапина.

-- Сейчас посмотрим. Андерс?

-- Царапина, -- подтвердил маг.

-- Огрен, чтоб тебя... -- она вздохнула. - Впрочем, сама виновата, а то не знала, кого прикрывать оставила. Все, веселье кончилось. Пойдем.

Маг и гном слаженно шагнули, почти сомкнувшись плечами за Элиссой. Натаниэль пристроился в арьергарде, только сейчас сообразив, что если все пойдет так, как он недавно попросил, ему придется прикрывать спину убийце отца. Которая несколько минут назад спасла ему жизнь.

========== 2 ==========

Впервые за последние дни Натаниэль был сыт, чист, выбрит и чувствовал себя совершенно здоровым - по крайней мере, телесно. Что до душевного покоя - с ним, похоже, придется распрощаться насовсем.

Варел, услышав приказ Стража-Командора, не повел и бровью, тут же вызвал слугу, которому велел сопроводить, показать и прочая и прочая. Кормить отдельно его никто не стал - много чести, но пища в солдатской харчевне оказалась на удивление сносной. Никаких изысков, разумеется - но еда была доброй, а пиво - неразбавленным. Все было бы хорошо, если бы Натаниэля не угораздило прислушаться к солдатской болтовне.

Они готовы были боготворить нового Стража-Командора. Обычные солдаты, замковый гарнизон -- не Стражи, прошедшие Посвящение -- помимо повседневных сплетен и хвастовства любовными победами, рассказывали, как едва-едва прибывший Страж-Командор, вдвоем с рекрутом Стражей прорубалась сквозь порождения тьмы лишь для того, чтобы принести раненым бинты и зелья. Как она же, подобрав по дороге отступника и гнома - старого знакомца, как потом оказалось, прошла сквозь всю крепость, чтобы в последний миг отвести нож от горла сенешаля. Как она прошерстила всю башню от верхушки до самого глубокого подвала, чтобы найти выживших после внезапного нападения порождений тьмы. И нашла. Как, еще не остыв от боя, стоя перед отрядом храмовников, задвинула мага себе за спину и сказала, что своих людей не отдаст никому - пусть хоть сам Создатель явится по их душу.

Натаниэль счел бы все это обычными байками, преувеличением, на которые так горазды простолюдины. Если бы не рассказ о том, как Страж-Командор, не успев снять доспех, села за стол рядом с простыми вояками, и, едва пригубив, вломилась на кухню и устроила поварам такой разнос, что до сих пор при одном имени вздрагивают, и даже пиво не разбавляют. Потому что придумать подвиг легко, но до мелочной заботы о том, чтобы самый захудалый из людей был сыт и обихожен, снисходит далеко не каждый - и вот в этом простолюдины обычно бывают честны. Сам Натаниэль помнил книжные наставления о том, что низшие чины нуждаются в заботе почти, как дети, но ни разу не видел, чтобы кто-то воспринимал эти наставления всерьез. Но она, похоже, воспринимала, потому что, оглянувшись на гул у двери, Натаниэль увидел, как в харчевню входит женщина со свежими разводами на доспехе - видимо, путь из Амарантайна не оказался прогулкой, держа за ремешок, точно корзинку, снятый шлем. И то, что подали ей, ничем не отличалось от того, что видел в своей тарелке Натаниэль. Гном, пригубив пиво, одобрительно крякнул, маг скривился, сказал что-то про вино, гном обозвал его неженкой, посоветовав не капризничать. Элисса насыщалась быстро и молча, едва ли замечая, что ест - так бывает с людьми, уставшими до крайности, когда уже не чувствуется голода, но разум еще помнит, что тело надо кормить. Но едва ли это замечали простые вояки и было очевидно - только за то, что она не брезгует обычным солдатским хлебовом, гарнизон не просто станет носить ее на руках - умрет по первому слову. Натаниэлю было интересно лишь одно - надолго ли ее, дочь одного из знатнейших людей королевства, хватит на подобный маскарад.

Но час спустя, когда он возился в портомойне - смену белья и одежды Натаниэлю выдали, но предупредили, что об их чистоте он должен заботиться сам - пытаясь сообразить, что с этим делать, высокородному дворянину до сей поры как-то не приходилось собственноручно стирать грязную одежду, вошла Элисса с узелком в руках, плеснула в шайку кипятку и принялась за дело. Получалось на удивление ловко. Без доспеха, в безрукавке и штанах она выглядела, как ни странно, еще жестче, чем при оружии. Достаточно было посмотреть, как играют мышцы на, вроде бы, тонких руках, и как небрежно она выплескивает воду из лохани, которая была тяжела даже Натаниэлю. Полноте, да правда ли она дочь тейрна Кусланда? Девушка - а ведь они почти ровесники, вспомнил Натаниэль - выросшая в холе и неге?

-- Благородная тейрна не боится испортить руки? - не удержался Натаниэль, не забывая краем глаза смотреть, что и как она делает.

-- Неужели я буду совать грязное исподнее денщику-мужчине?

-- Но снизойти до занятия, подобающего крестьянке?

-- Ты же снизошёл, -- она усмехнулась мотнув подбородком в сторону лохани, что стояла перед Натаниэлем. - Кстати, не вздумай заливать шелк щелоком. Я в свое время так единственную оставшуюся от дома рубашку убила окончательно.

-- Я лишен всех прав состояния, - хмыкнул в ответ Натаниэль. - Считай, простолюдин.

-- А я - Серый Страж. Когда мы год носились по закоулкам Ферелдена, пытаясь остановить мор, кто, по-твоему, стирал мои окровавленные тряпки во время обычного женского нездоровья? Последний потомок Каленхада?

Натаниэль, не ожидавший подобного бесстыдства, вспыхнул. Но отступать не годилось.