— Ты просишь меня об услуге? Меня?

Я взвесила его слова и решила, что в любом случае должна ему ответить.

— Да.

Он склонил голову, моргая.

— И что ты ответила, когда я попросил тебя об услуге?

Что ж, на этот вопрос я ответить не могла. Хотя я могла себе представить, что это было "нет", поскольку он выглядел так, как будто я отрастила вторую голову. Я пожала плечами и протянула к нему руку, как будто извиняясь, что угодно, только бы не стоять и смотреть на него, как будто я не имела представления, что он имеет в виду.

— Ты сказала, что не выходишь на публику, если тебе не платят, — сказал он. — И цена твоего пения — двадцать тысяч долларов, — он подошел к двери и обхватил рукой ручку. — Как насчет этого, я составлю рецензию на книгу за ту же цену.

Потом он вышел и оставил меня стоять среди коробок.

Глава 8

Я стояла там дольше, чем стоило. Держу пари, настоящие звезды не прячутся в кладовках, полных коробками с соломинками, но мне нужно было время, чтобы обдумать всё, что сказал Грант. Выйдя наружу, я попросила Николая проводить меня к лимузину.

Вместо того, чтобы поехать обратно в дом Марен, я сказала водителю ехать ко мне домой — в дом Кари. Мне нужно было поговорить с ней.

Код на воротах не вызвал у меня затруднений. Его было легко запомнить после того раза, когда мы подвезли её из аэропорта. 1111. Я подумала, что это как будто "я — номер один", повторенное четыре раза.

Когда Николай проводил до двери, я попала в неловкое положение. Я волновалась, что она буде закрыта и мне придется придумать, что я потеряла ключи, и Николаю поэтому придется обойти дом, чтобы поискать открытые окна. Мой мозг уже представлял, как Кари звонит в полицию и говорит, что в её дом вломились грабители, и я воображала сцену в полицейском участке, когда полиция — и пресса — поймут, что я была на открытии клуба, притворяясь Кари Кингсли.

Как будут выглядеть мои снимки в платье гладиатора?

Но дверь распахнулась. Я не хотела, чтобы Кари испугалась от звука открывающейся двери, поэтому, войдя, я прокричала: "Эй, я вернулась из клуба!". Это — на случай, если Николай меня слышал — было похоже на то, что могла бы сказать Кари, если бы она была одной их тех, кто разговаривал со своими кошками.

Я плотно закрыла дверь, потом прислонилась к ней, ожидая, что появится Кари. Пока я ждала, я решила осмотреться. В моем доме вы бы зашли сразу в гостиную, откуда было видно кухню и коридор, который вел к трем маленьким спальням, которые составляли остальной дом. У Кари была прихожая размером с мою гостиную, но за ней ничего не было видно. Все, что можно было увидеть -это огромная черно-белая фотография Кари в ковбойской шляпе, сидящей на пшеничном поле. На неё даже были направлены небольшие прожекторы.

Каменная плитка расстилалась передо мной, а с каждый стороны стояли парные антикварные сундуки. На одном из них была лампа и шелковое растение. На другом была декоративная чаша, полная шикарных черных и белых шариков.

Через минуту появилась Кари. Она была одета в огромную футбольную майку, которая должно быть служила пижамой, и несла хот-дог. Она склонила голову на сторону, увидев меня:

— Что ты здесь делаешь?

Я показала на сосиску.

— Что ты с этим делаешь? Я думала, ты вегетарианка.

Она посмотрела на еду в своей руке.

-Ах, это. Иногда, когда мне плохо, я ем удобную еду. Кроме того, это вряд ли можно назвать мясом. Там одни консерванты и нитраты.

Я сделала шаг к ней, все еще держа палец.

— Я не ела закуски из кокоса и креветок в клубе, а ты здесь ешь хот-дог?

— Оставь свои нравоучения и расскажи как всё прошло, — она одарила меня дразнящей улыбкой. — Особенно со Стефано. Ты его поцеловала?

Я сложила руки:

— Стефано ушел из клуба после того, как я танцевала с другим парнем.

Кари откусила сосиску и покачала головой.

— Что ж, ты удачно от него избавилась. Я ненавижу ревнивых парней. Это с Майклом та же проблема, он слишком требовательный, знаешь? Я имею в виду, что мой парень должен понимать, что я буду улыбаться и флиртовать с другими людьми. Это просто бизнес. Парень должен с этим мириться, а не мстить, ходя по вечеринкам с маленькой старлеткой из Главной Больницы.

— Я танцевала с Грантом Делреем. Ты не хочешь мне рассказать, почему он тебя ненавидит?

— Грант Делрей? — она со стуком положила свой хот-дог на антикварный ящик. — Он там был?

-Да. У нас была интересная беседа. По большей части интересная, потому что я не знала, о чем он говорит.

Кари перебила меня.

— Его там не должно быть. Я ясно дала всем понять, что никогда не хочу быть в том же месте, где и этот эгоистичный, лицемерный подхалим. Я сейчас же позвоню Марен насчет этого, это абсолютно...

— Он сказал что кто-то по имени Лорна Бек пишет книгу откровений о тебе.

Кари не говорила. Она испустила резкое "Не-е-е-ет!", подобрала лампу и кинула её в стену. Она разбилась и маленькие кусочки разлетелись по плитке, вращаясь и наконец останавливаясь.

Сколько она стоила? По меньшей мере двести долларов. Я не могла с собой ничего поделать, я подумала о вещах, которые можно купить на двести долларов. Сухие завтраки на год? Шесть месяцев оплаты за мобильный? Дюжина футболок? Одна разбитая лампа.

Кари провела рукой по волосам и сделала глубокий тяжелый вдох.

— Она не может этого сделать. Она подписала соглашение о неразглашении. Я засужу её. Я засужу её издателя, и я засужу все магазины, в которых будет эта книга.

Вот что ожидал увидеть Грант, поняла я. Он подумал, что я выйду из себя, как Кари. Может быть, она бросила бы коробки с соломинками в стену и они бы осыпали их двоих дождем как конфетти. Я была рада, что я была там вместо неё.

— Так насчет долгов по азартным играм это правда?

Кари приложила руку ко рту, и, плача, скользнула на пол. Она не ответила мне.

Я позвонила Марен. Я больше не знала, что делать. Потом я села на пол рядом с Кари. Я не могла видеть её такой, такой хрупкой и уязвленной, её стиль и уверенность пропали. Настоящая сестра знала бы, что делать в такой ситуации, но мне ничего не приходило в голову.

Я подвинулась к неё ближе, почти касаясь её, потом неловко похлопала её по руке.

— Всё будет хорошо. Это не может быть так уж плохо.

Кари прижала руку к глазам.

— У Лорны всё будет очень плохо, и Грант возможно будет раздавать экземпляры книги на концертах.

Я подумала о Гранте, о том, как он взял меня за руку и повел на танцпол, и как моё сердце постоянно переворачивалось в груди, что я почти не могла танцевать. Я вспомнила его голубые глаза, холодные от возмущения, смотрящие на меня в кладовке, и выражение его лица, когда он ушел. Я хотела ненавидеть его за Кари, но возможно его голубые глаза слишком ярко впечатались в мою память, и единственное, что я смогла — это почувствовать некоторое разочарование от того, что я ему никогда не понравлюсь.

— Почему ты не ладишь с Грантом? И почему он вел себя так, как будто знает тебя, но не понял, что я — это не ты?

— Я никогда на самом деле не встречалась с ним, — сказала она, её голос срывался после плача. — Мы разговаривали через секретарей. Несколько месяцев назад, Грант устраивал благотворительный концерт для Детской Больницы Сан Ридж, и он хотел, чтобы я была одной из ведущих исполнителей. Поскольку концерт благотворительный, он хотел, чтобы я пела бесплатно.

Кари сделала судорожный вдох.

— Я отказалась. Меня постоянно просят участвовать в благотворительности, и я имею в виду каждый день. Я участвую в двух концертах в год бесплатно, и это всё. Я уже провела один в Калифорнии для приюта для бездомных животных и один в рамках борьбы с раком груди, и кроме того, сейчас мне действительно нужны деньги. Мне даже пришлось распустить много работников. Если я хочу начать репетиции и участвовать в концерте, мне должны заплатить. Мне нужно будет купить костюм, нанять хореографа, чтобы придумать что-то новое, заплатить подтанцовке, визажисту, парикмахеру, моя внешность стоит дорого. Я сказала ему уменьшенную цену за маленький концерт.