ГЛАВА 9 ЛИЛИАНА

Этой ночью я вновь пробралась в спальню Ромеро. Свет был выключен, он сидел, прижавшись спиной к изголовью кровати. Ромеро ничего не сказал, когда я подошла к кровати, и неожиданно я занервничала.

— Привет, — прошептала я, а затем зевнула, потому что день был долгим, но как обычно поспать мне так и не удалось. — Могу я забраться в твою постель?

Ромеро приподнял одеяло. Я быстро скользнула под него, но не прижалась к Ромеро, вдруг застеснявшись. Ромеро взглянул на меня, а затем протянул руку и убрал несколько прядей со лба. Я приподнялась на предплечьях, чтобы поцеловать его, но Ромеро покачал головой. Я застыла.

— Не думаю, что нам стоит целоваться, когда мы в одной постели.

— Ты больше не хочешь целовать меня?

Неужели, я настолько ужасна?

— Нет. Я все еще хочу целовать тебя и собираюсь делать это, но не когда мы в постели. Есть грани, которые мы не должны переступать, Лили.

— Ладно, — медленно ответила я. Поцелуи в постели были лишь маленьким шажком от занятий чем-то большим, но некоторые вещи не могли же быть категорически исключены. — Но мы же можем обняться?

Ромеро усмехнулся.

— Вероятно, я должен сказать "нет", — пробормотал Ромеро. — Но я и без того облажался.

Ромеро лег и распахнул объятия. Я медленно придвинулась и положила голову ему на плечо. Я не знала, почему чувствую себя так спокойно в его присутствии. Я не была из тех, кто обожает физический контакт с теми, кого я едва знаю, но я всегда жаждала близости Ромеро.

Я закрыла глаза, но сразу же не уснула.

— Ты когда-нибудь сожалел о том, что работаешь на Луку? Будучи сыном Солдата, у тебя же была возможность не становиться частью Семьи. Ты мог бы жить как обычные люди.

— Нет. Это то, чего я всегда хотел, — ответил Ромеро. Его пальцы гладили мое предплечье в очень отвлекающей манере, но я не могла точно сказать — отдавал ли он отчет в своих действиях. — Я знал Луку и Маттео задолго до того, как был инициирован. Я всегда равнялся на Луку, потому что он был старше и силен словно медведь, а Маттео и я вечно попадали в неприятности.

— Готова спорить, что Маттео вечно попадал в переплет, а ты спасал его задницу.

Ромеро усмехнулся.

— Да, скорее так. Когда Лука стал членом мафии и я услышал историю того, как он впервые убил в одиннадцать лет, я ничего так не хотел, как быть похожим на него.

— Тебе же тогда было всего восемь. Разве ты не должен был играть в машинки?

— Я всегда знал, что хочу стать частью Семьи. Я хотел быть их лучшим бойцом. Я часто занимался с Маттео, а поначалу даже с Лукой. Они размазывали меня. Но я быстро учился и, когда спустя несколько лет стал частью мафии, лишь немногие могли бы рискнуть и вступить со мной в бой на ножах, к тому же я взращивал свое мастерство. Я упорно работал над этим.

Я могла сказать, что Ромеро гордился тем, чего достиг.

— А чего хотела твоя семья? Пытались ли они отговорить тебя от вступления в мафию?

— Отец не хотел для меня такой жизни. Будучи сборщиком налогов, он видел много ужасов. Но он и мама достаточно доверяли мне, чтобы я самостоятельно принимал решения, как жить.

Каково это быть тем, кому позволено самостоятельно принимать все решения?

— Такая жизнь, она приносит тебе счастье? — мягко спросила я. Порой я жалела, что не было четкого определения того, что делает меня счастливой.

— Временами, но никто не может быть счастлив постоянно, — он помолчал мгновение. — А что делает счастливой тебя?

— Не знаю. Например, происходящее сейчас, но я знаю, что это временно.

Грудь Ромеро приподнималась и опадала под моей щекой, потом я поняла, что он уснул.

— С счастьем часто так. Но это не значит, что ты не можешь наслаждаться происходящим.

***

Глубоко внутри я знала, что должна прекратить это безумие. Если кто-то поймает нас, наши жизни будут разрушены. Но я ничего не делала. Пока я была с Ромеро, печаль, которая так сильно тяготила меня в последние недели, казалась вполне сносной. Все становилось куда легче, обретало надежду.

Я осторожно приоткрыла дверь. Как обычно свет был выключен, но шторы не были задернуты, так что лунный свет сохранял очертания мебели и показывал мне путь к кровати. Ромеро не спал. Я чувствовала, как его глаза следят за мной, пока я залезала под одеяло. Он лег на спину, его руки были за головой. Я не могла понять выражение его лица. Ромеро дождался, пока я положу свою голову на его плечо, и обнял меня рукой. Он никогда не делал первый шаг, но сегодня я не хотела просто уснуть рядом с ним. Я наверняка не знала, чего хочу, но определенно большего. Я была рада тому, что было темно, когда я встала на колени, а затем оседлала бедра Ромеро.

Ромеро напрягся и сел, его ладонь взлетела к моему плечу.

— Что ты делаешь? — пробормотал он, таким его голос я прежде не слышала.

— Не знаю, — прошептала я, прежде чем легонько скользнуть своими губами по его. Не знаю, какую реакцию я хотела получить, но определенно не такую. Ромеро перевернул нас так, что моя спина оказалась прижатой к матрасу, сам же нависал надо мной. Ромеро не удерживал меня, но его тело окружало меня — его колени между моих ног, руки — у моей головы, его грудь напротив моей. Ромеро был везде. Боже, как хорошо это ощущалось. Может, я должна была испытывать тревогу или беспокойство. Мы были в его спальне наедине, и если бы я позвала на помощь, то оказалась бы в куда бы больших неприятностях, чем позволив ему сделать то, чего он хочет. Но я и не боялась Ромеро. Может, я была слишком глупой. Я знала, на что он способен. Ромеро был убийцей. И он был взрослым мужчиной, который побывал с множеством женщин до меня, которые предоставляли ему свое тело. Все говорили мне, что однажды мои игры навлекут на меня беду. Может, эта ночь была доказательством их правоты.

Несмотря на это, мое тело реагировало на близость Ромеро. Мой центр напрягся в нетерпении, которое я даже не могла до конца понять, а жар заполнил мой живот. Долгое время единственным звуком, прорезающим темноту, было наше быстрое дыхание.

— Лили, — произнес тихо Ромеро, умоляюще. — Я дал сам себе клятву держать себя в руках, но я мужчина, и не самый хороший. Так что я пытаюсь вести себя как джентльмен, я знаю, тебе грустно и одиноко, так что не хочу использовать тебя в своих интересах. Но если ты совершишь следующий шаг и предложишь большее, тогда тебе не стоит ожидать, что я откажусь.

— Может, я того и хочу, — мое сердце бешено билось в груди, пока слова срывались с губ.

Ромеро прижался губами к моему виску, от этого легкого прикосновения я затрепетала.

— Ты хотя бы знаешь, что предлагаешь?

Я помедлила.

Ромеро тяжело выдохнул, поцеловал меня в лоб и начал отстраняться.

Я ухватилась за его плечи, даже сквозь футболку жар Ромеро мог обжечь меня.

— Порой, когда я одна, я пытаюсь представить, каково бы это ощущалось, коснись ты меня.

— Бля, — выдохнул Ромеро. А затем нежно поцеловал меня, прежде чем вновь отстраниться. В этот раз даже мое прикосновение не смогло остановить его.

— Почему ты отстраняешься?

— Свет.

— Свет? — нервно переспросила я.

— Мне нужно видеть твое лицо, — свет зажегся, и я моргнула от внезапной яркости. Ромеро лег рядом со мной, но оставил одну руку на моей талии. — Когда ты представляла мои прикосновения, ты трогала себя? — спросил он низким голосом.

Мои глаза расширились, лицо вспыхнуло. Ромеро обхватил мои щеки и погладил их.

— Скажи мне, — произнес он.

Я опустила взгляд на подбородок Ромеро.

— Да, — призналась я едва слышным шепотом. Что Ромеро теперь думает обо мне?

Ромеро зарылся носом в мои волосы.

— Бля.

— Ты уже говорил это.

Он не рассмеялся, как я того ожидала. Ромеро был очень тихим. Его рука на моей талии напряглась, когда он поднял голову и устремил на меня голодный взгляд. Ромеро накинулся на мой рот, и я распахнула губы перед ним. Его язык скользнул внутрь, и все вокруг меня стало несущественным, когда я ощутила его вкус. Это не был наш первый поцелуй, но он ощущался иначе, когда мы были в одной постели, когда никто не мог помешать нам. Поцелуй стал яростнее. В нем не было неуверенности или удивления. Ромеро всосал мою нижнюю губу в рот, а затем язык. Он посасывал его легонько, и я просто не понимала, как такое возможно, но я ощущала, как это действие бьет мне прямо между ног.

— Все в порядке? — пробормотал Ромеро у моего горла. Я могла лишь кивнуть. Ария и Джианна постоянно называли меня болтушкой, но рядом с Ромеро слова часто покидали меня. Его губы легонько скользили по моей коже ключиц, затем он лизнул меня, пробуя. Рот Ромеро двинулся еще ниже, к краю моей маечки. Его пальцы скользнули по краю ткани, губы следом проложили тот же маршрут. Моя спина выгнулась, я желала, чтобы он двинулся еще ниже, сделал куда большее.

— Как-то ты говорила мне, что мне стоит узнать, какова ты на вкус. И мне очень хочется выяснить это, — пробормотал Ромеро, а затем взглянул на меня. Его взгляд был таким же хищным, как и выражение лица. Оно чем-то напоминало то, которое я видела в подвале с русскими. В его темных глазах было что-то темное и неконтролируемое, но сейчас я не боялась.

— А чего ты хочешь? — хрипло спросил он.

Если бы я только знала.

— Большего, — мягко отозвалась я.

Ромеро опустил взгляд на мою грудь. Мои соски упирались в тонкую ткань маечки, твердые и жаждущие внимания. Ромеро легонько провел большим пальцем по одному из них, и я ахнула.

— Нравится? — спросил он.

Я отчаянно кивнула.

— Еще.

Ромеро усмехнулся, и от этого зрелища я стала жаждать его прикосновения еще сильнее. Ромеро зажал мои соски своими большими и указательными пальцами и стал слегка крутить сквозь шелк. Я зажмурилась от ощущений между ног. Я сжала бедра, жаждая хоть какого-то облегчения. Ромеро обхватил мой сосок губами, нежно всасывая его в рот. По какой-то причине ткань лишь усиливала ощущения. Я была в шаге от взрыва ощущений. Его рука прошлась по моему боку, прежде чем скользнуть под маечку и погладить мой живот. От этого простого движения я вся покрылась мурашками. Его губы отпустили мой сосок, но влажная ткань прилипла к моему телу в том месте. Я не могла поверить, что это, наконец, происходит.