ГЛАВА 5

Как горевать по самой себе?

Странная скорбь наполняет моё сердце. Несправедливость её смерти непереносима. Особенно, когда она наконец-то нашла в жизни то, что делает её счастливой. Маргарет из вселенной Лондона наконец-то нашла свой путь, даже её Пол был с ней...

Ты этого не знаешь. Он мог просто быть на том же летательном аппарате. Он жил неподалёку, это было бы вполне вероятно. У тебя не было возможности понять, насколько изменилась её жизнь, если вообще изменилась.

Но от этого ещё хуже, думать, что она продолжала жить такой несчастной одинокой жизнью, и теперь её нет.

Я знаю точно только одно — она умерла не по своей вине, и она была ужасно, ужасно напугана.

У меня вырывается всхлип. Жалость и вина накатывают, выжимая воздух из моих лёгких и в горле встаёт ком. Я подтягиваю колени к груди, опускаю голову и плачу.

Другая Маргарет — её тело и жизнь помогли мне тогда, когда мне правда нужна была помощь. Как мне отблагодарить её? Я не смогла удержаться на кабеле. Я отпустила её. Жар-птицы ворвались в измерение Маргарет и сломали её жизнь, её смерть — это шрам, оставшийся после нас.

Наконец, вытирая слёзы с лица, я подняла голову и стала интересоваться, кто я на этот раз.

Ладно. Сосредоточься. Я не чувствую себя по-другому в физическом плане. Мои волосы забраны назад в сложный пучок из кос, и в нём шпильки. Эта формальность напоминает мне Вселенную России, но очевидно я не там. Моё окружение слишком простое, одежда непримечательная... и я не беременна. Эти ощущения всё ещё остаются в моём сознании, и я чувствую их отсутствие.

Тёмный коридор не даёт мне подсказок. Хотя освещение странное — я не могу найти источник, наверное, свет исходит из-за угла. По отдалённому мерцанию я догадываюсь, что свет исходит от свечей или факела. Снова Средние века? Это не похоже на Рим, который я помню, но могут быть другие измерения со средневековыми технологиями. Но нет, моя одежда для этого не подходит. Хлопковая юбка цвета хаки опускается ниже колен, тяжёлая, но явно сшитая на машинке, ботинки на шнуровке слишком удобные. Признаюсь честно, средневековые туфли — отстой. Тонкое кружево обрамляет длинные рукава и воротник моей тонкой белой хлопковой блузы. Нет карманов, нет сумочки, это значит нет смартфона, карты, денег, удостоверения личности.

Я знаю только одно об этом мире и этой Маргарет — она в опасности. Ведьма бы не поступила по-другому.

Ужас Лондона снова меня наполняет, тёмная вода приближается ко мне, готовая сломать мои кости и украсть моё дыхание навечно...

По меньшей мере, это было быстро, говорю я себе, глубоко вздыхая. После такого падения удар о воду убил бы её немедленно.

Это не помогает.

Мой разум начинает повторять почему, почему это должно было произойти и тогда вопрос становится реальным. Погодите, а почему Ведьма пошла во вселенную Лондона? Почему она выбрала её для уничтожения? Ни одна версия Джози никогда не могла бы путешествовать туда, потому что в этом измерении она умерла около десяти лет назад.

Потом я вспоминаю, что говорили мои родители об исходных векторах. Одна вселенная могла бы заложить фундамент для многих других. Уничтожь её, а остальные рассыплются. Поскольку вся временная шкала разрушается, не имеет значения, если критический выбор произошёл давно, прошлое, настоящее и будущее рухнут одновременно.

Сколько миров теперь обречены, потому что я опустила руки?

Хотя мой мозг продолжает проигрывать тот момент, когда моя рука соскользнула с кабеля, рационально я понимаю, что иначе быть не могло. Я пыталась держаться, так сильно, как будто это была наша общая жизнь, а не только её. Насколько я знала, это могло быть и так.

Без сомнения, Ведьма надеялась убить и меня.

Но что она имела в виду, бросив меня в странном коридоре? Я не вижу, выхода, но очевидно, что он должен быть, так как Ведьма смогла добраться сюда первой. Мне вряд ли грозит смертельная опасность, но это раздражает.

Почему Ведьма выбрала для меня такую медленную смерть? У неё был большой выбор: повеситься, прыгнуть с еще одной большой высоты, обвешать себя камнями, прежде чем прыгать в воду, хорошо, возможности начинают меня пугать.

Но потом я понимаю, что она не собирается делать ничего из этого, не с этого момента. Ничего такого драматичного и абсолютного не даст ей времени вырваться из этого измерения и спасти себя. Она убила Лондонскую Маргариту так быстро и жестоко, потому что хотела, чтобы она забрала меня с собой. Надеюсь, она так думает. Лучше, если она не будет знать, что я всё ещё иду по её следу.

Хотя, даже если она и знает, ей, вероятно, нужно будет больше времени, чтобы расставить новые ловушки. Ей нужно время не только для того, чтобы выпрыгнуть, но и для того, чтобы прыгнула я, если у неё есть хоть малейший шанс убить меня.

Отныне ситуации, в которые она меня поставит, будут менее пугающими. Я должна помнить: опасность одна и та же.

Итак, первое задание, нужно убраться отсюда.

Я начинаю ползти вперёд, двигаясь к неясному свету. Песок скрипит под моими руками и коленями. Здесь так темно, что я не вижу ни одной двери. Окон тоже нет. Воздух прохладный, почти холодный, и пахнет затхлостью. Наверное, вот что значит быть похороненной заживо.

Холодок бежит по моему позвоночнику. Соберись, говорю я себе, продолжая идти. Ты же видишь свет костра, да? Огонь требует кислорода, чтобы продолжать гореть. Пока он горит, у тебя есть воздух.

Я достигаю острого угла в проходе и, наконец, вижу дверь. Дерево старое, изношенное и сухое, и там, кажется, нет ручки, но это должно быть так Ведьма попала сюда и это мой выход. Я провожу пальцами по неровному краю двери, где достаточно места, чтобы ухватиться за неё и потянуть вперёд. Одним большим рывком я чувствую, как дверь поддаётся...

... и стена проваливается, вокруг меня поднимается цунами из песка.

Я кричу, пока песок не попадает мне в горло. Кашляя и сплевывая, я пытаюсь вывернуться из лавины, но грязь и песок просто продолжают прибывать, засыпая мои ноги и обездвиживая меня. Даже если я не буду полностью задушена, я не смогу убежать, не выкапывая себя и, если эта штука придавит мои руки, я действительно буду похоронена заживо.

Затем я слышу голос, эхом отдающийся в отдалении.

— Маргарет?

Пол. Моё сердце наполняется облегчением.

— Да! Помоги мне! Всё рушится!

Раздаётся другой голос, это голос моего отца.

— Держись! И что бы ты ни делала, оставайся на месте!

Я замираю. Как бы ни было трудно позволять песку продолжать падать на меня, темп замедляется, если я не двигаюсь. Я слышу скрип и движение неподалёку. Моё сердце всё ещё колотится от ужаса, но, по крайней мере, теперь я знаю, что помощь идёт. Ведьма не справилась. Я собираюсь выбраться из этого...

В песке появляется какая-то фигура, что-то твёрдое, рвущееся вперёд сквозь лавину песка, более определённое по мере приближения. Оно падает на меня и о боже, это мёртвое тело.

Я ничего не могу поделать. Я кричу и пытаюсь отползти назад, выпуская на себя новые волны тяжёлого песка. Теперь я похоронена по пояс, но это не так страшно, как мертвец, склонившийся ко мне. Его... её... труп тёмный и иссохший, едва ли больше скелета. Таз, грудина и половина руки разваливаются прямо на мне. Хуже всего то, что она улыбается мёртвой улыбкой с открытым ртом и пустыми глазами.

— Маргарет! — я поворачиваю голову и вижу, что отец ползёт ко мне. Вдалеке я вижу деревянную лестницу и понимаю, что свет шёл сверху. В какую подземную смертельную ловушку меня завела Ведьма? Теперь, когда папа здесь, это уже не так важно. Вдалеке я вижу пару ног, спускающихся по лестнице, и знаю, что Пол скоро тоже будет со мной.

Когда папа приближается ко мне, я хватаю его за руку. Я бы обняла его, если бы не тот факт, что я боюсь обрушить ещё больше песка и похоронить нас обоих.

— Пожалуйста, вытащи меня отсюда.

— Сейчас, милая. Сначала мы должны укрепить эту часть стены, — папа, кажется, совершенно спокоен, что, возможно, должно меня успокоить больше, чем я сама. Свет костра, мерцающий позади нас, ловит его очки в проволочной оправе, скрывая его взгляд.

Одной рукой я указываю на гротескный скелет, висящий на песке, скрепленный какой-то одеждой или бинтами.

— Но ... это ...

Папа улыбается.

— Удивительно, не правда ли? Только подумай, ты нашла всё это сама!

Через плечо отца я вижу силуэт Пола, который ползёт к нам обоим. Пол, кажется, тащит с собой какие-то доски или металлические прутья, которые они могут использовать, чтобы построить барьер, чтобы заменить дверь, которую я сорвала.

Дверь, которую Ведьма предназначила для меня, чтобы я её сорвала, чтобы я похоронила себя заживо. Знать, что я попала в её ловушку, ещё хуже, чем быть лицом к лицу с этим скелетом.

Но от этого мне не легче. Мне кажется, я чувствую запах его гниющей плоти, хотя он, должно быть, сгнил много лет назад. Десятилетия... или столетия...

— Мы специально говорили тебе не пытаться в этом районе, пока мы не поработаем над ним ещё немного, — говорит мой отец. Он не сердится. Его восхищение моей ужасной находкой взбодрило его больше, чем необходимость ругать меня. — О чём ты только думала?

— Я.. заблудилась. Я думала, ты имеешь в виду что-то другое, — это объяснение должно сработать, обычно срабатывает. В каждой вселенной, везде, люди просто могут облажаться.

Во всяком случае, папа выглядит довольным. Он гладит меня по плечу.

— Ты должна быть осторожнее, Маргарет. Но я должен признать, что есть и светлая сторона, мы запишем тебя как первооткрывателя! Ты можешь стать самым знаменитым членом семьи в этой профессии.

С каких это пор профессия моей семьи — выкапывать гниющие трупы?

Наконец в поле зрения появляется Пол. Узкий проход не позволяет ему обогнуть папу и добраться до меня, но прямо сейчас этого достаточно, чтобы увидеть его, свет огня окрашивает его лицо в богатое, тёплое золото. Пол одет в белую льняную рубашку, оливковые брюки и высокие сапоги, совсем как папа, кажется. Линия его аккуратно подстриженной бороды подчеркивает острые углы его челюсти. Подстриженная борода Пола напоминает мне лейтенанта Маркова в России и как всегда, при мысли о лейтенанте Маркове у меня сжимается горло, я закрываю глаза.