Глава 19

Дорогой Рудольф,

Знаешь, что я ненавижу в современных детях? Непрекращающееся нытье: О, меня не понимают. О, надо мной издеваются. О, меня преследуют. И все это время они выставляют свои прыщавые лица по всему Интернету. Посмотрите на меня, посмотрите на меня, посмотрите на меня. Тупые отродья.

Каждый ребенок думает, что его не понимают, задирают или притесняют.

Кроме меня. Не пойми меня неправильно, я был жестоким, но это результат воспитания моего пьяного отца-неудачника, а не моих сверстников.

Нет, для других детей я всегда оставался невидимкой. Я мог пройти мимо, и ни один человек не заметил бы моего присутствия. Как будто я настолько никчемный, что они не могли потрудиться признать мое существование.

Можешь себе представить, что это делает с человеком? Быть игнорируемым — это самое худшее. Кого волнует, если над тобой насмехаются за то, что ты носишь не ту одежду или, тебя толкнули в шкафчик? Обиду или несколько синяков можно залечить. Нет, игнорирование стирает тебя как личность.

Ты — ничто.

От этого не исцелишься.

А есть счастливчики.

Те, которые сияют и сверкают, и крадут все внимание. Они засасывают его, как черная дыра. Но ценят ли они, что имеют? Конечно, нет. Высокомерные ослы.

Они стонут, охают и притворяются, что жизнь так трудна. И что еще хуже, они требуют постоянного внимания к себе. Как будто мы все здесь созданы для того, чтобы удовлетворять их потребности. Назойливые дети, закатывающие истерики.

Но иногда опасно получать то, что хочешь.

Достаточно только спросить Нэша Кордона.

Нет, подожди. Ты не можешь. Он мертв.

И знаешь, что? Оказывается, он не так уж и хотел быть в центре внимания, как притворялся. Не тогда, когда это подразумевало мое личное участие.

К тому же, я обнаружил кое-что интересное. Смерть еще слаще в темноте. Ты не видишь, что очень жаль, но есть другие чувства. Ты можешь слышать хруст ломающихся костей. И почувствовать, как мягкая плоть поддается под острым лезвием. И ощутить медный привкус крови, стекающей по пыльному цементному полу.

И крики.

Нет ничего более приятного в сексуальном плане. Я трогаю себя в интимных местах, когда эти крики отдаются эхом в глубине моей души.

У Нэша Кордона впереди еще одно мгновение в лучах славы, а затем он исчезнет в безвестности.

Алая кровь окрашивает чистый белый снег. Жизнь перетекает из теплой в застывшую. Не смотри. Боль ушла.

***

Когда Линн заканчивала одеваться, на улице стояла кромешная тьма. Собрав волосы в высокий хвост, она вышла из спальни и направилась на кухню. Ничего удивительного в том, что Кир уже находился там вместе со слюнявым Кингом, который смотрел, как он намазывает маслом стопку английских булочек. Она почувствовала запах кофе, когда еще принимала душ.

Ее сердце радостно забилось, когда Кир повернулся и улыбнулся. Он уже успел одеться во фланелевую рубашку и джинсы, но его челюсть затеняла утренняя щетина, а волосы были взъерошены. Она никогда не видела, чтобы кто-то выглядел настолько великолепно.

— Знаешь, тебе не обязательно вставать в такой ранний час, — сказала она, слегка охрипшим голосом.

Он пожал плечами, протягивая ей кружку.

— Я всегда просыпаюсь рано. Кроме того, я обнаружил в себе зависимость от удовольствия выпить кофе с прекрасным ветеринаром до восхода солнца.

Она покраснела. Комплименты всегда заставляли ее чувствовать себя неловко.

— Я не красивая.

Он положил булочку на тарелку и поставил ее на стойку рядом с ней.

— Позволь мне решать самому.

— Правда? — Линн откусила булочку и отпила горячий кофе. У нее никогда не хватало времени на завтрак. Она наскоро принимала душ, одевалась и отправлялась в клинику. Теперь она поняла, что в этом времени суток есть что-то особенное. Обещание нового начала с мужчиной, который наполнил ее кухню и сердце теплом, что она никак не ожидала.

— Да, правда.

Она не отрывала от него взгляда, пока доедала булочку. Затем отставила тарелку.

— Ты можешь быть боссом в Бостоне, но это Пайк.

Он изогнул бровь.

— Так кто же босс в Пайке?

— Может быть, мы можем стать партнерами.

— Партнерами. — Его глаза потемнели от эмоций, которые заставили сердце Линн сделать еще одно сальто-мортале. — Мне нравится, как это звучит.

— Мне тоже, — прошептала она.

Кир повернулся, чтобы поставить свою кружку на стойку, в его быстрых движениях чувствовался некий намек на решимость. Собирался ли он притянуть ее в свои объятия? Может быть, поцеловать, пока она не забудет, что ее ждет полный рабочий день?

Она задрожала от предвкушения, но стоило ему повернуться, как Кир резко остановился.

— Что это? — спросил он, глядя в окно над раковиной.

Линн прижалась к его боку, во рту у нее пересохло от страха.

— Что? Где?

— Тот свет.

Линн нахмурилась в замешательстве.

— Уличные фонари?

Он указал вверх.

— Нет, в небе.

Линн наклонилась вперед, изучая сияние, отражавшееся на фоне затянувшейся темноты. Это был не начинавшийся рассвет. Скорее, свет шёл с земли.

— Может быть, это огонь?

— Для огня выглядит слишком ровным.

— Правда. О, погоди. — Линн резко вспомнила, где она видела это свечение раньше. — Это похоже на огни с футбольного поля.

— Их всегда оставляют включенными?

— Нет. Только когда игра.

Он молчал минуту, потом расправил плечи.

— Я пойду проверю.

Она потянулась, чтобы взять его за руку. Не потому, что думала, что он слишком остро реагирует на свет. В данный момент все необычное вызывало тревогу. Нет, Линн просто не собиралась отпускать Кира одного.

— Мы проверим вместе. — Она сжала его руку. — Партнер.

Он покачал головой.

— Линн...

— Ты не допускаешь мысли, что это уловка, чтобы выманить тебя, и оставить меня здесь в одиночестве? — перебила она.

Он издал страдальческий вздох.

— Ты слишком умна на свою беду, — пробормотал он. — Или для моего блага.

Она натянула куртку и выпустила Кинга сделать свои дела, а затем наполнила его миски едой и водой. Они могли бы взять пса с собой, но ей все еще не хотелось оставлять дом без его защиты. Пройдет немало времени, прежде чем она сможет преодолеть ужас от осознания того, что убийца крался по ее участку.

Выйдя из дома, Линн убедилась, что двери заперты, пока Кир заводил внедорожник и счищал лед со стекол. Наконец они ехали по пустой улице, напряжение заглушало всякое желание поболтать. Возможно, ничего страшного, сказала она себе. Возможно, кто-то из детей включил свет прошлой ночью, и никто не заметил. Или произошел какой-то странный скачок напряжения. Несомненно, этому могло быть множество объяснений.

Она все еще надеялась, что это не более чем случайность, когда они свернули на дорогу, ведущую мимо трехэтажной кирпичной школы, построенной сто лет назад, с новой пристройкой, неудобно примостившейся сзади. С одной стороны находилась гравийная парковка, а с другой — длинное поле, обрамленное забором из металлической сетки.

Они проехали мимо трибун, которые практически скрывались под сугробами, и табло, пока им не открылся прекрасный обзор поля.

У нее перехватило дыхание. Прямо посреди заснеженного поля стоял блестящий черный грузовик.

— Это пикап Нэша, — сказала она резким голосом. Невозможно было не заметить огромные колеса и прожекторы на кабине. — Зачем он оставил его посреди футбольного поля?

Кир замедлил ход, когда они продолжили движение по улице.

— Похоже, он из тех, кто любит вспоминать дни своей славы. И ты сама говорила, что он всегда паркуется, где хочет.

Линн нахмурилась, изучая машину. Не похоже, что она работает. Фары не горели, а из выхлопной трубы не шел дым. Фактически, автомобиль выглядел застывшим на месте.

— В такой час, при минусовой погоде? Нет. — Она покачала головой. — Нэш предпочитает переживать дни своей славы в комфортной обстановке бара с кучкой своих пьяных приятелей, которые все еще считают его местным героем.

Кир указал на взломанные ворота в дальнем конце забора. Очевидно, именно через них грузовик въехал на поле.

— Может, он напился и сбился с дороги?

Она медленно кивнула, пытаясь представить, что делал Нэш, что привело его в эту часть города. Возможно, он продавал пиво местным студентам, но это казалось слишком заметным местом. Он предпочитал темный переулок за своим баром. Не говоря уже о том, что он никогда бы не включил свет. Это только привлекло бы еще больше нежелательного внимания.

Линн напряглась, пораженная внезапной мыслью.

— Что, если убийца украл пикап, чтобы использовать в другом убийстве?

Кир выругался и ударил по тормозам. Внедорожник занесло, и он остановился менее чем в дюйме от забора.

— В этом убийстве, — выдохнул он.

Линн потребовалась секунда, чтобы понять, о чем он говорит, затем дыхание вырвалось из ее легких, словно тиски сдавили грудь.

— О Боже! — Она толчком открыла дверь внедорожника и выскользнула наружу, пробираясь через снег, чтобы прижаться к ограждению. — Нэш.

Кир появился рядом с ней, прижимая телефон к уху.

Смутно Линн слышала, как он говорил кому-то, что на футбольном поле произошло ЧП, но ее внимание приковал мрачный вид неподвижного Нэша, лежащего прямо под задним бампером пикапа. Похоже, что вокруг его шеи обвивалась красная веревка, которая привязана к чему-то в кузове автомобиля. Он был полностью обнажен, кожа покрыта пятнами застывшей крови, а лицо почти скрыто снежной пылью.

Она покачнулась, ее желудок грозил взбунтоваться.

— Нет. Я не верю в это.

— Возвращайся в джип и жди шерифа, — резким тоном приказал Кир.

Она мрачно поборола тошноту. Ей может стать плохо позже. Сейчас ей нужно сосредоточиться на Нэше.

— Мы должны проверить, жив ли он еще. Я могу сделать искусственное дыхание.

Она уже начала двигаться к разрушенным воротам, когда Кир схватил ее за руку.

— Линн, он мертв.

— Но...

— Он уже давно мертв. Ты ничем не можешь помочь. — Кир решительно отвернул ее от поля. — Возвращайся в джип.