Я решил дать вам интервью, чтобы раз и навсегда покончить с этой чепухой. И чтобы переключить интерес с моей персоны на действительно сверхъестественный феномен. Я не возражаю, чтобы вы опубликовали фотографию призрака Долорес дель Осоройо. Я изменил свое решение относительно фотографий, Магда вышлет необходимые для вашей статьи снимки. На них сфотографированы некоторые комнаты в доме с присутствующим в них призраком. Я сделаю это при условии, что в вашей статье вы ясно дадите понять читателям, что я обычный человек, любящий уединение. Попутно вы можете описать эту историю с привидением, как вам только заблагорассудится. Но вы должны также ясно дать понять, что больше никаких интервью не будет и что я не потерплю у себя никаких любопытствующих, мистиков и журналистов. Договорились?

— Конечно, мистер Игеску. Даю вам слово. Как мы и договаривались, перед публикацией я пришлю вам для правки текст статьи.

У Чайлда начала кружиться голова. Он пожалел, что не отказался от бренди. Уже больше четырех лет он не употреблял алкоголя. И в этот раз он бы не изменил своим правилам, если бы Игеску не похвалил бренди как очень редкое вино, так что Чайлд соблазнился. К тому же ему не хотелось без необходимости настраивать против себя хозяина. Правда, он выпил не больше одного бокала. Или напиток был очень крепким, или после столь долгого воздержания он стал особенно уязвимым к действию алкоголя.

Игеску повернул голову и посмотрел на высокие, потемневшие от времени старинные напольные часы.

— Ваше время подошло к концу, мистер Уилстон. Чайлд не мог понять, почему барон так беспокоится о времени, поскольку, по его собственному признанию, у него нет никаких срочных дел и он редко покидает дом. Но он воздержался от вопроса. Барон, разумеется, воспринял бы это как дерзость и ответил на него холодным молчанием.

Игеску поднялся, Чайлд тоже встал. Магда Холиани допила бокал. В дверях появился Глэм, однако Игеску сказал:

— Миссис Холиани отвезет мистера Уилстона к воротам, Глэм. У меня для вас есть другая работа.

Глэм открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его.

— Очень хорошо, сэр. — Повернувшись на каблуках, Глэм удалился.

— Если вам нужен еще материал для статьи, мистер Уилстон, — добавил Игеску, — то вам следует посмотреть книги Мишеля Гаро в университетской библиотеке. Кстати, у меня есть две его книги, — первое издание, разумеется. Старый бельгиец имел несколько очень интересных и весьма оригинальных теорий относительно вампиров, оборотней и других так называемых сверхъестественных феноменов. Его теория «психического импринтинга» просто очаровательна. Вы его не читали раньше? Вы читаете по-французски?

— Никогда о нем не слышал, — сказал Чайлд, раздумывая, не оказался ли бы он в ловушке, ответь он на этот вопрос утвердительно. — Я действительно читаю по-французски.

— Есть много так называемых авторитетов в области оккультных наук, которые никогда не слышали о ле Гаро или не имели возможности прочесть его книги. Я рекомендую обратиться в отдел редких книг университетской библиотеки и спросить ксерокопию «Les Murs S'ecroules». Перевод с латыни на французский. Оригинал еще в шестнадцатом веке был переведен на французский язык и, как это ни странно, на чешский. Латинских копий сохранилось, насколько я знаю, всего десять. Одна хранится в Ватикане; шведский монастырь имеет два экземпляра; один экземпляр хранится у меня; кайзер Германии имел один, но он потерян, а скорее всего украден после его смерти; другие пять — в государственных библиотеках в Москве, Париже, Вашингтоне, Лондоне и Эдинбурге.

— Я поищу эту книгу, — отозвался Чайлд. — Большое спасибо за информацию.

Он повернулся и увидел, как в дальнем конце коридора показалась женщина в старинной испанской одежде; черные волосы украшал высокий гребень. Она повернула голову, улыбнулась и пропала.

Игеску преспокойно спросил:

— Вы ее видели?

— Да, я видел. Но она совсем не прозрачна, — потрясенно ответил Чайлд.

— Нет, она — полупрозрачная, — подала реплику Магда Холиани. Ее голос при этом дрожал.

Чайлд недоуменно посмотрел на нее. Секретарша барона была явно испугана, но почему-то при этом она была еще и в ярости.

— Как я и говорил, она становится все более материальной, — сказал Игеску. — Процесс идет очень медленно. Заметить это можно, только если сравнивать с тем, что было полгода назад. Когда я сюда въехал, она была почти невидима.

Чайлд встряхнул головой. Барон говорит о призраке так, словно он действительно существует. И почему так напугана Магда? Женщина, замерев, пристально смотрела в дальний конец коридора, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться вслед за призраком.

— Многие люди — гораздо больше, чем готовы в этом признаться, — видели призраков или сверхъестественные явления, но эти явления редко повторяются. Кроме того, если люди не обращают на них внимание, то они прекращаются. Однако Долорес — это особый случай! Я ее полностью игнорирую, если не считать нескольких сделанных мной фотоснимков. Магда тоже раньше не обращала на нее внимания, а теперь привидение действует ей на нервы. Долорес откуда-то получает энергию и становится все более материальной. Может быть, источник энергии — один из тех, кто находится в этом доме.

Несомненно, история о Долорес приобрела реалистические черты. Ее фотография, показанная бароном, конечно же, ничего не доказывает. Нельзя считать фактом и то, что молодая женщина в старинной испанской одежде — привидение. По какой-то причине Игеску мог устроить розыгрыш. У Чайлда было такое ощущение, что если он бросится за женщиной-призраком и схватит ее, то окажется, что она появилась на свет лет двадцать назад, а не сто пятьдесят, как его тут пытаются убедить.

У выхода из дома Чайлд попрощался с хозяином, пообещав, что вышлет ксерокопию статьи для редактирования. Он последовал за Магдой на улицу. Прежде чем сесть в машину, он оглянулся. Шторы в ближайшем окне были приподняты, в окне были ясно видны бульдожье лицо и огромные уши Глэма.

По приглашению Магды Чайлд сел на переднее сиденье. Машина тихо тронулась с места. Магда первая начала разговор.

— Моя работа оплачивается очень щедро, только это и делает ее привлекательной. Я никогда не бываю в городе, круг моего общения ограничен хозяином, несколькими слугами и иногда гостями.

— Ваша работа отнимает у вас много времени? — спросил Чайлд, не понимая, зачем она это ему говорит.

— Нет. Я согласовываю время немногочисленных визитов, играю роль посредника между бароном и управляющими его делами, перепечатываю главы из книги о драгоценных камнях, над которой он работает. Мне приходится тратить много сил, чтобы держаться подальше от этого монстра, Глэма.

— Когда я был в доме, я понял, что он испытывает к вам сильную симпатию, — сказал Чайлд.

Фары машины на поворотах выхватывали из темноты деревья. Над кромкой леса поднялась луна, и Чайлд мог рассмотреть окружающую местность. Он мог и ошибаться, но они, как ему казалось, ехали не по той дороге, по которой он попал в особняк.

— Я выбрала более длинную, но не менее живописную дорогу, — сказала она, словно могла читать его мысли. — Надеюсь, вам все равно, а мне хочется немного поболтать. Вы, конечно, можете не слушать меня, дело ваше.

— Отчего же, мне нравится ваш голос.

Они миновали арку ворот во внутренней стене. Магда вела машину медленно, на первой скорости. Она положила руку ему на колено. Чайлд не пошевелился. Через минуту она убрала руку и остановила машину. Они находились на узкой брусчатой дорожке, ведущей в глубь леса к беседке. Беседка, стоящая на высоком круглом цементном фундаменте, была оплетена виноградом, так что внутри нее было темно. Цементные ступени вели вверх к широкому входу.

— Я очень одинока. Барон — очаровательный человек, но он не особенно разговорчив и уж вовсе не интересуется мной как женщиной.

Чайлд не стал спрашивать, что она имеет в виду. Ее рука вновь легла ему на ногу.