- Те два года, пока я был рабом, словно выпали из моей жизни, - горько заметил Тищенко. – Я помню лишь обрывки событий, а ещё её лицо – холодное и удовлетворённое.

- Все мои требования, а потом и мольбы, оставить друга в покое Марианна игнорировала, - продолжил рассказ Василий, - а вскоре на меня напали и страшно избили – это мадам давала понять, чтобы я знал своё место.

- И никто из старших не вмешался? – спросил Макс.

- Муж Марианны как раз и был старшим – патриархом древнего рода «чёрных», он закрывал глаза на шалости молодой жены и все свои силы направлял на частный строительный бизнес. Это ведь были лихие 90-е, банды и бригады делили страну, в Киеве «малиновые пиджаки» перераспределяли территории и «чёрные» во всём этом активно участвовали. Никому не было дела до Филиппа и его судьбы.

- Но ведь он освободился, пусть и не сразу, - заметил Макс.

- Ему просто повезло, - огрызнулся Василий. – Паучиха, к тому времени, присмотрела новую жертву и ослабила контроль. Марианна вообще по жизни только это и делала – словно паучьей липкой сетью оплетала людей и играла с ними, пока ей не надоедало. Затем выбрасывала без всякой жалости. А после резкого снятия «печати принуждения» жертвы не всегда могли полностью очнуться, часто теряли память или попадали в больницу с инсультом.

- Вот и я тогда потерял память, - вставил Тищенко, - а в этот раз от инсульта и самой «печати» меня спасла Ольга.

- Так что же случилось? – спросила девушка.

- Марианна вместе с мужем попала в аварию по дороге на Борисполь, объяснил Василий Фомич. - Старый Фройд погиб, а она оказалась прикованной к постели – травма позвоночника и недельная кома. За эти дни я успел вывезти лежавшего без движения друга на юг и пристроил у знакомой знахарки, а сам вернулся и стал ждать новостей. Через месяц меня нашли «шестёрки» Фройдов и привезли в больницу к Марианне. Естественно, она желала знать, где её игрушка, потому что вдруг поняла, что Фил ей нужен и она его любит, даже прослезилась вполне натурально. Но жалеть я её не собирался и сказал, что освободил друга от заклятия, он далеко и ей до него не добраться …что Филипп всё знает, но не желает видеть старую гадину.

- Ох, - вздохнула девушка, - женщинам такое говорить опасно.

- Мне было всё равно, так хотелось отомстить и за Фила, и за себя. Я ушёл, хлопнув дверью, а Марианну вскоре родные увезли в Европу лечиться.

- Я полгода приходил в себя, - добавил Филипп, - словно заново родился и увидел, как прекрасен мир. – Он грустно улыбнулся. – Тогда же на юге я встретил свою будущую жену.

- Да уж, - покивала головой Ольга, - занятная история. Я так понимаю, Марианну в Европе поставили на ноги и возвращаться обратно она уже не захотела?

- Да, - подтвердил Василий, - спустя пару лет она снова вышла замуж, правда, в течение первого года всё время писала Филу. Но я перехватывал письма, мы ведь жили рядом, ну и…

- Вы ничего не знали? – спросила Ольга у Тищенко.

- Нет, пока спустя годы, Марианна, повторно овдовев, решила вернуться в Киев и мы снова встретились. Да и как было не столкнуться, ведь круг «чёрных» не так уж велик.

- Я не жалею о том, что сделал, - нахмурился Василий. – Да, я забирал письма Марианны и читал их. Она просила прощения у Филиппа и звала его к себе, обещая рай на земле. Хотела жить с мальчишкой, который был моложе её на 16 лет и которому она чуть не сломала жизнь, - он вздохнул и потёр щёки руками, словно сбрасывая наваждение. – Мне кажется, в нашей жизни различные события происходят не просто так… и высшие силы словно ведут учёт действиям и поступкам каждого из нас. Но даже среди «чёрных», где грань добра и зла размыта, нужно оставаться человеком…

- …потому что однажды, когда последняя капля зла переполнит чашу терпения вселенной, наступит расплата, - закончил мысль друга Филипп. Было видно, что эту тему они между собой обсуждали неоднократно. - Марианна заплатила высокую цену за свою жажду власти над людьми и считаю, что Василий поступил правильно, не показывая мне её письма. Всё равно я бы не дал паучихе второго шанса, да и в раскаяние её не верил.

- И никто бы не поверил, - откликнулась Ольга. – Но вот что интересно - если бы женщина искренне каялась и верила, что изменилась к лучшему, и хотела, как бонус за хорошее поведение, возврата любимого человека… то месть за то, что её жертву не оценили и что её не простили была бы для Марианны вполне обоснованной.

- Никакой логики, - хмыкнул Макс.

- Вот-вот. Когда мы встретились и я узнал, сколько ей пришлось пережить, пока она вновь смогла встать на ноги, - продолжил Филипп, - а Марианна поняла, что её писем я не получал… в общем, я почему-то почувствовал себя виноватым. Она так страдала, мучилась, боролась… потеряла возможность иметь детей, а я даже писем её не видел.

- Поэтому месть мадам Фройд была, в первую очередь, направлена против Василия Фомича, - кивнула девушка, - как на главного виновника её несостоявшейся любви, ну а потом пришёл и ваш черёд. Хотя я согласна с Максом – как-то всё это не логично… хотя в женских эмоциях и желаниях даже сами женщины часто путаются. Всё сводится к одному – хочу, моё, лучше уничтожу, но никому не отдам.

- И хватит об этом, - Василий глотнул чая и посмотрел на Ольгу. – Лучше объясните мне, как так получилось, что именно вы оказались в больнице у Фройд?

- Я попросила Макса отвезти меня взглянуть, как там Марианна, ведь у неё было несколько откатов, ну и… - Ольга рассказала о своём визите в больницу и о том, что предупредила Фройд о последствиях. - Так что в отношениях с этой дамой, думаю, вы можете поставить жирную точку, - вздохнула красавица, теребя свою косу, - иначе это никогда не закончится.

Они помолчали, переглядываясь, а потом Филипп улыбнулся и сказал:

- Зато, благодаря этой истории, мы познакомились с вами, Оля. И если вспомнить о высших силах, то мы с Васей, возможно, оказались не совсем пропащими, раз нам дали шанс на новую жизнь. Так что ещё раз от всего сердца говорю вам – СПАСИБО.

- На здоровье, - откликнулась девушка.

Прощаясь на пороге «чёрные», мохмыкав и переглядываясь друг с другом, попросили Ольгу обдумать одно их предложение.

- Среди нас встречаются вполне достойные люди, - сказал Тищенко, - которые были бы весьма заинтересованы в ваших профессиональных услугах.

- Ну да, «чёрные» ведь тоже болеют, - вздохнула девушка. – Я пока ничего не обещаю, мне нужно подумать.

- Мы подождём, Оля. Всего доброго и ещё раз спасибо.

22.

Праздник 8 Марта подступил незаметно. В круговороте дом-работа-Дым, Ольга вспомнила о Женском дне лишь тогда, когда её и напарницу наутро после ночного дежурства засыпали подарками и цветами.

- Я знаю, это больше твоя заслуга, - засмеялась Галина, прижимая к груди охапку тюльпанов, - но я совсем не против.

Все больные отделения от души поздравили медсестёр (женщин-врачей в травме не оказалось) с праздником, вручая маленькие презенты – шоколад, конфеты и фрукты, а врачи подарили цветы и большую коробку мармелада. Заведующий Валерий Петрович, вызвав Ольгу к себе, вручил ей большой подарочный пакет и рыкнул:

- Дома посмотришь, - но потом, обняв напарницу, чмокнул её в лоб. – Поздравляю …и марш домой! Устроили в отделении балаган, понимаешь ли…

У выхода из больницы Ольгу встретил Сокора и, поцеловав, выхватил из рук цветы и сумки, а потом усадил в свой джип и сказал:

- У тебя сегодня не просто выходной, а праздник и до вечера я – твой любимый джин.

- То есть…?

- Буду выполнять все пожелания и капризы.

Они на сутки уехали в загородный дом Димы, где любимый организовал для девушки торжественный обед, плавно перетёкший в спальню, а за ним - романтический ужин и традиционную баню с массажем. Рассматривая себя на следующий день в зеркале, красавица довольно улыбалась. «Вот, что значит хорошо выспаться, отдохнуть и ни о чём не думать – лицо светится, глаза сияют… - а потом тихо хихикнула, - да и секс со счетов сбрасывать нельзя, ведь было так сла-а-адко!».