— И передай своему приятелю в скирде, чтобы в следующий раз выбирал не столь легковоспламеняющееся прикрытие. Будь я солдатом Синедриона с луком и зажженной стрелой, он бы сейчас хорошо подрумянился.

Криспин дернулся, и я напряглась в ожидании свиста выпущенной стрелы, который постоянно пробирался в мои сны после нападения на Остров. Но часовой лишь отбросил лук и сложил руки рупором, чтобы усилить пересвист. Три длинные низкие ноты повторились несколько раз — неумелое подражание зову пестрой неясыти. Из карьера донесся отклик.

Тропа извивалась между глинистыми ямами и буграми, южная стена, казалось, была готова обрушиться в любой момент. Лунный свет сюда едва проникал, и я дважды поскользнулась на мокрой глине. Из-за отвалов показались шедшие навстречу охранники. Я узнала фигуру Саймона во главе — в одной из трех рук он сжимал топор. Но когда он подошел ближе, и я пригляделась, этот человек показался мне незнакомцем. Не то чтобы его серьезно ранили на Острове — на первый взгляд ничего такого, — но он совершенно изменился. В лунном свете его лицо казалось серым и одутловатым. Когда-то он двигался с армейским проворством, сейчас же казался бредущим против течения.

Охранники, обступившие нас, зашептались. Затем вскинули руки в воинском приветствии. Сначала мне подумалось, что они салютуют Дудочнику, как привыкли делать на Острове, но когда они слаженно отдали честь, взгляды их были устремлены на Салли, прихрамывающую рядом со мной с висящим на руке Ксандером. Если она и заметила реакцию стражей, то не показала виду.

Саймон остановился в нескольких метрах от нас. Остальные — шестеро или семеро — нас окружили. Они больше не козыряли. Все были вооружены, ближайшая ко мне женщина держала наготове короткий меч. Она стояла достаточно близко — я смогла рассмотреть зазубрину на лезвии, оставленную сталью другого клинка.

Саймон шагнул навстречу:

— Вас только пятеро? — спросил он Дудочника.

Тот кивнул:

— У нас важная информация.

— Пришел рассказать, что мне делать дальше?

Салли вздохнула:

— Я привела его сюда. Саймон, выслушай же его.

— Она знает, что ты сделал? — поинтересовался Саймон у Дудочника. — Знает об Острове?

«Ты стала причиной бойни» — говорил его полный крови взгляд, брошенный на меня.

— Знает, — отозвался Дудочник. Он не отвел глаз, все так же упрямо стискивая зубы.

Салли нетерпеливо продолжила:

— Давай вы не будете меряться, кто выше на стенку писает. В этой битве каждому найдётся место.

Саймон не отрывал взгляда от Дудочника. Между ними оставалось не больше полуметра. Я часто видела их вместе на Острове, видела их оживленные споры и обсуждения. Но такого не видела ни разу. Между ними словно стояли мертвецы Острова. Воздух переполняли воспоминания о криках и пронзающих плоть стрелах.

— Он предатель, — пробормотал человек из отряда Саймона.

— Неужели он думает, что может вернуться к нам после всего содеянного? — добавила женщина рядом с ним.

Нас окружили со всех сторон. Зои стояла, небрежно уперев руки в бедра, но я-то знала, как быстро она может начать сеять смерть с помощью своих ножей. Хотя численностью мы проигрывали. Я снова посмотрела на Саймона. Несмотря на явное истощение, его руки все еще бугрились мускулами. Кожаная оплетка на топорище почернела, и мне вспомнился запах крови, заполнивший кратер Острова, и стало ясно, что рукоятка топора потемнела не только от пота.

— Я пришел сюда не пресмыкаться. — Дудочник обращался к Саймону, но говорил достаточно громко, чтобы слышали все остальные. — Я остался при своем мнении. Вы видели, на что способен Синедрион. Мы не спасли бы Остров, даже если бы выдали Касс и Кипа.

— Слишком большая цена за одну провидицу, — произнес Саймон.

— Мы проигрываем именно в ту минуту, когда начинаем думать о цене человеческой жизни, — встряла я. — И предметом торга была не только я, но еще и Кип.

— Какая разница? — отозвался Саймон.

— Он убил Исповедницу, — ответила я. — Это стоило ему жизни, но он пошел на этот шаг. Мы уничтожили машину, которую Синедрион использовал, чтобы следить за всеми нами и выбирать, кому жить, кому умереть, а кого поместить в бак.

Саймон повернулся к Салли:

— До меня дошли слухи о смерти Исповедницы. Это правда?

Салли кивнула:

— Я им верю. Она мертва, и машина, с которой она работала, тоже уничтожена.

— Но для Ассамблеи ты все равно предатель, — сказал Саймон Дудочнику. — Ни убийство Исповедницы, ни то, что ты приволок сюда Салли, этого не отменяет.

Салли выдернула ладонь из руки Ксандера и подошла ближе к Саймону. Стражники слегка опустили оружие, когда она заговорила.

— Я участвовала в этом Сопротивлении с пятнадцати лет, Саймон, и никто никогда меня никуда не волок. Я видела и делала вещи, которые ты и представить не можешь, и мне знаком тяжелый выбор. — Она замолчала, чтобы перевести дыхание. — Дудочник на Острове сделал тяжелый выбор. Правильный выбор. Я пришла, чтобы за него поручиться. Но неважно, что я ручаюсь за него и Зои. — Я заметила, что меня Салли не упомянула. — Это не имеет значения. Суть в том, что они вам нужны.

— Она права, — сказал Дудочник Саймону. — У меня есть для вас информация. Нужно о многом поговорить и многое сделать.

Женщина рядом крепче сжала эфес меча.

— Я сам решу, что нужно сделать, — парировал Саймон. — Но новости твои выслушаю. — Он отвернулся. — Вам лучше бы пройти внутрь.

Повисла пауза, затем окружавшие нас бойцы отступили и медленно, неохотно спрятали оружие в ножны. Саймон по-прежнему сжимал топор, когда мы следовали за ним по карьеру.

В самой глубокой части раскопа посреди низкой рощицы располагалось несколько палаток, поставленных так, чтобы деревья и валуны укрывали их от взгляда сверху. Саймон и его люди разбили лагерь достаточно давно, судя по тропинкам между палатками, вытоптанным в липнущей к ботинкам глине.

Когда Саймон завел нас в свою палатку, я заметила, что часовые заняли позиции у входа, не успел даже закрыться полог. Внутри Дудочнику и Зои пришлось пригнуться под провисшей крышей. Саймон с топором в руке встал рядом с лампой у дальней стены и замер в ожидании.

Как только полог опустился, он бросился к Дудочнику. Зои занесла метательный нож быстрее, чем я успела испуганно вдохнуть, но смех Дудочника разоружил нас обеих. Саймон крепко обнял его, прижав к груди, и они громко похлопали друг друга по спинам.

— Прости за это представление, — Саймон ткнул пальцем в сторону выхода. — Но ты видел, что большинство из них чувствуют. Чтобы сохранить авторитет, нужно было показать, что я не расстелил перед тобой красную дорожку. — Он еще раз сжал плечо Дудочника. — Я надеялся, что ты вернешься.

— Хотел врезать мне по роже еще разок? — усмехнулся Дудочник.

— Садитесь. — Саймон махнул в сторону стола и скамеек, сбитых из свежей древесины. — И поешьте. Судя по вашему виду, вам сейчас это нужно.

— Мы пришли не для чаепития, — отрезала Зои.

— Говори за себя, — окоротила ее Салли. Скамейка скрипнула, когда она уселась и потянулась к еде.

Саймон не беспокоил нас, пока мы отдавали должное лепешкам и воде. Я заставляла себя есть, хотя от усталости едва могла держать голову. Налив немного воды в горсть, я плеснула себе в лицо.

Саймон присел рядом с Дудочником:

— Ты знаешь, я не согласен с твоим поступком.

— Да говори уже прямо, — перебила я. — Хватит иносказаний. «Твоим поступком»... Почему бы не сказать прямым текстом? Ты бы передал меня Исповеднице. Или просто убил.

По крайней мере он посмотрел мне прямо в глаза.

— Да. Именно так я бы и поступил. И хотел, чтобы Дудочник поступил так же.

— Ты же знаешь, это не спасло бы Остров, — сказал Дудочник. — Они бы ее забрали и продолжили бойню.

— Возможно. — Саймон облокотился на колени и потер лицо. — Некоторые с тобой согласны, особенно теперь, когда увидели весь масштаб жестокости Синедриона. Возможно, сейчас, когда ты вернулся, тебе удастся передать свои убеждения большинству.

— Позже будем беспокоиться о том, что думают люди. Ты должен знать, что задумал Синедрион для Нью-Хобарта. Что видела Касс.

— На твоем месте я бы пока придержал язык насчет провидцев, — сказал Саймон. — Люди могут принять тебя обратно, если увидят, что я тебя принял. Привести сюда Салли — мудрый ход. Но взять за компанию альфу и еще одного провидца помимо Касс — промашка. После всего, что случилось, нужно показать, что ты — один из нас.

— Не впаривай мне это дерьмо, — фыркнул Дудочник. — Зои сделала для Сопротивления больше, чем многие из них. А провидцы — такие же омеги, как и мы.

— Ты знаешь, о чем я. — Взгляд, которым смерил меня Саймон, говорил сам за себя. Я видела такие раньше: люди внимательно меня изучали, как только соображали, что у меня нет видимых мутаций, но на лбу все равно выжжено клеймо. Поняв это, они старались держаться от меня подальше. Саймон продолжил: — С момента падения Острова у них есть веская причина чураться как провидцев, так и альф. — Он снова посмотрел на меня. — Расскажи, как Кип убил Исповедницу?

— Нет. — Я покачала головой и сглотнула. — Я имею в виду, он убил, но и сам погиб.

Я снова сглотнула и вдохнула, но слова не шли. Дудочник пришел на помощь, вкратце поведав Саймону о том, что произошло в зернохранилище.

— Следовало бы догадаться, что ты как-то связан с этими событиями, — сказал Саймон Дудочнику. — Это поможет убедить людей. Они видели, что Исповедница творила на Острове. Если они узнают, что ты приложил руку к ее смерти, то простят тебя. Даже станут более лояльны к провидице.

— Не хотим мы их прощения, — фыркнула Зои.

Ее не было на Острове, но она приняла бремя вины Дудочника, его неповиновения Ассамблее, как свое собственное.

— Может, и не хотите, — заметила Салли, — но это не значит, что оно вам не нужно. Речь не о вашем эго, а о воссоединении Сопротивления.

— Не имеет значения, — перебил ее Дудочник. — Нельзя на всех углах болтать, что мы причастны к убийству Исповедницы. По официальной версии там был только Кип. Если Синедрион свяжет ее смерть с Касс, они могут захотеть избавиться от Реформатора, чтобы покончить с ней.