Глава 10

Они снова были в пути, шли вниз по горной тропе к Миназури, Кира была в восторге. Она бегала по снегу вприпрыжку, используя простую технику, которой ее научил Пятый Мудрец, порой убирая технику и падая в сугроб. Она была в восторге от шанса снова посмотреть на мир с Янмей.

Она любила Хэйву. Учителя были интересным, хотя на уроках Кире всегда было сложно. Нужно было сидеть и учиться, а она была в этом плоха. Ее часто ругали за то, что она смотрела в пространство и не слушала, потому что увидела на полу ползущего жука. Это было намного интереснее, чем то, когда и какой король занял трон.

Но были другие ученики. Многие игнорировали ее, что было лучше, чем когда ее замечали. Некоторые обзывали ее, бросались в нее вещами, жестоко издевались и пронзали ее резким смехом. Ей всегда было сложно жить в Хэйве. Другие ученики были людьми, и она… нет. Она была сильнее них, другая. Они часто шутили, и она не понимала этого. Когда она была младше, она пыталась играть с другими учениками, но что-то нашло на нее и… были раны. Никто не умер, но она ранил людей, а это было плохо. Янмей очень… не злилась. Даже не расстроилась. Но она была какой-то. Кира не могла это понять. Люди были странными и сложными.

И десять лет в академии после восьмидесяти лет в плену зеркала были ужасно скучными. Хотя она не помнила время в зеркале. Только размытую тьму и музыку, кошмары о монстрах и боли. Но все это теперь закончилось. Она была свободна и смотрела на мир с Янмей.

— Ты выглядишь утомленно, — сказала Кира Харуто, он пробивался сквозь снег. Он сошел с тропы и был по колено в снегу, его взгляд был далеким и стеклянным. Маленький дух сидел на его плече, махал ей черной пушистой ручкой. Кира помахала в ответ. Дух был таким милым, что она захотела обнять его. А почему нет? Кира протянула руку к духу.

— Эй! — рявкнул Харуто, пошатнулся в снегу и решительно отошел от нее. Дух на его плече свистнул ему на ухо. — Что ты знаешь? — сказал оммедзи духу.

— Кира, — твердо сказала Янмей.

— Я не пыталась ему навредить, — Кира покачала головой. — Я просто… хотела… — она притихла. Люди были сложными. Многим не нравилось касаться или делиться. Янмей звала это границами. Границы были важны для людей. Она думала, что должна была помнить такое. Она была когда-то человеком. Но все это было мутными вспышками в ее разуме, как сны, угасающие, когда она пыталась вспомнить их. — Прости.

Они шли какое-то время в тишине. Оммедзи поглядывал на нее и немного отстранялся, и Кира пробежала по снегу и зашагала с другой стороны от него. Старый поэт был чуть дальше, Янмей — за ним. Кира надеялась, что будет больше разговоров и смеха, может, интересные истории о местах, которые она никогда не видела. Она надеялась, что взрослые не будут вести себя как дети в Хэйве, что они будут относиться к ней иначе.

Хотя бы снегопад закончился. Снег еще лежал густо на земле, скрывая все, но теперь Кира видела долину и деревья с белыми верхушками, и это потрясало. Она слышала разные истории о лесах и том, что пряталось в них, что-то на интересных уроках, порой — он других учеников, когда она пряталась от них и подслушивала их разговоры. Они всегда утихали, увидев ее.

— Так вы знаете все о духах? — спросила Кира у оммедзи после паузы. Тишина нервировала ее всегда. Напоминала ей о зеркале и воспоминаниях, к счастью, стали размытыми.

Харуто взглянул на нее и пожал плечами.

— Это моя работа.

— Оммедзи, — сказала Кира, радуясь, что он ответил. — Охотник на духов.

— Нет, — буркнул он. — Я не охочусь на духов. Я… разбираюсь с ними.

— Хм, — Кира прошла несколько шагов, пританцовывая, развернулась, пошла спиной вперед поверх снега. — Янмей всегда говорила, что оммедзи охотились и убивали духов, как я.

— Тогда Янмей знает так же мало, как и остальной мир.

— Это не так! — Кира прищурилась, подумывала, стоило ли поискать для него отражение. Так она преподаст ему урок, что оскорблять Янмей нельзя.

Оммедзи посмотрел на нее, и маленький дух на его плече свистнул снова.

— Серьезно? — утомленно спросил он. Он выглядел уставшим. Темные мешки под глазами, волочащиеся ноги. Кира спала, как убитая, этот термин всегда ее забавлял, ведь она была мертва. Или убита. Она не знала, как это работало, но она точно умерла, хоть не помнила, когда.

— Мы — оммедзи — не охотники на духов. Мы — оккультисты. Мы отыскиваем ёкаев, но не убиваем их. Мы не можем их убить. Мы говорим с ними, узнаем, что они хотят. И отсылаем. Так должно быть.

Кира задумалась на миг. Она убрала технику из ног, погрузилась в снег и пошла рядом с оммедзи.

— Ты не пытался говорить со мной вчера. Ты бил меня посохами, а это было больно.

— Прости.

Она провела рукой по волосам, потревожив немного льда на них.

— Все хорошо. Я атаковала первой. Хотя ты не переживал из-за удара. Эй, почему ты не мертв?

Старый поэт рассмеялся.

— Да, почему ты не мертв, старик?

Харуто убийственно посмотрел поверх плеча.

— Я не могу умереть. Но это не значит, что удар не причинил боль.

Этот ответ вызвал у Киры еще больше вопросов.

— Прости, что ранила. Но почему ты не можешь умереть? — она думала, что все могли умереть, если их достаточно раз уколоть острыми предметам. Этому ее учили в Хэйве. Хотя Мудрец казался бессмертным… пока не умер.

— Сколько тебе? — спросила Янмей, догнав их. — Ты говоришь, что не можешь умереть, а Кровавый Танцор зовет тебя «стариком».

— Я бы хотел, чтобы меня звали Гуаном, — сказал поэт. — Или как-то еще, но не по… прозвищу.

Кира хотела узнать, почему его звали Кровавым Танцором, и почему он ненавидел это прозвище. Но она хотела и знать, почему Харуто не мог умереть. Люди восхищали.

— Так сколько тебе лет, Харуто? — повторила Янмей.

Харуто пожал плечами.

— Достаточно старый, чтобы быть притчей.

Кира подумала об этом, но не знала, что он имел в виду.

Они поднялись на небольшой холм, и стало видно Миназури внизу. Город был укрыт от худшей погоды у основания двух гор, полный домов и людей, там было много всего, что Кира никогда не видела. Высокие деревянные стены окружали город, и люди суетились там, как муравьи. Кира и Янмей обошли город на пути в Тиото. Ее не впустили, но она хотела увидеть город. Она хотела узнать, как ощущалось, когда вокруг было так много людей и духов. Выглядело восхитительно.

— Что-то не так, — сказал Харуто.

— Э? — Гуан щурился.

Янмей прикрыла глаза рукой, но ее зрение стало хуже за последнюю пару лет. Она пыталась это скрыть, но Кира заметила. Она пропускала вещи, ей было сложно читать, особенно мелкие буквы.

— Там всюду духи, — сказал Харуто, Кира не могла объяснить напряжение в его голосе. Она посмотрела на Янмей, желая привычной подсказки, но она глядела на город.

— Это не нормально? — спросила Кира. Она заметила их сразу же: две обезьяны на стенах. Они были ярко-оранжевыми, с черными пятнами на боках, полосой синей шерсти на спинах и крыльями из кожи между передними и задними лапами. Они жевали стены, сплевывали кусочки дерева. Страж в шкуре замахнулся копьем на монстрика, но оно прошло сквозь него. Маленький дух рассмеялся и сплюнул дерево в мужчину. Кира захихикала от их забав.

Над городом висела туча, хотя небо было ясным. Туча бушевала. Кира, казалось, заметила смеющееся лицо. На стене люди отчаянно пытались зажечь лампы из-за тени, которую бросала туча, но каждый раз, когда загорался фитиль, появлялась женщина-призрак и задувала огонь. Вокруг был хаос, люди кричали и гонялись за духами, которые бегали, играли и смеялись над ними. Выглядело весело.

— Я еще не видел, чтобы духи вели себя так нагло, — сказал Харуто. Шики чирикнула, ерзая на его плечах. Она была взволнована, и Кира почти могла ее понять.

— Это как-то связано с онрё? — Гуан взглянул на Киру. — Я про других онрё, — она улыбнулась ему, но он покачал головой.

— Есть лишь один способ узнать, — Харуто ускорился на тропе у городу.

Когда они дошли до стен, их быстро окружили стражи, которые не были им рады. Многие стражи держали копья или мечи, некоторые даже направили оружие на них. Янмей оставалась спокойной, и Кира решила подражать ей. Она всегда лучше Киры понимала, как действовать. Люди лучше понимали других людей.

— Ты! — закричала женщина со стены. У нее было пухлое красное лицо. Похожее на помидор, у которого выросли глаза и волосы, и его это злило. Она направила палец на Харуто, а потом пропала со стены и через пару секунд вышла из ворот с двумя стражами за ее спиной. — Ты это сделал! — закричала она на Харуто.

Оммедзи поднял руку.

— Я даже не знаю, что.

— О, знаешь, — злой помидор остановилась перед Харуто и направила палец на его грудь. Кира отчасти ожидала, что он схватит ее за палец и сломает его, но он стоял и терпел атаку.

Стражи шагнули ближе, и грудь Киры сдавило, она искала путь побега. Это было как с Минато и его бандой, когда они нашли ее одну в Хэйве. Они много раз гонялись за ней и окружали ее. Они звали ее нечеловком, плевали на нее, угрожали побить ее палками и деревянными мечами. Она тряхнула запястьем и сжала кинжал, появившийся в ее ладони. А потом она услышала тихий треск, словно трещина потянулась по стеклу, что-то сдвинулось внутри.

Пухлая женщина визжала в лицо Харуто:

— Я должна поверить, что это совпадение, что оммедзи приходит, не обнаруживает оплачиваемой работы и уходит. А потом эти… ёкаи начинают появляться… ВСЮДУ! Мой город в осаде. И через два дня приходишь ты. Ты это сделал! Ты послал ёкаев на нас, чтобы нам пришлось заплатить тебе. Ты… шарлатан.

— Уверяю вас, я с этим не связан, — сказал Харуто. — Мы были в Тиото. Все жители там…

— Не уходи от темы. Я уже имела дело с твоим видом. Обманщики, которые изображают оммедзи, а сами заодно с ёкаями. Покажи императорскую печать.

Харуто вздохнул и потянулся в испорченное кимоно.

— Это не ёкаи. Просто духи. Многие из них — просто духи.

— А? — женщина выхватила печать из его ладони и посмотрела на нее. — Духи, ёкаи — один кошмар. Помеха, а то и опасность. Их всех нужно уничтожить, — Кира гадала, касалось ли это и ее. Поняла, что касалось. — Чья это печать? Императора Исэ Акето? Наша императрица — Исэ Рьоко.