ГЛАВА 10 РОМЕРО

После того, как Лили сделала мне минет, я провел весь день в размышлениях о том, чтобы оказать ей ответную услугу своим языком. Было хорошо, что поместье не самое опасное место, потому что моя концентрация сошла на нет. Не думаю, что из меня бы вышел хороший защитник, реши кто атаковать нас.

Мой член был почти болезненно твердым, пока я ждал этой ночью прихода Лили. Было уже за полночь, а она еще не пришла, так что я едва не отправился на ее поиски. Я не мог даже припомнить, когда в последний раз был так заведен.

Когда дверь, наконец, приоткрылась и Лили вошла, я еле сдержал себя от того, чтобы прижать ее к стене и похоронить себя в ней. Это была единственная вещь, которую я не мог позволить. Слишком многие запреты уже нарушены, но эта черта была четкой.

Лили залезла на кровать и жадно поцеловала меня. Казалось, не только я не мог дождаться встречи.

— Джианна и Маттео были в коридоре, так что мне пришлось ждать, — сказала она, ее пальчики уже стягивали мою рубашку.

Я любил прикосновения Лили, но сейчас была моя очередь. Я схватил ее и уложил на спину. Лили удивленно ахнула. Я обхватил руками резинку и стянул ее трусики по ногам, а затем немного притормозил. Все это было в новинку для Лили. Я не мог относиться к ней, как ко всем тем женщинам, с которыми был до сих пор.

— Все в порядке?

Она приподняла ноги, чтобы помочь мне снять ее трусики. Лили быстро кивнула. В ее глазах была одна лишь нужда. Я улыбнулся. Я расположился между ее ног и тень смущения мелькнула на ее великолепном лице, но я не дал Лили времени, чтобы обдумывать это. Я лег на живот, чуть шире раздвинул ее ноги и провел языком.

И черт подери, ее вкус был даже лучше, чем я себе представлял.

ЛИЛИАНА

Я слышала, как девчонки в школе шептались о всем том, чем они занимаются со своими парнями, но я никогда не могла представить, как чей-то рот будет ощущаться на мне. Странновато? Влажно? Отвратительно? По-дурацки?

Ничего подобного. Это было крышесносяще. Или же это было потому, что Ромеро точно знал, что нужно делать, как нужно подразнивать и посасывать, облизывать, пока мои пальцы впивались в матрас от того, что я не могла выдержать такое удовольствие. С каждым разом все между нами становилось только лучше. Шли недели, и каждую ночь Ромеро удовлетворял меня своим ртом. Казалось, что он наслаждался этим так же, как я, заботясь о нем.

Этим вечером он не торопился, и я не хотела, чтобы он ускорялся. Все ощущалось так хорошо. Щетина Ромеро слегка царапала меня, и от этого ощущения становились только ярче. Он приподнял голову, и я протестующе захныкала.

Ромеро усмехнулся, но не вернул свой рот обратно.

— Скажи мне, когда будешь кончать, ладно? Я хочу знать.

— Ладно, — отозвалась я, а затем застонала, когда губы Ромеро сомкнулись на моем клиторе и мы продолжили с того места, на котором остановились.

Я чувствовала, что оргазм становился все ближе. Мои бедра начали подрагивать.

— Я кончаю, — ахнула я, слишком охваченная удовольствием, чтобы стесняться собственных слов.

Палец Ромеро погладил мой вход и скользнул внутрь. Я выгнулась на кровати. Я ощутила легкую вспышку боли, но почему-то от этого оргазм стал только сильнее.

Через какое-то время я без движения лежала на кровати, пытаясь восстановить дыхание.

Ромеро резко выдохнул.

— Черт подери. Ты такая тугая.

Я ничего не могла ответить, слишком ошеломленная ощущениями его во мне. Ромеро медленно двигал пальцем внутри меня, поглаживая мои стеночки изнутри, утраивая мои ощущения в теле. Он подогнул палец, и мои бедра оторвались от матраса, пока я шокировано хватала воздух, когда очередной оргазм сотрясал мое тело. Ромеро вынул свой палец и положил его в рот. Я могла лишь пялиться, на удивление возбудившись от этого зрелища.

Ромеро подполз ко мне.

Невысказанный вопрос прожигал мои мысли. Что, если легкая боль означала то, что Ромеро повредил мою плеву? Было странно, что я вообще должна была беспокоиться о чем-то таком.

Ромеро нахмурил брови.

— Эй, я сделал тебе больно?

— Нет, я... я просто пытаюсь понять, вдруг... — я засмущалась озвучить свои опасения.

Казалось, Ромеро по-своему сложил этот паззл.

— Ты боишься, что больше не девственница из-за того, что я засунул в тебя свой палец.

Я не могла распознать эмоции в его голосе. Он был зол? Раздражен?

Ромеро обхватил мой затылок.

— Я бы никогда так с тобой не поступил Лили. Я бы не взял твою невинность без позволения, и даже с ним... — он покачал головой. — Мне не стоит даже думать о твоей девственности. Но тебе не о чем беспокоиться. Мой палец не достаточно широкий, и я не погружал его настолько глубоко, чтобы повредить что-то. Все в порядке.

— Я не испугалась, я просто... — вот, да, что. Я волновалась, не было смысла отрицать. Это не означало, что я не хочу Ромеро. Но это был большой шаг, тот, который был бы необратим.

— Все в порядке. Ты должна переживать из-за этого. Твоя жизнь будет разрушена, если ты потеряешь девственность до брачной ночи, — произнес Ромеро странным тоном. Он обнял меня так, что я больше не могла видеть его лица.

— Я хочу, чтобы ты был тем самым, ты же знаешь это? — прошептала я в темноту.

— Но я не могу этого сделать, — ответил Ромеро, его пальцы напряглись на моей руке.

— Почему нет?

— Лили, — произнес Ромеро почти зло. — Ты знаешь, почему. Мы и так везунчики, что нас до сих пор не поймали. Твои сестры и Лука и без того что-то подозревают. Сейчас мы все еще можем отрицать происходящее, и никто не сможет это опровергнуть, но если мы переспим, тогда будут доказательства.

— Доказательства? — вспылила я. — Мы не планируем преступление.

— В нашем мире — да. Мы не играем по правилам остального мира, и ты это знаешь.

— Мы всего лишь хотим быть вместе, потому что любим друг друга. Разве это так плохо? — я резко захлопнула свой рот, когда поняла, что сказала. Я почти вложила слова "Я люблю тебя" в речь Ромеро, когда он не говорил ничего подобного. Я не знала, что чувствует он, но знала, что люблю его. Любит ли он меня тоже?

Ромеро застыл и на какой-то момент даже перестал дышать.

— Бля, — резко прошептал Ромеро. Он прижался поцелуем к моему виску. — Это выходит из-под контроля.

— Ромеро, я имела именно это в виду. Я люблю тебя, — сказала я.

Он молчал.

— Не стоит. У нас нет будущего, Лили.

Мое сердце дрогнуло от его слов. Я не хотела верить, что такова правда.

— Ты не знаешь этого.

— Ты права, — в итоге ответил Ромеро. Он вновь поцеловал меня в висок, и больше никто из нас не произнес ни слова.

***

Мама умерла с нуждой в глазах и сожалением на губах. Это не было тем, как я хотела закончить свою жизнь. Я не хотела все эти «что, если бы» и «как бы это было», кишащие в моей голове в последние часы моего существования. Я хотела оглянуться назад и не гадать, сколь бы прекрасной могла бы быть моя жизнь. Я хотела Ромеро. Хотела, чтобы Ромеро стал моим первым, хотела разделить с ним все, что только могла. И прямо в этот момент я не хотела ничего больше; я знала, что даже если и пожалею — это ни в коей мере не сравнится с тем, как бы я жалела, если бы не рискнула. Я бы всю жизнь провела, гадая, каково это — стать единым с человеком, которого любишь. Порой в жизни стоит рискнуть, и Ромеро был как раз тем. Это было всем, о чем я могла думать, наслаждаясь отголосками оргазма.

Ромеро навис над моим телом, коснувшись поцелуем моих губ. Он собирался лечь рядом со мной, как делал каждый раз, позаботившись обо мне, но я удержала его за плечи.

— Этой ночью я не хочу останавливаться.

Ромеро застыл. Его темные глаза изучали каждую черточку моего лица, будто бы надеясь увидеть на нем хоть каплю сожаления, но я знала, что у него ничего не выйдет. Я провела так много ночей нуждаясь, гадая, желая, и этой ночью я, наконец, получу то, что хочу. Конечно же, мне нужно было согласие Ромеро, но я чувствовала, что он не откажет мне. Он был таким ответственным и порядочным человеком, но также он был мужчиной, который хочет меня. Я видела это в его глазах, и его эрекция, прижимающаяся к моей тазовой косточке, была лишним тому доказательством.

— Лили, — прохрипел он, а затем прочистил горло. Я подавила улыбку. — Это недопустимо. Все, чем мы занимались прежде, можно скрыть, но после этого... ничто не сможет опровергнуть то, что мы... перешли черту.

Я мягко рассмеялась.

— Перешли черту? — я приподняла голову и поцеловала его. — Как это может быть неправильным?

Конечно же, я знала, что отец и масса других людей в нашем мире могут написать целый трактат об этом, но меня это не волновало. Ни единая часть меня не считала, что мы делаем что-то плохое, и только это имело значение.

— Мы уже обсуждали это. Я не должен так поступать. Ради всего святого, я пообещал Луке защищать тебя. Как разрушение твоей жизни вяжется с защитой?

— Ты не разрушаешь мою жизнь. Я хочу этого, разве это не важно?

— Конечно, важно.

Я прижалась к Ромеро и обхватила его член в боксерах.

— Я хочу тебя. Только тебя. Хочу, чтобы ты стал моим первым, — я хотела, чтобы он был моим единственным. — Или ты не хочешь этого?

Ромеро усмехнулся, а затем поцеловал уголок моего рта, затем щеку, прежде чем вновь впиться в меня взглядом.

— Ты же знаешь, как сильно я хочу тебя. Я едва могу думать о чём-то ещё.

Я крепче обхватила пальцами его возбуждение.

— Знаю.

Ромеро тяжело вздохнул, а затем издал тихий смешок.

— Ты вертишь мной, как угодно. Так не должно быть.

Я улыбнулась. Мне нравилось знать, что у меня есть власть над таким человеком как Ромеро. Но он имел не меньшую власть надо мной, и над моим сердцем. Это пугало, знать, что кто-то может уничтожить твое сердце лишь парой слов. Любовь вообще пугающая штука.

— Я хочу, чтобы ты был моим единственным, Ромеро. Я больше никого не хочу. Прошу.

Ромеро вновь меня поцеловал, в этот раз яростнее, и легонько толкнулся в мою руку. Он ощущался горячим и твердым, и я не могла дождаться момента, когда почувствую его внутри.