Найрани видела тяжелые сны, походившие на галлюцинации. Ей мерещилась бабка с когтями, летающие вокруг простыни, отворачивающийся от нее и отступающий в темноту Айгир, открытая наружу дверь и ветер, сотрясающий комнату. Ей слышалось завывание ветра в трубе, звук, с которым ударяются о землю рассыпавшиеся камни ожерелья и собственный плач. Постепенно возвращался слух. Через некоторое время Найрани поняла, что плачет она на самом деле. Следом стало возвращаться осязание. Найрани чувствовала веревку на руках, стянувшую оба запястья. Было холодно ногам, а под собой Найрани ощущала что-то влажное и липкое. Найрани открыла глаза и обнаружила, что лежит на боку на том же самом столе в каморке бабки-повитухи. Найрани опустила взгляд и увидела бордово-красное пятно под собой. Низ ее сорочки был подвернут до середины бедер и тоже перепачкан. Плач Найрани перерос в рыдания, затем в крики и завывания. Она не слышала себя, не ощущала ни пространства, ни времени. Она рухнула в пропасть, в которой нет ничего, кроме боли и ужаса. И не было никого, кто мог бы утешить. Она одна в этой пустоте, в этом вакууме, высасывающем душевные силы. И бороться больше не за чем. Айгир не пришел. Либо не нашел ее, либо решил оставить все как есть. Он ведь тоже не хотел сначала сближаться с ней или с кем бы то ни было. Отворилась дверь и кто-то вошел. Найрани не разбирала, кто и зачем. Ей было все равно.

Старуха подвела Веграна к столу. Мелифор остался стоять у порога. Они слышали крики Найрани с улицы и от этого звука стыла кровь в жилах даже у него, некроманта, поднимающего мертвых. Люди так не кричат. Живые так не кричат. Только существа с развороченной и разграбленной душой. Вывернутые, поломанные и брошенные обнаженными и беззащитными на обозрение всему миру.

Все готово, господин.

Хорошо, тогда я забираю ее.

Нет, господин. Ей необходимо еще полежать пару дней. Кровотечение еще не остановилось. В дороге она может умереть.

Вегран посмотрел на Мелифора, тот кивнул в ответ.

Хорошо, пусть лежит до завтра. На рассвете двинемся в путь. Мы не можем больше ждать.

Господин, я приготовлю лекарства для нее, а Вы тем временем раздобудьте для нее пинту красного вина. Оно поможет ей восстановить силы. А сейчас, оставьте ее. Мне необходимо дать ей снотворное.

Вегран и Мелифор с радостью покинули комнату. Вегран отдал охранникам распоряжение насчет вина, а сам залез на козлы повозки. Даже сюда доносились крики Найрани. Жаль, конечно, девчонку. Но она попала в такую ситуацию по собственной глупости. А за глупость нужно расплачиваться. Ничего, вот очистится она после прерывания и Вегран позаботится о том, чтоб она снова забеременела как можно быстрее. И она все забудет. Главное — побыстрее добраться до Игриса. До него еще пара дней пути. Там у него крепкий дом, деньги, власть и поддержка соплеменников. Там он силен. И там он будет готов встретить Желтоглазого, если он рискнет явиться в Игрис в поисках пропажи. Вегран и сейчас способен дать ему отпор. В его распоряжении пятнадцать обученных воинов, предоставленных ему Лурисом. Но все же, задерживаться не стоит.

Бабка вливала в рот Найрани лекарство.

Вот, девочка, попей.

Найрани отплевывалась. Большая часть лекарства проливалось мимо. Когда Вегран и маг ушли, старуха накрыла Найрани одеялом и протерла ей лицо платком, смоченным в воде.

Пей! - бабка влила последний глоток ей в рот. Найрани закашлялась. Бабка похлопала ее по щеке, приводя в чувство. Найрани плохо разбирала ее лицо.

Старуха вложила в ладонь Найрани янтарную бусину из ее ожерелья. Найрани снова заплакала.

Это было в твоей руке. Береги этот камень. Он защитит тебя.

Найрани зажала в кулаке небольшой продолговатый камень цвета солнца. Лицо старухи расплывалось перед глазами. Постепенно стихли стоны и завывания. Прекратились судорожные всхлипы. Найрани провалилась в спасительный сон.

Господин! - старуха Фанис трясла за плечо Веграна. Он заснул, сидя в кресле в одной из комнат местного постоялого двора.

Чего тебе? - Вегран потер руками затекшую шею.

Девушка... Она умирает!

Что?!! Как умирает? - Вегран вскочил и встряхнул старуху за плечи. - Говори, карга!

Не удается остановить кровотечение. Девушка слабеет. Она не доживет до утра...

Ты, старая криворукая дура, что ты натворила?!!

Я все сделала правильно. Но иногда все идет не так, как было рассчитано.

Вегран отшвырнул Фанис, схватил с вешалки свою верхнюю куртку и бросился к каморке повитухи.

Она лежала на столе. Бледная, словно прозрачная. Сорочка пропиталась кровью. Кровь капала с покрытой пятнами простыни прямо на дощатый пол. Тонкие руки были сложены на животе. Она с трудом повернула голову и открыла глаза. Вегран поразился. Глаза ее казались черными. Она посмотрела затуманенным взглядом прямо ему в душу.

Будь ты проклят, Вегран из Игриса. Пусть не будет у тебя ни мгновения покоя ни в этой жизни, ни после смерти. За мое не рожденное дитя, за всю причиненную тобой боль... Я проклинаю тебя отныне и на века, - Найрани потянула руку в сторону Веграна.

У Веграна внутри все похолодело. Он всем телом, всем своим естеством чувствовал вес ее слов, чувствовал, как они проникают в самое нутро, как они сплетаются с его сущностью, давят, сковывают, отравляют.

Заткнись! Заткнись, ведьма!

Найрани обессиленно закрыла глаза. Склонилась на бок темноволосая головка. Приоткрылись с хрипом спекшиеся губы. Безжизненно свесилась с края стола кисть руки с тонкими пальчиками. Найрани затихла. Вегран приложил палец к ее сонной артерии, но не ощутил пульса. Он отступил. Потом сделал еще шаг назад, второй третий, уперся спиной в дверной косяк, глядя, как постепенно увеличивается лужа крови на полу. Потом он вышел на улицу и увидел Мелифора, идущего по дорожке.

Она умерла, - констатировал Вегран.

Когда?

Только что...

Мелифор заглянул в дверь каморки и посмотрел на распростертую на столе Найрани. Потом он медленно закрыл дверь и отвернулся от нее. Жаль девчонку. Красивая, молодая. Ей бы жить да жить. Мелифор посмотрел на Веграна. Ведь не жена ему она, не рабыня. Одержимый какой-то. Сгубил девчонку. Вот понадобилось ему прерывать беременность.

Я уже говорил. Ты меня не слушал. Мог бы позволить ей выносить дитя и отдал бы в приют. Или продал бы кому-нибудь. Может и польза была бы от младенчика. Может был бы другой исход. А так, ни девчонки, ни ребенка.

Ты понимаешь, что ты несешь? Она бы искала этого ребенка, сопротивлялась бы мне.

Поздравляю... Она больше не сопротивляется. А будь у тебя ее младенец в руках, ты бы имел на нее хороший рычаг давления.

Мелифор был прав. Вегран признавал. Нужно было забрать у нее ребенка сразу после рождения. Чтоб она умоляла, просила и подчинялась. А еще с помощью этого ребенка можно было легко уничтожить этого Желтоглазого. Гнев лишил Веграна способности мыслить ясно. Он был настолько зол, что впервые в жизни поставил свои чувства выше дела, выше выгоды. Он презирал себя за это. И теперь он проиграл. Но он все же сделает все, что сможет, чтоб утопить этого ящера в его собственной крови. Вегран придумает, как это сделать. Тем более, он теперь знает, как нафти их гнездовье.

Похоронить бы девочку, - вставила слово стоящая до этого тихо Фанис. - Можешь снять с нее свой барьер, маг.

На деревенском кладбище вырыли могилу. Найрани положили в гроб, который купили у старого гробовщика, живущего при кладбище. Четверо охранников подняли гроб на плечи и понесли на кладбище. Возле черного прямоугольника могилы бабка склонилась над гробом и погладила бледное личико.

Спи спокойно, голубка.

Мелифор и Вегран стояли, поджав губы. Охранники накрыли гроб крышкой и стали опускать его в могилу. Вегран смотрел, как сыплется на крышку гроба земля с лопат. Столько усилий, трат, поисков, времени и все в пустую. Вегран со злости пнул ограду клумбы. Ряд черных кованых витых цветов даже не покачнулся. Цветы давно отцвели и сейчас из под белого снега торчали редкие сухие палки, символизируя собой крах всех надежд Веграна, связанных с Найрани. Охранники насыпали на могилу аккуратный холмик и разровняли его лопатами. Еще несколько минут стоял Вегран возле холмика. Мелифор окликнул его: