— Прощай, девица! — сказал он. — Если хочешь найти меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. А найдешь меня, как три пары башмаков железных износишь, три посоха чугунных источишь, три хлеба каменных изгложешь!

А девица сквозь сон слышит эти речи неприветливые, а встать, пробудиться не может.

К утру проснулась красавица, глядит во все стороны — уже светает, вот скоро и солнце встанет, а доброго молодца, Финиста Ясна-сокола, все нет как нет. Глянула на окошко, а там крест-накрест торчат ножи острые да еще иглы понатыканы, а с них алая кровь так и капает. Всплеснула она руками:

— Знать, сестрицы сгубили моего друга сердечного!

Долго девица заливалась горькими слезами, много бессонных ночей провела у окна своей светелки, пробовала махать цветным перышком — не летит Финист Ясен-сокол и слуг не шлет.

Плакала она, плакала да, наконец, со слезами на глазах пошла к отцу и стала его просить:

— Родной батюшка, отпусти меня в путь-дорогу дальнюю, коли жива буду, свидимся, а коль умру, значит, так на роду мне написано.

Погоревал отец, но отпустил ее. Приказала она сковать себе три пары железных башмаков, три посоха чугунных, припасла три хлеба каменных. Надела железные башмаки, взяла чугунный посох в руки и пошла в ту сторону, откуда прилетал к ней Финист Ясен-сокол.

Идет она через леса дремучие, через пески сыпучие, через высокие горы, через быстрые реки.

Долго ли, коротко ли шла. Лес стал чернее и гуще, верхушками в небо упирается. Башмаки железные истоптала, посох чугунный источила, каменный хлеб изглодала. Вышла на полянку. Вдруг видит — стоит перед ней избушка на курьих ножках, туда-сюда поворачивается.

Девица говорит:

— Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом. Мне в тебя лезти, хлеба ести.

Избушка и повернулась к ней передом. Вошла она в избушку, видит, а в ней лежит Баба-яга, костяная нога из угла в угол, губы на полке, а нос в потолок врос.

— Фу, фу, фу! — говорит Баба-яга. — Прежде тут русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету шатается, воочью является, в нос бросается! Куда, красная девица, путь держишь? Долю пытаешь аль от дела лытаешь?

— Был у меня, бабушка, жених, Финист Ясен-сокол, цветные перышки, сестры мои зло ему сделали. Вот ищу теперь Финиста Ясна-сокола.

— Далеко ж тебе идти, девица! Финист Ясен-сокол, цветные перышки, живет у синего моря в тридевятом царстве, в тридесятом государстве и уже сосватан на царевне. Ну да я тебе помогу.

Баба-яга красную девицу напоила, накормила и спать уложила, а наутро, только свет начал брезжиться, разбудила ее, дала дорогой подарок — серебряное донце, золотое веретенце и наказывает:

— Ступай теперь к моей середней сестре, она тебя добру научит; а вот тебе мой подарок: серебряное донце, золотое веретенце; станешь кудель прясть — золотая нитка потянется. Как придешь ты к синему морю в тридевятое царство, в тридесятое государство, невеста Финиста Ясна-сокола выйдет на берег погулять, а ты знай себе пряди; станет она покупать у тебя мой подарочек, так ты, красная девица, ничего не бери, только проси посмотреть Финиста Ясна-сокола.

Потом взяла Баба-яга клубочек, покатила его по дороге и наказала девице вслед за ним идти.

— Куда клубочек покатится, туда и путь держи.

Девица поблагодарила старуху и пошла за клубочком. Опять идет она темным лесом все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще, верхушками в небо упирается. Уже другие железные башмаки истоптала, другой чугунный посох источила, другой каменный хлеб изглодала. И вот прикатился клубочек к поляне. На поляне стоит избушка на курьих ножках, туда-сюда поворачивается.

Говорит красная девица:

— Избушка, избушка! Стань к лесу задом, а ко мне передом. Мне в тебя лезти, хлеба ести.

Избушка повернулась к лесу задом, к девице передом.

Входит она туда, а в избушке лежит Баба-яга, костяная нога из угла в угол, губы на полке, нос в потолок врос.

— Фу, фу, фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по свету шатается, воочью является, в нос бросается! Куда, красная девица, путь держишь? Долю пытаешь аль от дела лытаешь?

Отвечала девица:

— Был у меня, бабушка, жених, Финист Ясен-сокол, цветные перышки! Сестры мои зло ему сделали. Вот ищу теперь Финиста Ясна-сокола.

— Ох, девица, девица, уж Финист-то твой жениться хочет! Нынче у них девичник, — сказала Баба-яга, — ну да я тебе помогу.

Накормила, напоила красную девицу и спать уложила, а наутро, еще и солнышко не всходило, разбудила ее, дала ей дорогой подарок — серебряное блюдечко и золотое яичко и наказывает:

— Ступай теперь к моей старшей сестре, она тебя добру научит; а вот тебе мой подарок: серебряное блюдечко и золотое яичко. Как придешь ты на берег синя моря в тридевятое царство, в тридесятое государство, выйдет невеста Финиста Ясна-сокола на берег погулять, а ты знай себе катай яичко по блюдечку; станет она мой подарочек у тебя покупать, так ты ничего не бери, только проси посмотреть на Финиста Ясна-сокола.

Простилась красна девица с Бабой-ягой и пошла в путь-дорогу за своим клубочком.

Идет она темным лесом все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще, верхушками в небо упирается. Уж и третьи башмаки железные истоптала, третий чугунный посох источила, последний каменный хлеб изглодала, наконец прикатился клубочек к избушке. Стоит перед девицей избушка на курьих ножках, туда-сюда поворачивается.

Говорит девица избушке:

— Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом. Мне в тебя лезти, хлеба ести.

Избушка послушалась и повернулась к лесу задом, а к красной девице передом.

В избушке опять лежит Баба-яга, костяная нога из угла в угол, губы на полке, нос в потолок врос. Из всех трех самая старая.

— Фу, фу, фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету шатается, воочью является, в нос бросается! Куда, красная девица, путь держишь? Долю пытаешь аль от дела лытаешь?

Отвечала красная девица:

— Был у меня, бабушка, жених, Финист Ясен-сокол, цветные перышки, сестры мои зло ему сделали, улетел он от меня за моря далекие, за горы высокие, в тридевятое царство, в тридесятое государство. Ищу я теперь Финиста Ясна-сокола.

— Ах, красная девица, бедная твоя головушка, уж он на царевне женился! Ну да я тебе помогу.

Накормила, напоила красную девицу и спать уложила, а наутро, еще и звездочки на небе не погасли, разбудила ее, дала дорогой подарочек — золотое пялечко да иголочку и наказывает:

— Ну теперь ступай, девица, а вот тебе мой подарок: золотое пялечко да иголочка. Ты только пялечко держи, а иголочка сама вышивать будет. Придешь ты в тридевятое царство, в тридесятое государство, сядешь у синя моря, выйдет к тебе царевна, на которой Финист Ясен-сокол женился, станет покупать у тебя пялечко с иголочкой, так ты ничего не бери, только проси посмотреть на Финиста Ясна-сокола.

Горько заплакала девица, поблагодарила старуху и пошла за своим клубочком.

А лес все реже и реже. Вот и сине море — широкое и раздольное — разлилось перед нею, а там, вдали, как жар, горят золотые маковки на высоких теремах белокаменных.

«Знать, это царство Финиста Ясна-сокола», — подумала девица, села на сыпучий песок, достала серебряное донце, золотое веретенце и стала прясть — золотая нитка потянулася. Народ собрался, дивуется.

Вдруг идет по берегу царевна с мамками, с няньками, с верными служанками, увидала красную девицу, остановилась и ну торговать серебряное донце, золотое веретенце.

— Дай мне, царевна, только посмотреть на Финиста Ясна-сокола, я тебе их даром уступлю, — отвечает девица.

Рассердилась было царевна, да позабавиться-то хочется.