Глава 2

Внимательно разглядывая длинную дорогу, ведущую к поместью Нейт, Мартиса никак не могла решить дилемму, в какой же роли она здесь выступает: подмастерья или жертвы. Струящийся по окутанной туманом тропе запах проклятой магии щекотал её ноздри.

— Я всё же оставлю выбор за тобой, Мартиса, но как только ты вступишь на этот путь, обратной дороги не будет.

Она посмотрела на своего хозяина, на продетую сквозь пальцы серебряную цепочку. Безупречно огранённый лазурит, ловивший солнечные лучи и рождающий радуги в её глазах, стал клеткой для осколка её души. Нахлынули воспоминания. В семь лет она до смерти перепугалась сурового священника с клювовидным носом, который окинул её ледяным, оценивающим взглядом и выкупил у голодающей матери за горсть монет. Она кричала в агонии, когда он поработил её с помощью магии — гарантия, что она будет служить дому Ашера до самой своей смерти, или пока Камбрия не продаст её и не передаст секрет камня новому хозяину… или пока она не обретёт свободу.

Её решимость окрепла. Страх — роскошь для отчаявшегося. Есть вещи, за которые стоит умереть, даже если усилия тщетны.

— Я не переменила своего решения, ваше преосвященство.

Она не опустила глаз, когда Камбрия, верховный епископ Конклава, впился в неё испытывающим взглядом, и его высеченное точно в камне лицо показалось особенно неприятным в лучах послеполуденного солнца. Что бы он ни увидел в её глазах, ответ его удовлетворил. Камбрия кивнул трём своим слугам, которые держали лошадей. Один из них поднёс огромного ворона на предплечье. Перепрыгнув на протянутую руку Камбрии, ворон расправил тёмные крылья, пока хозяин нежно водил пальцем по птичьей спине.

— Михей — мой лучший соглядатай. Он станет посланником между нами. Рощи Шилхары кишат воронами. Чужака не заметят. Если тебе будет что сообщить, спой колыбельную Нантери, и он прилетит. Птица доставит твоё сообщение.

Ворон недовольно каркнул, когда епископ поднял руку и отправил его в небо. Он полетел на юг, над корявыми солнечными дубами, охраняющими дорогу Нейта, к звезде Скверни.

— Оставайтесь здесь и присматривайте за лошадьми, — приказал Камбрия слуге. — По доброй воле звери на эту тропу не ступят. Я должен вернуться не более чем через два часа. — Епископ нахмурился, искра гнева мелькнула в его серых глазах. — Сомневаюсь, что Шилхара совершит глупость, но если я не появлюсь в назначенное время, призовите моих братьев. Они знают, что делать.

Слуга поклонился. Возможно, Мартиса пожалела бы об их участи. Облачённые в тяжёлые ливреи дома Ашеров, они будут ждать в безжалостную летнюю жару возвращения своего господина, но ответная жалость в глазах слуги подавила её порыв. Он и остальные могут потеть, как мулы, зато находясь в гораздо более безопасном месте.

Камбрия похлопал её по плечу.

— Идём, Мартиса. Скоро стемнеет, а я не хочу задерживаться.

Просачивающийся холодок проник в её многослойную одежду в тот же момент, как они ступили на дорогу, а воздух окутал аромат тёмной магии. Мартиса оглянулась, почти ожидая, как клубящиеся туманы, ласкающие её лодыжки, скроют от взора залитую солнцем равнину.

Море покачивающейся травы, что купалась в естественном свете, никуда не делось, маня её бежать как можно дальше от тьмы и опасной миссии. Она отвернулась, прежде чем поддалась соблазну.

Камбрия усмехнулся.

— В этом весь он. Шилхара найдёт способ отпугнуть посетителей и заблудившихся путешественников, если те слишком близко подошли к Нейту.

Они продолжили путь — камень странно заглушал шаги — под густым навесом солнечных дубов. Мартису всегда восхищали эти величественные гиганты с распростёртыми ветвями и густой листвой. Многие зажиточные усадьбы высаживали подобные деревья вдоль парадных аллей, готовя взоры гостей к ещё более величественным домам.

Однако дорога к Нейту оставляла иное впечатление. Величавые дубы дарили передышку от жары, но создавали полумрак. Чёрные изувеченные ветви изгибались над головой, сплетаясь в причудливом танце, словно каждое дерево пыталось вырвать противника с корнем.

Свет же подавляли не только дубы, но и всё, что росло под ними. Слабые солнечные лучики пронзали мрак в нескольких местах и исчезали на полпути к земле, потушенные низкорослым кустарником, облачённым в серые листья и грозные шипы.

Мартиса обняла себя, ища успокоения и тепла.

— Это тёмное место, — прошептала она.

Будто подчёркивая её слова, из кустарника вырвалась худощавая призрачная фигура и прижавшейся к земле тенью юркнула в лесные глубины. Мартиса ахнула и поспешила встать поближе к епископу.

— Что это было?

Она вглядывалась в лесную мглу, боясь того, что может увидеть.

Голос Камбрии, обычно сильный и уверенный, стал приглушённым. Он пожал плечами.

— Кто знает? Леопард. Лисица. — Он нахмурился. — Что-то более противоестественное. Шилхара — тёмный маг, а его наставник, первый Повелитель воронов, много… экспериментировал. По этим лесам могут бродить разные ужасы.

Он заметил её дрожь.

— Поместье — твоя лучшая защита, Мартиса. Никогда не ищи убежища в лесу.

От этих слов по её коже побежали мурашки.

Остаток пути прошёл без происшествий, хотя Мартиса не могла избавиться от ощущения, что за ними следят: то ли тень леса, то ли изуродованные деревья.

Лес уступил место затопленному солнечным светом голому двору с полуразрушенными металлическими воротами. Горячий ветер с равнины рассеивал неестественный холод, пронизывающий лес.

Ворота покачивались и скрипели на ветру, точно кости на виселице. Ржавая цепь и замок ударяли по металлу с диссонирующим лязгом.

На скалистом участке с засохшей травой раскинулись остатки огромной усадьбы. Западная половина дома превратилась в руины, словно её разнесла рука великана. Осколки камня и мрамора усеивали двор, скелет винтовой лестницы вёл в никуда. Истлевшая ткань развевалась на ветру, цепляясь за расколотые ступени.

Мартису окружало уныние и смерть.

Она отвернулась от руин и скользнула взглядом по уцелевшей части усадьбы. Изящные арки и шпили, резко очерченные на фоне заходящего солнца, отражали эпоху, предшествовавшую царствованию людей, когда те, кто построили Нейт и проложили к нему дорогу, ещё не исчезли со страниц истории.

У Мартисы расширились глаза, когда из руин западного крыла, словно восстав из выжженной земли, внезапно появилась фигура. Несколько минут назад никто не таился среди этих обломков, ведь приближающийся к ним гигант не смог бы долго скрываться от людских глаз. Облачённый в тунику с нейтанским гербом, он изящным шагом пересёк двор, несмотря на неуклюжее телосложение и рост. Лысина незнакомца сверкала в дневном свете.

С приветливой улыбкой он махнул огромными ручищами, чтобы гости отошли в сторону и он смог открыть ворота. Мартиса поняла его странный язык жестов и бессловесные команды. Немой. Почему-то в этом жутком месте, забытом живым миром, это её не удивило.

Цепь и замок спали, и ворота открылись с пронзительным визгом. Камбрия шагнул во двор, Мартиса держалась подле него. Епископ не обратил внимания на слугу, но она застенчиво улыбнулась и кивнула. Тот улыбнулся в ответ.

Великан обогнал епископа, направляя гостей в уцелевшую часть поместья. Они остановились перед резной дверью, выдержавшей напор стихий. Между грудями Мартисы пробежала струйка пота.

Она застыла в порыве самобичевания. Перед глазами вспыхнул образ камня души в руке Камбрии, и она предостерегла себя. До сих пор они увидели лишь тени в лесу, руины и немого раба. Ничего страшного. Но она не могла избавиться от неустанно шепчущего голосочка: «Ими всеми правит ворон-колдун, и скоро он будет править и тобой».

К её облегчению, когда они вошли в дом, на них ничто не напало.

«Крылатый Берсен, когда ты стала такой трусихой?»

Она покраснела, устыдившись своего страха. Для этого дела нужны храбрецы. Внутренний голос снова стал над ней насмехаться: «Но кто из них был бы также заинтересован в исходе дела?».

Они прошли из пустого вестибюля в более просторную комнату, залитую приглушённым солнечным светом. Мартиса моргала, пока глаза не привыкли к полутьме, и ахнула.

У неё перехватило дыхание от погребённого под пеленой пыли блёклого великолепия главного зала. Почерневшие балки парили над головой, перекладины пересекались в густой паутине, поддерживая высокий потолок. Вдоль стены тянулся огромный камин, на его полке стояли резные фигурки мифических зверей, переплетённые в вечном бою. Когда-то это было величественное место, гораздо большее, чем поместье Камбрии — место, построенное для королей и их воинов-защитников.

Как низко пал великий! Под ногами хрустел хрупкий тростник. Немногочисленная мебель посерела от грязи, гобелены проела моль. Свет просачивался сквозь окна, покрытые слоем грязи, создавая ложный мрак. Хотя стены всё ещё стояли, зал выглядел таким же заброшенным, как и руины западного крыла.

Слуга наклонился, услужливо отряхивая подушки и табуретку. В воздухе закружилось облако пыли. Камбрия с отвращением скривил губы.

— Нет, не желаю здесь сидеть. — Он собрал полы одежды и огляделся по сторонам. — Не лучше крестьянской лачуги. Хотя, чего я ожидал?

Мартиса уставилась на епископа, поразившись его хамству. Она перевела взгляд на слугу и увидела, как исчезает его улыбка, сменяясь пустым, выжидающим взглядом. Она сама прекрасно знала этот взгляд — и часто одаривала им своего господина.

Камбрия нахмурился и отшвырнул табуретку в сторону.

— Ну! — огрызнулся он. — Не тяни время, смерд. Я не собираюсь задерживаться на радость твоему хозяину. Приведи его!

Слуга пожал плечами и исчез в коридоре, тускло освещённом сальными свечами в изогнутых бра. Их пламя мерцало, когда великан проходил мимо.