Луч фонаря осветил несколько прямоугольных дверок на стенах. Одну из них он открыл. Через полупрозрачное зеркало он мог видеть комнату с большой кроватью. Рядом находилась панель, скрывающая вход в комнату. Он осторожно открыл ее и вошел, приблизился к двери и приложил ухо к замочной скважине. Издалека доносился шум голосов. Чайлд порадовался, что не распахнул дверь сразу, и стал вслушиваться в слова. Чтобы лучше слышать, он потушил свет в комнате и осторожно повернул дверную ручку, приоткрывая дверь. Голоса доносились из дальнего конца коридора. Все голоса, за исключением двух, были знакомы. Чайлд решил, что незнакомые голоса принадлежат Василию Хоркину и миссис Крачнер или кому-нибудь из новоприбывших.

— …забрала много энергии у Магды. — Голос Игеску звучал раздраженно и немного испуганно. — …чтобы самой стать осязаемой и закончить формообразование. Она не убила Магду, но была близка к этому. А потом еще этот проклятый дурак Глэм! Он получил по заслугам! Да чего от него было еще ожидать? Глэм изнасиловал ее, он думал, что он в безопасности. Само это действие дало ей достаточно энергии, чтобы прийти в себя. Она очнулась и обнаружила, что Глэм вошел в нее, а вы знаете, как она его ненавидела! Вы видели, что она с ним сделала!

Раздался незнакомый мужской голос, невозможно было разобрать, что он говорит. Ответ Игеску был достаточно громким:

— Да, Магда получила энергию, но ее недостаточно! Она находится между жизнью и смертью. Чтобы восстановиться, она должна кого-нибудь убить! Кого-нибудь из находящихся в доме!

Раздался незнакомый женский голос, только вот говорил он еще тише, чем мужской.

Опять послышался четкий и громкий голос Игеску: — Я использую для этого Чайлда. В отношении его у меня были другие планы, но теперь мы найдем Магду и приведем ей Чайлда! Если мы это не сделаем!..

— Что еще можно ожидать от Долорес? — спросила Панчита Посьотль.

Чайлд почти видел, как барон пожимает плечами.

— Этого никто не знает. Очевидно одно: она опасна. То, что она сделала с Магдой, она может сделать и с любым из нас. Однако я полагаю, что она может справиться только с кем-то одним, да и то, если застанет врасплох. Нам лучше держаться вместе, раз уж…

Чей-то крик прервал его речь. Шум шагов означал, что вся группа двинулась по коридору, завернула за угол и начала спускаться вниз, туда, откуда раздавались крики. Чайлд пошире открыл дверь и выглянул в коридор. На площадке у перил лестницы стоял Бендинг Грасс. Он облокотился о перила и заглядывал вниз. Кто-то окликнул его по имени, и он исчез.

Чайлд воспользовался ситуацией и побежал по коридору к открытой в другом конце двери. Он заглянул в комнату. Обстановка было очень необычной: так мог обставить комнату только режиссер для съемок фильма в интерьере турецкого гарема. Там было много ковров, драпировок и подушек. Вдоль стен стояли турецкие диваны. Там был даже кальян. Шкаф был таким низким, что Магде, видимо, приходилось садиться на пол, скрестив ноги, чтобы посмотреться в зеркало. Там была и мраморная ванна вровень с полом. Она была настолько большой, что вполне могла сойти за маленький бассейн. Рядом с ванной находилось мраморное возвышение, огороженное мраморным же бордюром, сверху над ним свешивались шелковые занавески, а внутри лежали подушки. По-видимому, это и была постель Магды.

Из-за занавесей торчали черные кожаные башмаки Глэма. Чайлд быстро прошел мимо ванны, наполненной холодной водой, к мраморной ограде и заглянул вовнутрь. Глэм умер, не сняв башмаков. На нем оставались и брюки — спущенные до колен. Он снял рубашку и исподнее белье. Он слишком спешил, чтобы снять ботинки.

Все вокруг было залито его кровью. Струйки крови лились из его ушей, ноздрей, глаз, ануса и пениса. Его тело было сдавлено. Ребра были сломаны, руки сплющены, тазовые кости раздавлены. Содержимое кишечника и несколько метров самого кишечника были выдавлены из ануса. Рядом с постелью в стене зиял вход в секретный проход. Или Магда открыла скрытую панель, или это сделал Игеску, чтобы посмотреть, не там ли она укрылась.

Голоса в коридоре возвестили о возвращении компании. Чайлду не приходилось выбирать: он скользнул в открытый в стене проход. Не успел он пройти и дюжины шагов, как у него опять начался оргазм и эякуляция. Он обхватил себя руками и тихо застонал. Когда все закончилось, он выругался, но в этом деле от его ругательств ничего не зависело.

Он пошел дальше; пенис торчал из трусов, как корабельный бушприт. Суппозиторий продолжал действовать. Один Бог знает, сколько будет продолжаться его влияние.

У Чайлда вначале было намерение спрятаться в проходе около комнаты и подслушать, что замышляет эта компания. Но каждая секунда промедления увеличивала риск, что его поймают и убьют. Он был напуган тем, как Магда расправилась с Глэмом, и тем, что он подслушал. Точнее, он был близок к панике. Ужас должен был бы подавить все его сексуальные импульсы, но эрекция была совершенно автономной от его мыслей и желаний. Суппозиторий не только вызвал бесконечную эрекцию, он еще обеспечил скоростной сперматогенез. Он стал самым сексуальным частным детективом в мире.

Отойдя достаточно далеко от комнаты, он включил фонарик. Его луч тут же осветил идущую ему навстречу Долорес. Она приветливо улыбалась, протягивая навстречу ему руки. Ее горящие глаза были полуприкрыты. Девушка загородила ему дорогу. Не было сомнений в ее телесности, он помнил, что произошло с Магдой, и опасался ей сопротивляться. Кроме того, был шанс, что, если она получит от него то, что хочет, действие суппозитория прекратится. В сущности, у него не было выбора. Так что он положил сумку, потушил фонарь и спустил трусы. Девушка повалила его на себя. Без промедления он засадил в нее пенис и начал быстро двигать тазом. Он надеялся, что сразу кончит. И хотя он чувствовал ее нежную влажную плоть вокруг своего пениса, он не был властен в своих желаниях.

Наконец Чайлд кончил и попытался освободиться из ее объятий. Ее руки были нежными и мягкими, но сила в них была как у питона.

Мысли о питоне заставили его вспомнить о Магде, и его страх усилился. Если она их обнаружит сейчас, когда он беспомощен…

Он вздрогнул, но продолжил свои гимнастические упражнения. Все тело его похолодело, анус превратился в кусочек льда, высматривающий бычьим глазом Магду, подползающую к ним сзади, готовясь сжать их в смертельных объятиях.

Он застонал и прошептал:

— Я сошел с ума, раз поверил во всю эту чушь!

Затем он опять застонал от начинающегося оргазма.

Все оказалось напрасно. Суппозиторий продолжал действовать.

Чайлд снова попытался ослабить ее объятия. Ее руки продолжали сжимать его тело железной хваткой. Вспомнив, что он сделал с миссис Грасачевой во время драки, он укусил Долорес за сосок. Он не откусил его, но укус был достаточно болезненным, и она вскрикнула, объятия разжались. Чайлд вырвался, натянул трусы, схватил сумку, фонарь и бросился бежать по узкому проходу.

Крики, конечно, услышат в комнате Магды, если панель остается открытой. Наверняка их будут искать. Луч фонаря прыгал по стенам прохода, за углом он уперся в стену. Это был тупик. Крики за его спиной приближались. Чайлд забился, как пойманная в ловушку птица, молотя руками и ногами по стенам, пытаясь найти рычаг, который открыл бы потайную дверь.

Раздалась испанская речь, из-за его спины протянулась белая рука, чтобы коснуться карниза. Вторая рука толкнула второй карниз. Стена исчезла, луч фонарика пропал во тьме. Рука толкнула его вперед, выведя из ступора. Когда он обернулся, то увидел, как стенная панель становится на место. В закрывающемся проеме он успел заметить мелькнувший луч мощного фонаря. Скользкая после игры с его пенисом рука схватила его за руку. Белая фигура повела его вперед, затем вверх по лестнице. Здесь пыль лежала толстым слоем; Чайлд несколько раз громко чихнул. Игеску будет несложно найти их по следам в слое пыли. Нужно было выбираться из потайного хода.

Долорес, чьи следы были такими же отчетливыми, как и его, поняла, что они выдают их. Она остановилась у стены, открыла несколько запоров и сдвинула в сторону панель. Они оказались в комнате, где стены были облицованы серо-белым, потолок отделан красным, а пол — черно-красным мрамором. Люстра тоже была собрана из тонких разноцветных мраморных пластинок с подсвечниками для свечей.