Глава 4

Раш

Блять. Если трудно не хотеть Ванессу, наблюдая за ней с обочины снаружи, быть так близко к ней и не претендовать на нее – это агония. Каким-то образом я нахожу сдержанность, чтобы быть хорошим мальчиком – по крайней мере, до тех пор, пока не станет очевидно, что она не хочет отвечать на мой простой вопрос. И мне нужно знать. Мысль о том, что она с Полом, приводит меня в ярость.

– Эм...

Она прикусывает пухлую губу. Ее длинные ресницы касаются щек, раскрасневшихся от вина.

Есть ли шанс, что моя близость способствует ее румяному лицу?

– Ты слышал об этом?

Она морщится, хотя думаю, что она хочет, чтобы это была улыбка.

Да, в течение пяти минут после того, как парень спросил. Я знаю все, что происходит с Ванессой. На работе. Дома. В школе. Я знаю, что она смотрит на Netflix. Я знаю, что она читает. Я даже знаю, что она просматривает на ноутбуке поздно вечером в субботу, когда ей одиноко.

Что бы она сказала, если бы узнала, что я в курсе всех ее самых запретных фантазий?

Ванесса спешит к столу с тарелками еды. Я беру остальное и следую за ней, скрипя зубами, когда она наклоняется, чтобы поставить тарелки, открывая изгиб своей задницы – и многое другое. Господи, она вообще носит трусики?

Пока мы сидим, я начинаю потеть. Я допиваю остатки вина, пытаясь остыть. Но я выпил сегодня столько, сколько следовало. Ванессе нужно, чтобы я оберегал ее, а это значит быть начеку – и держать свои руки подальше от нее.

Понятия не имею, откуда возьмется сила духа.

Я пожимаю плечами.

– Все слышали об этом.

Она закатывает глаза.

– Почему персонал такой болтливый?

– Потому что им скучно и больше нечем заняться.

– Это так раздражает...– фыркает она, накладывая на тарелку курицу, картофель и печенье, которые выглядят ничуть не хуже, чем у моей мамы, – и это о чем-то говорит.

Ванесса не сплетница. Похоже, ее ни на йоту не волнует, кто из персонала чем занимается. За те месяцы, что я наблюдал за ней, она держалась удивительно замкнуто, в основном болтая с коллегами, если это каким-то образом влияет на работу. Но я также видел, как она утешала людей. Мне особенно понравилось, как она бросила все несколько недель назад, чтобы помочь одной из новых сотрудниц на стойке регистрации, которой внезапно пришлось усыпить собаку. Ванесса была сострадательной и милой, и в ней было все, что человек может пожелать в друге.

Как только она протягивает мне тарелку, она готовит себе ужин, а затем набрасывается на него, пока я наливаю еще вина в пустой стакан. Я не пытаюсь напоить ее, чтобы она оказалась подо мной. Если когда-нибудь уговорю ее, я хочу, чтобы она была на сто процентов трезвой и согласной. Но прямо сейчас ей нужно расслабиться и забыть об опасности. Беспокоиться об этом дерьме – моя работа. Но так как мне не разрешено вводить ее в состояние оргазмической комы, выпивка – мой следующий лучший способ успокоить ее.

– С этим не поспоришь. И как? – подсказываю я. – Сказала «да» Полу?

– Нет.

Она прячет лицо в ладонях, а затем смотрит на меня поверх пальцев своими голубыми глазами.

Она женщина... но иногда в ней есть это качество маленькой девочки, которое делает мой член таким чертовски твердым.

Да, я полный извращенец.

И тот факт, что она отказала парню, который является вполне приемлемым материалом для бойфренда – и у которого нет крови на руках, – смущает меня.

– Почему?

– Он хороший парень. Было бы неправильно с моей стороны вводить его в заблуждение.

– Ты не заинтересована?

– Нет.

Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на лице.

– Рад это слышать.

Она растерянно моргает.

– Почему?

Если я не могу прикоснуться к ней, то также не хочу, чтобы кто-то другой прикасался к ней. Это несправедливо, я знаю. Но никто не говорил, что жизнь такова.

– Честно говоря, не думаю, что он тебе подходит, – говорю я, копаясь в еде.

Ванесса вздыхает.

– Он увлекается «Звездными войнами», у него есть коллекция комиксов и он любит косплей. В этом нет ничего плохого, просто не для меня. Как ужин?

– Чертовски хорошо. Вау… Возможно, это лучшая подливка, которую я когда-либо пробовал. – Я бросаю на нее горячий взгляд. – Я должен жениться на тебе.

Она хихикает.

– Может быть и стоит. Подливка, когда захочешь...

Срань Господня, я хочу от Ванессы гораздо большего, чем подливка, особенно сейчас, когда она флиртует. Должно быть, это из-за вина, потому что это на нее не похоже – по крайней мере, на нее в офисе. Но она позволяет себе ослабить осторожность – и распускает волосы – рядом со мной. Это еще одно возбуждение, которое я не знаю, как проигнорирую.

– Может быть, я так и сделаю.

Если ее отец не убьет меня за одно только предположение. Но я действительно женился бы на ней из-за ее подливки... и всего остального, что в ней обожаю. Но сейчас мне нужно позаботиться о ней.

– Скажи мне, как ты себя чувствуешь.

Когда ее улыбка исчезает, мне приходится впиться пальцами в бедра, чтобы не утешить ее. Но пребывание так долго рядом с ней ослабило мою сдержанность. Если я вообще прикоснусь к ней, то затащу ее к себе на колени, прижму свой рот к ее рту и наплюю на последствия, чтобы трахнуть ее.

– Спокойнее, чем думала, что буду через несколько часов после того, как в мой дом ворвался незваный гость.

Потому что она на грани опьянения.

– Хорошо. Допивай.

Когда я пододвигаю бокал с вином немного ближе, она поднимает его и подчиняется. Ее легкое согласие, наряду с видом изящного движения горла, что-то делает со мной, вероятно, потому что мягкая линия ее шеи ведет прямо к выпуклостям груди, раскрасневшейся и сверкающей намеком на ложбинку над V-образным вырезом футболки. И сиськи под…

Материалом, из которого сделаны D-чашечки мечты.

Сосредоточься. Ее безопасность на первом месте.

Проглотив еще один потрясающий кусочек, я прочищаю горло.

– Ты можешь вспомнить кого-нибудь, кто мог бы захотеть вломиться в дом и почему?

– Нет.

– Пол давал тебе какие-либо основания думать, что он такой подонок?

– Он безобиден.

Я подозреваю, что она права, и это прискорбно, потому что альтернатива гораздо мрачнее.

– У тебя были какие-нибудь другие проблемы в последнее время с кем-нибудь? Или заметила что-нибудь необычное?

Она заканчивает грызть печенье.

– Нет. По соседству было тихо. Абботты были в круизе. Миссис Крафтон всегда здесь. Она видит все. Она упомянула, что сегодня днем приходил парень из газовой компании, но...

– Она упоминала какие-нибудь подробности?

Неужели это действительно совпадение, что проверяющий счетчиков и злоумышленник бродили вокруг ее дома в один и тот же день?

– Нет, но я не спрашивала. Могу позвонить ей...

Я качаю головой.

– Мы разберемся с этим завтра. Уже поздно.

Она смотрит на часы на микроволновке, и ее глаза расширяются.

– Действительно десятый час?

– Да.

– Хорошо, что у меня сегодня нет домашней работы. Я не могу сосредоточиться. Я хожу в вечернюю школу, – поясняет она.

Я киваю.

– Слишком напугана?

Она пытается подавить улыбку, но не может. Это чертовски мило.

– И слишком пьяная.

Мы заканчиваем ужин в относительной тишине, если не считать стонов, которые я, кажется, не могу сдержать. Как только мы оба отодвигаем тарелки, я вижу, что она залпом пьет второй бокал вина. Я наполняю тот еще раз. Я подозреваю, что ей это понадобится – вместе с парой таблеток аспирина – перед сном.

Когда она начинает убирать со стола, я обхватываю пальцами ее руку.

– Я разберусь с посудой. Почему бы тебе не принять душ и не приготовиться ко сну?

– Здесь очень много посуды. Мне очень не хочется оставлять тебя на...

– Я в порядке. Поверь мне, будучи одним из младших детей в семье, я часто мыл посуду. Только моему младшему брату Риджу было хуже, – говорю я, чтобы увидеть ее реакцию.

Она бледнеет.

– Х-хорошо. Если ты не возражаешь. Я просто пойду и...

– Конечно. Почему бы тебе не позволить мне в последний раз проверить спальню и ванную, убедиться, что там чисто и что твой незваный гость не оставил никаких приспособлений для наблюдения.

– Об этом я не подумала. Хорошая мысль.

Ванесса возобновляет уборку, пока я тащусь по коридору, чтобы проверить спальню. Очевидно, злоумышленник проник внутрь через раздвижную стеклянную дверь. Та старая, как и все остальное в этом доме. Защелка на двери такая шаткая, что злоумышленник, вероятно, отодвинул ее и проскользнул внутрь. Я исправлю это завтра.

Но это не объясняет, как этому подонку удалось отключить сигнализацию.

Есть около дюжины телефонных звонков, которые я мог бы сделать, чтобы начать получать ответы на некоторые вопросы, но не должен сеять панику и ставить под угрозу более масштабную миссию. Это было бы преждевременно, и я готов справиться с этой ситуацией. Отец Ванессы знает это, иначе он не отправил бы меня в Сент-Огастин присматривать за дочерью. Мне нужно посмотреть, что будет дальше.

Но в целях безопасности я предполагаю, что угроза достоверна, а не случайна и спровоцирована профессионалом.

Черт.

У меня нет оборудования, необходимого для того, чтобы по-настоящему очистить дом от камер, жучков и прочего дерьма, предназначенного для наблюдения за Ванессой, но я занимаюсь этим уже много лет. Я могу догадаться, где любой человек с половиной мозга попытался бы спрятать такие устройства.

Через несколько минут я удовлетворен. Я ничего не нашел, поэтому предполагаю, что если ее злоумышленник намеревался шпионить за ней, его прервали и он сбежал. Но она для него – работа, так что он вернется.

Я буду ждать.

Убедившись, что окна заперты, мне удается найти выброшенный металлический карниз для штор в задней части ее шкафа. Я бы предпочел иметь метлу, чтобы подпереть ее ручку, но видел только беспроводной ручной пылесос. По крайней мере, стержень вписывается в дорожку ее раздвижной стеклянной двери. Не идеальное решение, но на одну ночь оно сработает. Завтра я придумаю что-нибудь более надежное и постоянное.