Глава 15

Кэденс

Наши урчащие желудки и запах барбекю, наконец, вытаскивают нас из нашей одолженной комнаты.

Мы сталкиваемся с Лаком по пути в главную комнату. Его губы растягиваются в улыбке, когда он окидывает нас взглядом. У меня мелькает чувство вины и паники из-за того, что он точно знает, чем мы занимались.

Затем я отбрасываю его ногой. Ну и что?

— Рад видеть, что вы оба все еще здесь, — говорит он.

Блейз приветствует его, и они загадочно говорят о нашем пребывании здесь. Я слишком занята мыслями о том, чем, по словам девушек, занимался Лак, чтобы расшифровать их разговор о клубных делах. Лак преподает уроки о том, как связывать людей. Могу ли я пойти на что-то подобное и не взорваться от смущения?

— У тебя все еще есть эта практика в среду? — спрашивает Блейз, привлекая мое внимание.

Рот Лака опускается. — Да. Хотя, по-видимому, я остался без модели.

Неудивительно, что Лак казался таким разочарованным, когда Эми сказала, что направляется домой.

Разочарованный или раздраженный, трудно сказать.

Он на секунду окидывает меня пристальным взглядом. — Вы оба думали о том, чтобы прийти?

— Да, я бы хотел привести Кэди.

— Я откажусь от гонорара, если смогу одолжить ее для демонстраций. Ты видел, как я это делаю.

Вероятно, со мной что-то не так, потому что то, как они обсуждают использование меня в качестве модели, не спрашивая меня, вызывает покалывание во всех моих зонах удовольствия.

Блейз, кажется, доволен или горд тем, что хвастается мной, и меня это безумно заводит.

— Я не знаю. Я никогда не делала ничего подобного, — отвечаю я, когда Лак, наконец, поворачивается ко мне лицом. Я не могу встретиться с ним взглядом.

Лак протягивает руку, но прежде чем прикоснуться ко мне, поднимает бровь на Блейза, который кивает. Он берет меня за руку, ловко перемещая и располагая меня. — Насколько ты гибкая? — спрашивает он, заходя за меня и одной рукой заламывая мне руки за спину. Он проводит другой рукой по моим плечам. — Так больно?

— Нет, но я не думаю, что смогу держаться так очень долго.

Он отпускает меня. — Это то, над чем она должна работать. И это занятие для начинающих, так что я могу делать с ней другие простые позы. Приведи ее немного пораньше, и я все обговорю с вами обоими, чтобы вам было удобно.

Глубокий, хриплый голос Лака успокаивает меня, и я могу представить, как он очень хорошо дает уроки.

Прежде чем мы выйдем на задний двор, чтобы присоединиться ко всем остальным на барбекю, у Лака есть последняя просьба. — Я стараюсь держать это подальше отсюда. — Он указывает на здание клуба. — Не нужно, чтобы каждый дегенеративный ублюдок, которого я знаю, появлялся на одном из моих занятий, думая, что это легкая добыча.

Блейз усмехается. — Я понимаю, о чем ты говоришь. Я не буду упоминать об этом.

Трудно не любить этого парня. Мне стыдно за то, что я осуждала его прошлой ночью. Думая, что он пытается увести мою сестру, когда на самом деле он, вероятно, сидел с нами, чтобы защитить нас. Он переводит взгляд в мою сторону и коротко улыбается мне. — Хотя твоя сестра знает. Так что ты можешь поговорить об этом с ней, если захочешь.

Я не знаю, что делать с этой информацией, поэтому просто киваю.

После того, как Лак уходит, Блейз смеется и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. — Я думаю, что причудливость течет в крови сестер Ривер.

— Фу. — Я шлепаю его по груди. — Отвратительно.

— Честно говоря, он, вероятно, просто хотел, чтобы ты знала, что ты можешь чувствовать себя с ним комфортно. — Он склоняет голову набок. — Тебя это устраивает?

— Конечно. До тех пор, пока ты не возражаешь.

— Черт возьми, нет. — Он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, когда его телефон звонит.

— Черт. — Он вытаскивает телефон и секунду смотрит на него, прежде чем ответить.

— О чем ты говоришь? — Он смотрит на входную дверь.

Что-то не так. Блейз берет меня за руку и тянет в нашу комнату. — С ним все в порядке? Дай мне поговорить с ним. Ты серьезно?

Мы останавливаемся у двери в нашу комнату, и Блейз протягивает мне ключ. — Хорошо. Мы уходим прямо сейчас.

Он отключается и с минуту смотрит на телефон. — Санта говорит, что «Красный Шторм» подъехал и расстрелял наш клуб.

— Что? О, Боже мой!

— Он сказал, что моего отца подстрелили, и они вызывают нашего врача. Нам нужно идти.

— Конечно. С твоим отцом все в порядке? — Я хватаю свой рюкзак, собираю несколько разбросанных вокруг предметов одежды и надеваю ботинки и куртку.

— Я не знаю. Он не совсем ясно выразился.

— Позвони ему.

Он набирает номер и жестом просит меня открыть дверь. Мы несемся по коридору, когда он рычит и засовывает телефон в карман. — Он не отвечает.

— Куда ты собрался, Блейз? — спрашивает Ромео, когда мы входим в главную комнату.

— Мне позвонил один из моих парней. Неприятности в нашем клубе. Мне нужно идти.

Отношение Ромео меняется с ленивого воскресного дня на пугающего президента MК в состоянии боевой готовности. — Черт. Тебе нужна поддержка?

— Я не уверен.

— Дай мне минуту, чтобы собрать моих парней. — Ромео замечает встревоженное выражение лица Блейза. — Направляйся туда. Мы будем прямо за вами.

— Спасибо.

— Ты хочешь попробовать позвонить еще раз? — спрашиваю я, прежде чем сесть на заднее сиденье байка Блейза.

— Нет, это просто пустая трата времени.

— Ты знаешь, в какую больницу его отвезли?

Блейз бросает на меня странный взгляд. — Детка, если это не очень плохо, у нас есть парень, который будет лечить его в клубе. Никакой больницы. Особенно не после выстрела.

Так много вопросов крутится у меня в голове, но я оставляю их на другое время. Теперь мне не терпится увидеть Болта и убедиться, что с ним все в порядке. Я обнимаю Блейза и крепко держусь за него.

Мы уже на полпути домой, когда на нас несется фургон. — Блейз! — кричу я.

— Вижу.

Дорога пустая и неровная. Некому подать сигнал о помощи. Не то чтобы Блейз сделал бы это. Он, вероятно, надеется, что мы доберемся до здания клуба, где он сможет встретиться лицом к лицу с тем, кто нас преследует.

Он переключает байк на высокую скорость. Фургон никак не сможет за ним угнаться. Я сжимаю его крепче и наклоняюсь на каждом повороте, пока он продолжает разгонять байк до предела.

Двигатель вибрирует во мне так, что у меня стучат зубы.

Фургон подъезжает к нам, и кто-то направляет пистолет в окно.

Они же не станут всерьез стрелять в нас средь бела дня, не так ли?

Блейз резко тормозит и отъезжает от фургона.

Треск и звон наполняют воздух. Байк скользит.

— Держись, детка.

Я не знаю, чего я боюсь больше: быть застреленной или быть выброшенной на обочину со скоростью восемьдесят миль в час.

Над нами раздаются выстрелы. Мотоцикл выходит из-под контроля. Я лечу по воздуху и не могу сделать ни единого вдоха.

Я приземляюсь с глухим стуком в сухую траву и коричневый песок на обочине дороги.

Боль пронзает меня насквозь. Я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на Блейзе. На угрозе, все еще надвигающейся на нас.

Мой затуманенный взгляд останавливается на прекрасном харлее Блейза, лежащем на боку. Колеса медленно вращаются в воздухе. Воздух обжигает мои ноздри. Блейз лежит окровавленной кучей в нескольких футах от меня.

— Блейз!

Я тащусь к нему и плачу от облегчения, что он все еще дышит.

Медленные, хрустящие шаги приближаются под жарким полуденным солнцем. Боль пронзает мою голову. Мое сердце колотится так сильно, что, кажется, что оно вот-вот взорвется.

— Нанеси удар первой, Кэдидид.

Много лет назад Блейз научил меня стрелять. Мои дрожащие, грязные пальцы открывают его порез в поисках пистолета, который, я знаю, он должен был носить с собой. Дрожь сотрясает мое тело, в ушах не перестает звенеть, и я, кажется, не могу заставить свои пальцы работать.

Раздается громкий треск, а затем ничего.