— Это не совсем та сторона часть жизни, о которой стоит кричать с крыши, — с горечью ответила Лондон.

— Расскажи мне сейчас. Расскажи мне, как такое случилось и как это работает. Скажи мне, почему? — глаза Джоанны наполнились слезами, и Лондон задалась вопросом, скорее всего именно этого она и избегала. Не порицания, или того, что Джо готова отвернуться от нее, а именно этого… обиды, растерянности и предательства. Джоанна любила Лондон, и Лондон была не уверена, что сможет противостоять боли в глазах Джо.

Лондон сделала глубокий с содроганием вдох.

— Я ушла из дома, когда мне было семнадцать. Я поругалась с мамой…

— Твоя мать жива? — глаза Джоанны прищурились.

— Да, — Лондон сглотнула, потому что в горле стало сухо и шершаво. — Она лгала мне о очень важных вещах, связанных с моей семьей, и когда я узнала обо всем, то сбежала. Мне удалось устроиться на работу на какое-то время в фаст-фуд и спать на чужих диванах, но с течением времени становилось все труднее и труднее. Когда мне исполнилось двадцать, один парень, с которым я жила отправился на гастроли со своей группой. Я не хотела ехать вместе с ним, поэтому оказалось, что мне опять негде жить. Я так устала, Джо. Так устала пытаться сделать что-то самостоятельно. Я убирала дома, жарила бургеры, работала в газетном киоске на станции, на низкооплачиваемой работе, а какую еще работу может получить девушка без аттестата о среднем образовании. Я устала от всего этого, но у меня не было никаких других вариантов.

Джоанна сочувственно кивнула, ее рот превратился в одну напряженную линию.

— Когда я раздавала листовки компании по мытью окон, ко мне подошел мужчина и заговорил. Он сказал, что владелец крупного клуба, я прекрасно выгляжу, и ему кажется, что я могла бы быть популярной. Я не наивная, Джо, и поняла, что он говорил о стрип-клубе, но в тот момент я была на такой мели, что меня это совсем не волновало. Поэтому я пришла к нему вечером в клуб, и там было не так уж плохо. Место было чистым, девочки, показались хорошими, они сказали, что зарабатывают за одну ночь столько, сколько мне бы потребовалось больше недели зарабатывать на всех своих работах.

— Никто не способен обвинять тебя за это, — говорит Джоанна, погладив руку Лондон, словно мать.

Лондон кивнула. Интересно, Джо также отнесется к следующей части сказки.

— Я работала около полугода, и это было настоящей божьей благодатью. Я получала достаточно, что смогла снять однокомнатную квартиру… она была вся разваленная, но по крайней мере я не зависела от соседей по комнате. Я позволяла себе нормально поужинать раз в неделю, и даже купить более или менее приличную одежду, но потом у меня разболелся зуб… мой зуб мудрости. Можешь себе представить, стриптизерши не получают стоматологическую помощь по страховке, — Лондон скривилась, и Джоанна вопросительно приподняла бровь.

— Мне потребовалось шесть месяцев, чтобы покрыть расходы за эту операцию, и я знала, что смогу сохранить крышу над головой, но только если ничего не случиться. Я была все же очень далеко от бомжей по своему положению.

— Я начала прислушиваться к девушкам в раздевалке, когда они говорили о другом бизнесе, в котором некоторые из них работали, эскорт услугах.

Она остановилась, взглянув на Джоанну, и ее сердце екнуло, когда она увидела слезы на глазах у подруги.

— Джо, не надо меня жалеть. Этот бизнес дал мне все, что у меня есть — этот дом, квартиру в Вейле, одежду, хорошее здравоохранение. Я зарабатываю тысячу долларов в час за секс с мужчинами, которые носят костюмы на работу. Есть и худшие способы зарабатывать на жизнь.

— И лучшие тоже, — голос Джо не был осуждающим, только грустным, она положила ладонь на щеку Лондон, смотря ей в глаза на полном серьезе. — Ты никогда не думала вернуться в школу, получить какую-нибудь профессию? Косметолога, бухгалтера, или кого-нибудь еще?

Лондон отрицательно покачала головой.

— Это звучит просто, когда ты смотришь на все со стороны. Мы все говорим: «Почему бы этим женщинам не вернуться в школу?» Есть же кредиты, стипендии на все виды программ. Но вот незадача, они тратят каждый день на эту прекрасную фантазию, создавая безупречный образ женщины, которая не ранить чувства, не имеет головной боли, скрывает, если мужчина вызывает отвращение, дотрагивается до нее. Быть эскортом, на самом деле, все равно что быть живой куклой, и требует гораздо больше психической энергии, чем тебе кажется. И все время следует помнить, кто ты, прежде чем войти в номер отеля. Нужно постоянно находить в себе силы, чтобы снять этот прекрасный фасад и стать снова собой. Сначала мне с трудом это удавалось. Многие дни единственное, что хотелось сделать, вернуться домой и лечь спать, прежде чем снова встать на следующий день и начать все сначала.

Она потянулась к чашке с чаем и сделала глоток.

— Не пойми меня неправильно, эскорт это не что-то ужасное. Я сама выбрала это, и я не жертва, но это очень нелегкая работа. Она требует, определенную часть себя запереть на ключ в ящике, и ты не смеешь его открывать. Именно эта часть, которая и может пойти в колледж, Джо. Думаю, я спрятала эту часть уже давным-давно.

Джоанна задумчиво посмотрела на нее.

— Теперь многое становится ясным.

Лондон вопросительно вздернула бровь.

— Насколько часто тебе нужно приходить в себя? Это происходит в те дни, когда мы не встречаемся. Я всегда думала, что это из-за травмы по поводу смерти твоих родителей, но теперь я понимаю, что это из-за твоей работы. Ты отказывалась посещать все вечеринки, после... этого. Я права? — спросила она с сомнением.

— Да, права, — Лондон задумалась на мгновение. — Некоторые дни..., — она остановилась, ее рука сжалась вокруг хрупкой ручки чайной чашки. — Некоторые дни тяжелее, чем другие. Некоторые... клиенты... не сложнее, чем другим. И это занимает немного времени, чтобы вернуться в обычный мир снова.

Джо сделала паузу и, казалось, внутри ее головы крутилось бешеное количество мыслей.

— Я говорила о Мелвилле, что он отличный семьянин, а ты была с ним и занималась сексом за несколько часов до его заявления?

Опять пришел черед Лондон продвинуться дальше в своем вранье подруге, готовой простить ее, пытаясь понять, почему она ступила на такую извилистую дорожку.

— Нет, — быстро ответила Лондон, но поправилась. — Мелвилл не мой клиент.

— Так что же тогда произошло?

— Я была там не чтобы встретиться с Мелвиллом.

Джоанна помолчала.

— И?

Лондон прикусила нижнюю губу, съежившись, перед тем как высказать идею, от которой она предполагала последует цунами недоверия.

— Я была там, чтобы увидеться с Дереком Эмброуз. Я…, — ей пришлось прочистить горло, — я встречаюсь с ним.

— Не может быть! — вскрикнула Джо. — Быть того не может! Ты встречаешься с Дереком Эмброуз! Он богат, сексуален. Я слышала, что он никогда дважды не назначает свиданий. Лучшая подруга моей кузины была с ним, сказав, что он самый сексуальный мужчина, с которым она переспала, но он ей не позвонил. Святое дерьмо.

Лондон по-прежнему молчала, борясь с желанием засмеяться во все горло, как быстро Джоанна от жены известного деятеля округа Колумбия, вращающегося в политической элите, перешла к девочке-подростку, сплетничающей о мужчинах. Потом она подождала вторую волну, которую Джоанна обрушит на нее, переведя дух.

— Так ты держала это от меня в секрете? И сколько? Неделя? Месяц? А вчера ты сказала о Дереке Эмброузе цитирую: «он крутой и слишком много из себя корчит». Это почему? Ты пришла в отель, чтобы порвать с ним?

Ладно, вторая волна происходит дольше, чем ожидалось. Лондон ответила:

— Нет, я пришла не для того, чтобы порвать с ним. Мы немного поругались, поэтому я так и сказала, поскольку злилась на него тогда, — лучше придерживаться как можно ближе к истине, насколько это возможно. — Мы просто поссорились. Все уже прошло. Мы вместе, Джо. И мне жаль, что я не сказала тебе.

Джоанна вздохнула.