- Труженица, - «чёрный хмыкнул, - совет на дорогу. В церковь браслеты не надевай, разрядятся быстро.

- А куда ж их тогда? – задумалась Ольга. – Если в сумку переложить, всё равно толку не будет, сумка-то в церкви будет при мне.

- Нужна шкатулка, - подал голос Макс. – Сверху кожаная, внутри - «чёрный» металл. Тогда, браслеты не пропадут.

- Изготовите - привози, заряжу шкатулочку, как полагается, - пообещал Тищенко. – До следующей пятницы, Ольга.

- Всего доброго.

10.

Сокора пребывал в меланхолии. И дело было не в работе – его адвокатская деятельность как раз протекала успешно и Дима в душе радовался, что послушался совета Ольги и ушёл в свободное плавание. «Я несу ответственность лишь за себя. Хотя, нет. Есть ещё Коля и Толя, да ещё и Макс внезапно нарисовался, отлично вписавшись в нашу мужскую компанию. Но четыре человека – это не двадцать четыре. И наши роли уже давно распределены».

Как ни странно, переключившись с элитной клиентуры на рядовых жителей столицы, Сокора практически не потерял в заработке, зато чувство морального удовлетворения от хорошо проделанной работы у него неизмеримо возросло. Простые киевляне – искренние и благодарные – честно рассчитывались со своим адвокатом, да ещё и рекламу ему создавали отличную. Но помня наставления Ольги, Дмитрий старался выбирать дела, где требовалась помощь именно несправедливо обиженному или обманутому человеку, так как наглость противной стороны иногда била все разумные пределы.

- Мне кажется, я когда-нибудь не выдержу, - жаловался своим подчинённым Сокора, - и устрою драку прямо в зале суда. Почему людскую порядочность в наши дни воспринимают, как слабость? Почему интеллигентного человека какое-то быдло считает вправе обхамить, оболгать и обобрать? А прокуратура и судьи даже не считают нужным скрывать, что берут взятки и готовы покрывать любое беззаконие? Помяните моё слово, мужики - нынешний шабаш донецких бандюков-регионалов продлится недолго. Украинцы – терпеливая нация, но когда нас достают до кишок – всё! Взрыв! И тогда народ снова выйдет на майдан и к чёрту сметёт всю эту шелупонь.

- Давай сначала доживём до этих времён, - утихомиривал шефа Толя.

- А ещё будем и в работе, и в высказываниях аккуратными, - добавлял Коля. – Сам же учил не зарываться, а то грохнут мимоходом…

- И тогда уже будет всё равно, - заканчивал Макс.

Если в адвокатской деятельности всё было решаемо и понятно, то в отношениях с Ольгой Сокора просто терялся от маеты и неудовлетворённости. Хотя эти отношения скорее были, как «здравствуйте – до свидания», вперемешку с телефонными разговорами ни о чём.

Открыв массажный кабинет, Ольга словно выпала из реальной жизни, всё своё время отдавая больным и пациентам. Девушка практически не отдыхала, а свой единственный выходной посвящала чисто бытовым вопросам. Да и за последнюю неделю, изредка общаясь с Димой, она говорила вяло, почти не огрызаясь, что сильно беспокоило Сокору, ведь ещё недавно Ольга могла устроить ему выговор по любому поводу или отчитать за излишнюю инициативу.

- Ты настолько устаёшь, что у тебя даже нет сил со мной поругаться, - корил девушку Дым. – Так нельзя!

- Я знаю, - хмуро отвечала она.

- Может ты не высыпаешься?

- Может.

- А снотворное пить не пробовала?

- Не помогает.

- Ага, - удовлетворённо выдохнул Сокора, - значит, понимаешь, что однажды просто свалишься без сил?

- Да. И поверь – я от этого не в восторге.

- А браслеты не проверяла? Может, они…?

- Да. Нет.

В один из дней, когда Ольгу ждал очередной приём в массажном кабинете, привычно выпив чаю вместе с Цецилией Карловной, девушка неожиданно уснула прямо в кресле. А проснулась в незнакомой комнате. В чужой кровати. Правда, одетая. Рядом, в мягком кресле, сидел Сокора с ноутбуком и тихо щёлкал мышкой, листая новостные сайты.

- Это что? – сонно спросила Ольга.

- Это заговор! – радостно сообщил Дым. – Мы с Сели всё обсудили и решили устроить тебе дополнительный выходной.

- То есть, чай…?

- Ага, добавили в него Ново-Пассит. Это успокоительное.

- Знаю.

- Зато благодаря ему ты уже проспала восемь часов. Кстати, браслеты я снял и положил в твою сумку. А сейчас тебя ждёт лёгкий ужин, потом баня с лечебными травами и затем снова еда и сон. Как тебе план?

- Замечательно, - зевнула девушка.

И как обижаться на такое самоуправство? Пришлось смириться и получать удовольствие.

- Я жду внизу в гостиной, - встал из кресла Дым. – Вон те двери, - он кивнул вправо, - санузел. Приводи себя в порядок и прошу к столу.

- Хорошо.

В небольшой ванной, выглянув в окно, Ольга ахнула. Вокруг лежал снег, сугробы снега. И из этих заносов, словно выдираясь из снежного плена, взмывались к небу корявые голые ветви старого сада. За ним, вдали, виднелись белые поля с чёрной проталиной дороги – и всё. Кругом лишь пустота. И тишина.

«Сюр, - вздохнула девушка и пошла осматривать дом. Небольшой, в два этажа, скупо обставленный лишь самой необходимой мебелью, он никак не вязался с имиджем успешного киевского адвоката. О чём Ольга и спросила Сокору во время трапезы.

- Тебе не нравится?

- Наоборот, очень нравится. Но всё-таки…?

- Знаешь, посещая многочисленные особняки богатой клиентуры, я сразу понял, что такой …э-э …барской усадьбы не хочу. Это, во-первых. Я люблю функциональность, простоту и уют, для чего не нужны огромные площади. А во-вторых - банально было жалко времени и денег, ведь стройка – это такой геморрой. Да и мои «псы» меня бы обсмеяли, обвинив в зря потраченных средствах и дурном вкусе. Так что этот дом строился, как я хотел - то есть, быстро и без претензии на роскошь. Первый этаж – гараж с выходом на кухню и гостиная. Второй – три спальни. Да, ещё подвал, где находятся скважина с насосом, котёл, бойлер и …баня, куда мы сейчас отправимся.

- Подожди, - Ольга, встав из-за стола, поманила Сокору пальчиком. – Сначала это.

Он даже не понял, как девушка оказалась у него на коленях. Оседлав его, она разгладила руками удивлённые складки на лбу Дыма, а потом поцеловала, жарко сминая губы мужчины. И он пропал. Его руки нежными клещами замкнули давно обожаемую синеглазую колдунью в объятия, быстро снимая с неё так ненужную сейчас одежду, губы и язык исследовали рот Ольги, доводя обоих до сладкого беспамятства и лишь мысль о том, что всё это - лишь фантазия разгорячённого мозга, иногда заставляла Дыма выныривать на поверхность …чтобы убедиться – это на самом деле происходит, ведь не зря же идёт такая мощная поддержка и активное содействие «с той стороны».

Он не помнил, как они поднимались на второй этаж и как оказались в постели, зато в мозгу намертво отпечаталась вздымающаяся над ним девушка, которая, раскачиваясь в волнах сладкой пульсации, тихо шептала:

- Я сама, не мешай. Держись!

И Дым держался, держался из последних сил, до тех пор, пока не услышал сладкий стон Ольги, и тогда позволил себе взорваться, зарывшись лицом ей в грудь, чтобы раствориться в потрясающем эротическом угаре.

Он очнулся, когда Ольга сползла с него и уткнулась лицом ему в плечо.

- Давно нужно было это сделать, - пробормотала.

- О да-а, - Дима обнял девушку, вновь укладывая её на себя, и она растеклась на его крупном теле, удобно заполняя все выпуклости и впадины.

- О, как… - пробормотала Ольга, - точное совпадение.

- А я говорил, - пожурил её Сокора, посмеиваясь. Но вскоре затих и вновь приступил к активным действиям, на что уже Ольга захихикала: «Сер, вы посягаете на мою честь и достоинство?»

- Ещё как посягаю! Теперь ты держись!

В этот раз активной стороной выступал Дым, исследуя тело, о котором так долго мечтал, выцеловывая его жадно и жарко. Он гладил и мял его, восхищался вслух формами Ольги и сетовал, что её нужно подкормить, а то рёбра девушки вскоре пробьют её нежную кожу, ну а потом уже было не до разговоров.