7.

Ровно в час дня я стоял напротив пятиэтажки, постукивая пальцами по рулю. В голове было пусто, что случалось всегда, когда я употреблял алкоголь накануне. У меня были мысли пить чаще, намного чаще, ведь алкоголь притуплял кошмары, лишая мою голову мыслей о всём том бардаке, что творился в жизни. Но мысль стать алкоголиком меня мало привлекала. Приходилось терпеть и сражаться с кошмарами лицом к лицу. Из первого подъезда, медленной походкой вышла девушка в свободном черном пальто и закрученным вокруг шеи толстым шарфом. Её волосы были забраны в высокий пучок, но несколько мелких прядей спадали на бледное лицо. Как бы она не пыталась замаскировать тональным кремом, на её правой скуле виднелся синяк, который я заметил ещё вчера. В обтягивающих джинсах и ботинках её ноги выглядели как две хрупких тростинки. Прихрамывая, она принялась спускаться по лесенке.

Выйдя из машины, я быстро направился к девушке, чтобы помочь.

- Хэй, как ты? – Протягивая ей свою ладонь, спросил я. Глаза Кристины сфокусировались на мне, после чего она несмело улыбнулась.

- Спасибо что позвонил. – В отличие от свой сестры, ладони Кристины были холоднее льда. Меня задели её сомнения относительно того, что я мог обмануть её вчерашним вечером.

- Не за что. Как прошел твой праздник? – Обхватывая девушку под локоть, я медленно повёл её в сторону своей машины.

- Я не смогла долго оставаться там. Этот праздник был организован Настей и мамой. Мне же было тяжело праздновать, пока Илья в коме.

- Как его состояние? – Усаживаясь за руль, я завел мотор и медленно вырулил на дорогу.

- Стабильно плохо. У него нет никаких улучшений. Я могу закурить?

- Табак – злейший враг красоты. – открывая окно, угрюмо прошептал я.

- “Сигара может послужить хорошим суррогатом мысли.” – Доставая тонкую сигарету и зажигалку из сумочки, задумчиво ответила девушка.

- Цитируешь Шопенгауэра? – Будучи заточенным в четырёх стенах приличную часть своей жизни, я находил утешения в книгах. Меня увлекали мысли философов. В их работах я растворялся без остатка, вытесняя дурные мысли из своей головы.

- Не думала, что ты знаешь. – В машине распространился запах шоколада от тонкой струйки дыма сигареты. Кристина была подавленной и отстранённой. Словно находилась здесь лишь телом. Её движения были плавными и грациозными, но в них не было жизни.

- Как давно ты куришь?

- А ты? – Я удивлённо посмотрел в её сторону. Она не должна была видеть меня с сигаретой, тогда откуда такая информация?

- Зажигалка на бардачке. – Под моим задумчивым взглядом, проговорила Кристина, кивая на ярко-желтую зажигалку под грудой бумаг.

- Год. – Я вспомнил тот момент, когда впервые закурил после своего выхода из больницы. Почему то, растворяться в сигарете было легче, чем выкарабкиваться из клубка мыслей самостоятельно.

- Неделю. – Делая глубокую затяжку, Кристина замолчала. – Он заставил меня бросить. До него всем было наплевать на меня и мои привычки. – По её щеки скатилась слеза, но она даже не обратила на неё внимание. – Я бросила курить для него больше года назад, а на прошлой неделе, когда его состояние снова ухудшилось, я сорвалась.

- Ты сильнее, чем думаешь.

- Я просто не понимаю, как мне жить если он…Всё потеряет смысл без него.

- Не хорони его раньше времени. – Кристина выбросила окурок в приоткрытое окно, и облизала губы, хмыкая носом.

- Я даже боюсь думать об этом.

- На самом деле, смерть это не самое страшное. Страшно потом свыкнуться с мыслью, что человека, которого ты любил, больше нет.

- Кого потерял ты? – Мне казалось, что раскрывать ей все карты прямо сейчас было слишком рано. Я хотел показать ей. Мы мчались по трассе в сторону моего родного города, где находились могилы близких мне людей. И это несмотря на то, что я обещал навещать их не столь часто. Они хотели бы, чтобы я жил в настоящем, но вся проблема была в том, что моё настоящее было выжжено руками плохих людей.

- Всех. Я обязательно расскажу тебе, когда мы приедем.

- А куда мы направляемся?

- Не доезжая до моего родного города есть кладбище.

- Кладбище? – Воскликнула девушка. – Я не уверена, что это хорошая идея.

- Просто поверь мне.

Остальную часть поездки мы провели в гордом молчании. Чтобы тишина не резала слух, я включил радио, заполняя автомобиль звуками композиции в стили кантри.

Когда мы почти подъехали к месту, я заметил одну странность в поведении Кристины, о которой решил промолчать. Она сидела неподвижно всю поездку, придерживая левой рукой свой ремень безопасности. Несколько раз девушка закуривала свои сигареты с ароматом горького шоколада. Все эти мысли подводили меня к тому, что в ней жил страх. Люди, проходя в своей жизни через радикальное потрясение, либо замыкаются, либо приобретают фобии. Кристина боялась этой поездки. Я отдал бы руку на отсечение, что это было связано с аварией, в которой ей пришлось побывать. Нужно отдать должное тому, что Кристина стойко выдержала весь путь от дома до кладбища, несмотря на то, что поездка заняла чуть больше двух часов.

- Мы на месте. – Заглушив мотор двигателя, я уверенно посмотрел на девушку рядом. Ловким движением рук, Кристина отстегнула свой ремень безопасности, и поспешила выбраться наружу.

- Зачем мы здесь? – Поставив машину на сигнализацию, я взял девушку под руку и направился в сторону черной калитки. Говорить было слишком тяжело, но я мог бы показать ей. Здесь, среди гранитных плит, так много душ нашли своё упокоение. Они оставили своих родных, близких, друзей, не догадываясь, как плохо им без их поддержки.

- Ты когда-нибудь теряла близких? – Проходя вдоль асфальтированной дороги, спросил я.

- Нет.

- Это больно. Словно вечно открытая рана, которую невозможно зашить или заклеить лейкопластырем. Она всегда будет где то глубоко в тебе, напоминая о себе вечной болью. – Поравнявшись с одной из черных оград, я остановился, всматриваясь в фотографии своих родителей. У них было одно надгробие на двоих. Как и при жизни, они продолжали оставаться одним целым.

- Кого потерял ты? – Останавливаясь рядом со мной, прошептала Кристина. Каждое её слово отражалось звонким эхом в моей голове.

- Свою семью. Их застрелили при ограблении магазина, они умерли на моих глазах. – Я не решался пройти дальше ограды, за которой находились мои родители. Мне всегда было тяжело мириться с тем, над чем я был не властен. Однако, я учился перебарывать себя.

- Мне жаль. – Она дотронулась до моей руки своей холодной ладонью, но я даже не пошевелился. Слова соболезнования…я помнил их, словно в тумане. Как отдалённое воспоминание о прошлой жизни. Жизни, когда я был не в себе.

- Когда я увидела тебя вчера, - Тяжело сглотнув, зашептала Кристина. – мне показалось, что ты понимаешь что я испытываю без слов. Твои глаза, они особенные. Ты не смотришь свысока, как моя сестра. Твой взгляд чистый, но печальный, словно ты прожил тысячу жизней. – Я не отрывал своего взора от фотографий родителей, вслушиваясь в её слова.

- Это восхищает и пугает одновременно. Никто не должен обладать таким взглядом.

- Мы не выбираем себе жизнь. – Останавливая её монолог, тихо ответил я.

- Я не опущусь до жалости к себе, и тебе не позволю делать этого. – Повернув голову в сторону Кристины, я столкнулся с её растерянным взглядом.

– Я привёл тебя сюда, чтобы показать, что боль не должна руководить тобой. Она может заглотить тебя, подобно огромной волне в открытом океане, но ты никогда не должна опускать руки, позволив ей унести тебя на глубину. С ней можно и нужно бороться…до последнего своего вздоха.

Она смотрела на меня так, словно от моих слов зависела её собственная жизнь. Я мог бы рассказать ей, какого это – терять. Но правда была в том, что слова так и остались бы словами. Она не смогла бы понять всего того, что я пытаюсь до неё донести прямо сейчас. Кристина должна была столкнуться с этим лицом к лицу. Невозможно научиться ходить, ни разу не упав.