ГЛАВА 16

Единственный план, который я могу придумать во время нашей посадки — это как попытаться выбраться из аэропорта так, чтобы Пол меня не увидел. Ведьма, должно быть, позвонила ему или написала по электронной почте, попросив, чтобы он встретил мой рейс, но если люди Триады ждут нашу встречу как сигнал к началу действий, то это воссоединение не должно состояться. Конечно, они могут начать высматривать его за пределами аэропорта, и в этом случае я ничем не смогу помочь. Но если теперь, избегая Пола, у меня есть хоть какой-то шанс помочь ему, то именно это я и собираюсь сделать.

Я сдам багаж, посмотрю, смогу ли я попасть в другой терминал или что-то подобное, прежде чем выйду, и надеюсь, что кредитные карты, которые я нашла в своём кошельке, будут работать в Эквадоре. Если мой телефон тоже работает, я позвоню маме и папе домой и узнаю, что они могут мне сказать.

А потом... ладно, я разберусь с этим по ходу дела. Может быть, я просто вернусь к кассам и куплю билет на ближайший рейс обратно в Соединённые Штаты. Надеюсь, я смогу себе это позволить.

Аэропорты все в значительной степени похожи. Я иду рядом с другими пассажирами, с зелёной сумкой, перекинутой через руку, и не поднимаю головы. Я не хочу, чтобы Пол меня видел… но я хочу увидеть Пола, поэтому не могу удержаться, чтобы не взглянуть на толпу, ожидающую за пределами зоны безопасности.

Через несколько мгновений я вижу знакомое лицо, потом ещё одно и замираю.

Пол не пришёл меня встречать.

Вместо этого Тео и Ватт Конли стоят прямо за ограждением. На Тео тёмные очки, которые скрывают выражение его глаз, но Конли улыбается, даже ухмыляется, поднимая руку, чтобы помахать мне.

В другой руке Конли держит табличку с надписью "Добро пожаловать домой".

Я резко останавливаюсь. Другой пассажир врезается в меня сзади, затем бормочет что-то по-испански, что, вероятно, означает "идиотка", в то время как другие люди обходят меня. Мои руки крепче сжимают ремешок сумки. Одна мысль в моей голове разрастается, пока не вытесняет все остальные: Триада нашла Пола.

— Привет, Маргарет, — говорит Конли, как будто он мой старый друг, которого я приехала навестить. — Рад, что ты наконец добралась. Нам есть куда пойти и о чём поговорить. Но прежде всего, боюсь, придется сначала спросить у тебя паспорт.

У меня такое ощущение, что лёгкие не вдыхают достаточно воздуха. Головокружение вынуждает меня покачнуться. Но я стою на своём месте и смотрю на Конли, спрашивая:

— Ты под кайфом?

— Просто ответь, — говорит Конли. — Какого цвета была подводная лодка "Битлз"?

Это похоже на уловку, ловушку. Мой первый порыв начать кричать, что Конли и Тео — террористы, что их надо немедленно расстрелять. Но теперь я знаю, что редко бывает так легко выйти из игры Ватта Конли. А пока мне придётся подыграть. Так что я помню тот момент, когда убедила толпу бросить его, вопящего, в ад. Затем я улыбаюсь со всей теплотой этого воспоминания и даю правильный ответ:

— Фиолетовая.

— А вот и наш идеальный путешественник, вернулась наконец, — Конли жестом приглашает меня присоединиться к ним по другую сторону ограждения. Тео повернул голову, потому что, очевидно, его солнцезащитные очки не являются достаточным щитом.

Находиться рядом с этим Тео ужасает меня на всех уровнях. Я могу вынести это только потому, что быть рядом с Конли ещё хуже. Моя ненависть к Ватту Конли может затмить все остальное, даже моего убийцу.

Я продолжаю спокойно играть.

— Я почти уверена, что не единственная, кто знает ответ на этот вопрос, — говорю я, оборачиваясь, хотя держу между нами расстояние в несколько шагов. — "Битлз" не совсем безызвестны.

— Нет, это не так, — отвечает Конли. — Однако творчество может изменяться. Только в твоём измерении Битлз пели о фиолетовой подводной лодке. В Мультивселенной есть пара "больших зелёных подводных лодок", но обычно они жёлтые.

— Жёлтая подводная лодка? — странно. Даже близко не так весело. Я помню, как папа держал меня за руки и танцевал со мной перед мультфильмом, когда я была совсем крошечной, едва ли малышкой. Мы вместе пели о фиолетовой подводной лодке. Внезапно мне захотелось снова оказаться там, просто маленьким ребёнком, смеющимся вместе с родителями, любимым, защищённым и уверенным, что ничто в мире не будет страшнее зелёных злючек.

Не обращая внимания на мою реакцию, Конли продолжает:

— Интересно, не правда ли, как много вещей, которые мы считаем универсальными, на самом деле уникальны для одной очень конкретной точки пространства и времени?

— Да, это очень интересно, — у меня не осталось терпения выслушивать грандиозные рассуждения Конли. — Зачем ты привёл меня сюда?

К моему удивлению, ответил Тео.

— Нам нужно было выяснить, жива ли ты ещё.

— Не благодаря вам, ребята, — я кладу руку на Жар-птицу и поднимаю бровь. — Пожалуй, я пойду.

Я не могу. Я бы не бросила Маргарет в такой ситуации. Я уже подвела слишком многих из моих других "я". Но я не собираюсь больше терпеть никакого дерьма от Ватта Конли.

— Оставайся здесь, — тепло говорит Конли. Он передает табличку Тео, затем засовывает руки в карманы своих дизайнерских джинсов. С его нарочито небрежным выражением и длинным, покрытым веснушками лицом, он легко бы сошёлся в колледже с Тео и Полом, будучи аспирантом, он казалось был, таким же ленивым, небрежным, как и другие, но немного более утончённым, с лёгким блеском уверенности и богатства. Без сомнения, Конли считает, что он не представляет угрозы, и его поступок может сработать на людях, которые его не знают. — Нам нужно поговорить, не так ли, Маргарет? Теперь ты знаешь больше. Ты видела больше. И я думаю, что ты почти готова выслушать меня.

Нет.

— Ты сейчас подвергаешь опасности какую-то другую Маргарет. В эту самую секунду! Ты не можешь говорить мне, какими большими друзьями мы должны быть, пока ты убиваешь другую меня в одной вселенной отсюда.

Он поднимает руки, словно сдаваясь.

— В знак доброй воли я отправил твою коллегу из Домашнего Офиса в "нейтральную" вселенную, ту, которая не предназначена для уничтожения, без технологии Жар-птицы, полностью вне сети. Это мирные переговоры, ясно? И это означает прекращение огня. Может быть, мы даже сможем превратить это в перемирие.

— У меня есть только твоё слово, — говорю я. Будет ли Ведьма действительно следовать его приказам?

— Верно, — соглашается Конли. — Ты не можешь проверить то, что я тебе только что сказал. Так что у тебя есть два варианта. Ты можешь доверять мне, или можешь уйти отсюда такой же невежественной, как и пришла, и попытаться напасть на след своего двойника. Я не думаю, что тебе будет легко это сделать. А ты как думаешь?

У меня уже есть её след, благодаря информации, которую я получила из Военной вселенной. Но Конли не может этого знать. Если он узнает, что Военная вселенная не была саботирована, а вместо этого возглавляет контрразведку нескольких альтернативных измерений, мы потеряем все преимущества, которые нам удалось получить. Так что сейчас мне просто нужно разобраться.

— Хорошо, — говорю я ему. — Я останусь и выслушаю тебя при одном условии. Расскажи мне, что ты сделал с Полом.

Улыбка Конли становится шире.

— Абсолютно ничего.

— Врёшь. Вы охотились за ним до Эквадора...

— Мы прекратили это через два дня, — отрезает Тео. Он смотрит на свои красные кроссовки, один из которых всё время скользит вперед и назад по кафельному полу. — Но никто не причинит ему вреда, Мэг. Я тебе это обещаю.

— Мэг, — говорю я. — В последний раз, когда ты меня так называл, ты задушил меня до смерти. Прости, если я не поверю тебе на слово.

Тео вздрагивает и больше ничего не говорит.

Но Конли добавляет:

— Возможно, мне следовало быть более точным. Мы ничего не сделали Полу... пока.

Я думала, что была приманкой на крючке для Пола. Оказывается, он — приманка для меня.

Один шаг, и я оказываюсь прямо перед лицом Конли. Он ненамного выше меня.

— Покажи мне, что с ним всё в порядке. Дай мне взглянуть на Пола. А потом, ладно, поговорим.

— Видишь? Я знал, что ты можешь быть благоразумной, Конли хлопает в ладоши. — Так ты взяла с собой багаж?

— Откуда мне знать? — огрызаюсь я. Но, когда я направляюсь к месту получения багажа, у меня кружится голова, и я снова с трудом перевожу дыхание. Я чувствовала себя примерно так же, когда Ведьма прыгнула в меня, но, когда я приложила руку к груди, там висела только одна Жар-птица.

— Высотная болезнь, — бормочет Тео. — Кито находится на высоте более девяти тысяч футов над уровнем моря. Некоторым людям требуется время, чтобы приспособиться.

— И не похоже, чтобы ты хоть глаз сомкнула в самолёте, — Конли кладет руку мне на плечо, чтобы направлять меня, отчего по телу пробегает холодок. — Знаешь, что? Давай заскочим к Полу и дадим тебе возможность отдохнуть. После того, как ты немного поспишь, мы сможем поговорить по-настоящему. Тогда у нас будет всё время мира.

Оказывается, я взяла свою цветастую спортивную сумку, которую Тео пришлось тащить к лимузину, ожидающему у входа. Надеюсь, она тяжёлая. Надеюсь, я упаковала книги в твёрдом переплете, дюжину книг. В лимузине Конли сидит лицом вперёд, а это значит, что мне придётся ехать задом наперёд. Моя тошнота усиливается, когда мы ныряем в холмистый, хаотичный поток транспорта в Кито.

И когда я говорю хаотично, я имею в виду именно то, что говорю. Люди здесь, похоже, рассматривают полосы движения в лучшем случае как неопределённые предписания. Легковые и грузовые автомобили сворачивают и заносятся, игнорируют знаки, проносятся на любые сигналы. Несмотря на то, что мой желудок сжимается, я рада, что не вижу того, что нас ждёт впереди, иначе у меня, вероятно, случился бы сердечный приступ.

Я стараюсь не видеть того, что передо мной, то есть Конли и Тео. Мой шантажист и мой убийца, оба так близко, что я слышу их дыхание. Моя тошнота усиливается при мысли об этом, и я делаю всё, что могу, чтобы сдержаться.